Ключи от ящика Пандоры
Шрифт:
Сашка же, наоборот, довольно ловко устроилась на руках Владимира Сергеевича, пялилась глазками-пуговками в его улыбающееся лицо. Потом протянула ладошку, мигом сорвала очки с глаз, отбросила в сторону – мама едва успела поймать на лету…
– Давай! Все правильно, внучка! – зашелся счастливым смехом Владимир Сергеевич. – Глянь деду прямо в глаза – где это ты так долго пропадал, поганец бессовестный?
– Вы чего там расселись-то? Вставайте, – проворчала мама уже не сердито, а с явно утоленной досадой. – Пойдем, что ли, стол накроем…
Потом, проживая годы в счастливом браке, она часто вспоминала тот вечер-счастье. Никогда,
Родители Игоря сразу забрали ее с девчонками к себе, даже свадьбу сыграли, торопливо-скороспелую, но по всем правилам. И в ЗАГС успели сходить, пока сын в Москву не уехал. Он рвался семью забрать, да родители отговорили – лето на носу, зачем детей в каменный душный мешок запирать? Пусть по травке побегают, порадуют деда с бабкой. Вся жизнь впереди, успеете еще, в городе наживетесь.
Новоявленная свекровь обходилась с девушкой, как с драгоценной хрустальной вазой – трепетно и с восхищенным испугом. Даже подарки норовила преподносить так, чтоб не выглядело компенсацией за обиду: «Ирочка, избавь меня от этого колечка, оно мне мало…», «Ирочка, директор универмага для тебя шубку по блату отложила, неудобно отказывать, она ж моя приятельница…»
Ну и Ира старалась, конечно, быть хорошей невесткой. Даже что-то вроде соревнования вышло – кто раньше встанет, чтобы Владимира Сергеевича завтраком накормить. И по дому все старалась делать сама – помыть, постирать, погладить. Правда, в одном только не уступила – когда речь о поступлении в институт зашла. Родители Игоря настаивали на очном обучении, но она все равно подала документы на заочный, в педагогический, побоялась их заботами обременить. Все-таки не молодые уже, им трудно будет с девчонками. Да и ноги у Нины Вадимовны больные.
Когда на очередную сессию уезжала, места себе не находила – как они там? Однажды в помощь Нине Вадимовне няньку наняла, добрую старушку Елену Родионовну. Еще смеялись – судя по имени, просто классическая нянька! Так и прозвали ее – Арина Родионовна. Правда, однажды с этой нянькой казус вышел довольно неприятный. Ирина и предположить не могла, как этот казус отразится на ее судьбе, какие разногласия у них с Игорем вызовет.
А дело было так. Нина Вадимовна ушла в поликлинику, оставив детей с милейшей старушкой. Планировала свое отсутствие на два часа, но так случилось, что задержалась надолго. Вернулась – двери дома распахнуты настежь. Сердце у нее так и обмерло. Вошла в дом, глянула – милейшая нянюшка Елена Родионовна дрыхнет в кресле, мирно посапывая. Растолкала ее, спрашивает – что случилось, где дети? А та спросонья не понимает ничего, плывет взглядом. Причем сильно плывет, никак его на бедной Нине Вадимовне сфокусировать не может. Кинулась бабушка на второй этаж, пробежалась по спальням, – нет детей, след простыл! Трясущимися руками набрала номер Владимира Сергеевича…
Вскоре нашли беглянок. Ни много ни мало – на речном берегу. Они, стало быть, купаться отправились, соплюхи несмышленые. Хорошо, в воду не успели залезть – течение у речки в том месте довольно проворное, да и берег обрывистый, каменистый. Владимир Сергеевич даже шлепнул Сашку в сердцах! Как выяснилось, она все это дело спроворила и Машку за собой утянула. Даже с дверным английским замком сумела справиться, пока нянька мирно спала! А у Нины Вадимовны, как внучек живыми и невредимыми увидела, запоздалая слезная истерика случилась –
С нянькой, конечно, был разговор особый. В гневных эмоциях Владимир Сергеевич сдержался – все-таки Елена Родионовна была пожилой человек, нехорошо как-то. Указал на дверь довольно вежливо – спасибо, мол, мы в ваших услугах больше не нуждаемся. И той бы раскаяться, уйти с миром, да не тут-то было… Старушка вдруг станом выпрямилась, обвинительную речь толкнула. Чем свою оплошность оправдала – и в голову не придет! Тем, что хозяева бар с напитками «на ключ не замкнули»! Так и провозгласила в хмельном гневе – сами, мол, виноваты, искусили меня «барской жизнью». Где это видано – столько заморской выпивки в доступном бесхозном виде годами стоит. Потому я и выпимши, что ж тут удивительного?
Ахнули, заглянули в бар. И впрямь все бутылки ополовинены. А старушка им в спину еще и оправдывается – «да вы не переживайте, я ж по чуть-чуть… Нешто цены вашей выпивке не понимаю? Да и меру свою знаю, где мне зараз всю бутылку прикончить, я ж не мужик… Поманеньку я, поманеньку, токмо заморский скус для себя прояснить!». Нина Вадимовна в ужасе схватилась за голову – вот тебе и «скус»! Выходит, на пьяную няньку детей оставляла, и не раз? Все, как по Пушкину – «выпьем, няня, где же кружка?».
В общем, отставку ей дали, а им с Игорем решили об этом факте не рассказывать. Но на то он и факт, чтобы обязательно выплыть наружу при случае. Видимо, Елена Родионовна не смогла обиду при себе держать, раззвонила по поселку, как эти «баре» жестоко с ней обошлись. И до мамы звон докатился, конечно же. Она и рассказала потом, во всех подробностях – и про «бар», и про речку, и про Нины Вадимовны истерику… Да ладно бы – ей! Она ж Игорю рассказала! Надо полагать, не без тайной подоплеки. Вроде того – если бы внучки со мной жили, такого и близко бы не случилось.
Да, не обошлось без душка запоздалой ревности. Не смогла она обиду изжить, хотя виду особо не подавала. Так, хмыкнет иногда, сморщит в ревнивой насмешке губы, пробурчит чего-нибудь неопределенное, вроде того – совсем родной матери отставку дала, в гости не дозовешься… Или – быстро, мол, ты забыла свои страдания! Скачешь перед ними, как егоза, глаза б мои не смотрели!
Ну, ей простительно. Каждая мать своего ребенка к самостоятельной жизни ревнует. Хоть никогда в этом и не признается и сама себе отчета не даст.
– А ты, Ирочка, совсем на маму не похожа, – однажды незлобиво разоткровенничалась Нина Вадимовна. – Знаешь, есть в тебе порода, сразу чувствуется. Ты скорее в тетушек – и статью, и спокойным достоинством.
– Нет. Тетки говорят, я на отца похожа. Только не помню его совсем.
– Ну, видишь, как в жизни бывает: отца не помнишь, зато хорошие гены достались. А это уже немало, поверь мне.
Такой вот комплимент подарила, вполне от души. Хорошо, что мама не слышала.
Когда Игорь институт окончил, Владимир Сергеевич аккурат на пенсию вышел. Решили продавать дом, уезжать из поселка, перебираться в областной город. Тем более время подошло непонятное, неспокойное – середина девяностых годов. Люди, кто поумнее да посмелее, бизнесом занялись, ковали светлое будущее не столь для себя, сколь для детей. А у Владимира Сергеевича в городе кое-какие связи остались, на самом высоком уровне, не зря всю жизнь в директорах да в начальниках проходил.