Ключи от заколдованного замка
Шрифт:
По императорскому повелению солдаты прибыли для охраны дальневосточных берегов России.
А еще через неделю в Охотск прибыл капитан-лейтенант Иван Бухарин с командой в сто человек морских служителей. Морякам дан приказ перевезти солдат в места назначения. За успешный переезд из Якутска в Охотск капитан-лейтенант Бухарин получил звание капитана 2 ранга, а между тем он заставил своих матросов от Якутска прогуляться пешком и десяток тысяч рублей экономии положил себе в карман. Конечно, все охотские чиновники воровали и брали взятки там, где доставали руки, жалкое
На следующий день по прибытии морских служителей Иван Бухарин, осмотрев суда, стоявшие в порту, предложил Шильдсу перевозить войска на Камчатку, и Яков Егорович понял, что надо уходить из Охотска. Встревоженный, он обратился к епископу:
— Ваше преосвященство, фрегат готов к плаванию. Завтра в полдень я выхожу в море.
— Почему так скоро? — Отцу Иоасафу не очень хотелось отправляться в путешествие по бурным волнам.
— Не надо терять погоду.
— Так, утром мы отслужим напутственный молебен.
— Хорошо, ваше преосвященство. — Мореход, как всегда, был краток.
Выйдя на улицу, Яков Егорович долго стоял, оборотясь лицом к морю. День был пасмурный. Спокойное море едва шевелилось у отлогого берега. Шильдс приглядывался к туманным далям, стараясь угадать свою судьбу… Многие мореходы выходили из Охотска, надеясь на благополучное плавание, но часто море разбивало их надежды, и они никогда не возвращались в свой порт.
Всю ночь в просторной корчме купца Шубина пели песни и веселились новобранцы Российско-Американской компании. Там справлялась «отвальная». В Америку на «Фениксе» собрались отплыть сорок два человека, законтрактованных компанейскими приказчиками. Люди бывалые, прошедшие, как говорят, сквозь огонь, воду и медные трубы. Но были среди них и новички, которых старовояжные презрительно называли хазарами. В контракте говорилось, что правитель вправе заставить промышленных работать, кем ему будет угодно, а если к тому придет необходимость, то и с оружием в руках сражаться за интересы компании.
Но все это должно быть позже, а сейчас новобранцы пьют и веселятся напропалую.
Несколько суток плавания прошли при хорошей погоде и попутном ветре. Но как обычно бывает в этих местах, при подходе к Курильским островам надвинулся густой туман. Наступила гнетущая тишина. Впередсмотрящие дальше бушприта и кливеров ничего не видели.
Капитан Егор Яковлевич Шильдс отлично разбирался в картах, но плавание в дальневосточных водах требовало особого навыка и знаний, а их-то у капитана недоставало.
Преосвященный епископ Иоасаф поднялся на шканцы и встал рядом с капитаном. Несмотря на пышную каштановую бороду, он выглядел совсем молодым. Иоасаф посмотрел направо и налево и вздохнул.
— Господин капитан, острова совсем близко.
— Откуда вы знаете, ваше преосвященство?
— Мне сказал Петр Ниточкин, — гудел Иоасаф. — Он из старовояжных. Шесть лет работал передовщиком…
— Ну, если так, пусть Ниточкин подойдет
— Петр Ниточкин, к капитану! — крикнул вахтенный.
— Петр Ниточкин, к капитану! — повторил кто-то на палубе.
Голоса, придавленные туманом, доносились глухо.
Петр Ниточкин лихо взобрался на шканцы.
— Почему ты считаешь, что остров близко? — спросил Шильдс.
— Потому что туман сырой, ваше благородие.
— Хм, сырой туман. Ты прав, влаги много. Но этого недостаточно.
— Вблизи острова туман лежит низкой полосой. Пошлите на мачту человека, он увидит берег… Понюхайте, ваше благородие, с берега сивучиной несет.
— О-о, если ты прав, получишь от меня стакан рому.
— Рад стараться, ваше благородие.
— Эй, вахтенный, на грот-мачту!
Матрос подбежал к мачте и стал взбираться по вантам. Все повернули головы. Даже нижний парус утопал в тумане, и матрос сразу перестал быть видимым.
Егор Яковлевич с сомнением покачал головой.
— Прямо по курсу вижу остров! — закричал матрос. — Пролив лежит правее. Вижу ясное небо!
— Слезай, — скомандовал Яков Шильдс и пошел к мачте.
Вахтенный мгновенно очутился на палубе. Капитан, медленно перебирая ногами по выбленкам, полез наверх.
— Право, — раздалась его команда, — еще немного право. (Матросы бросились к парусам.) Так держать!
Спустившись вниз, капитан Шильдс долго возился в штурманской рубке, сверяясь с записями в тетради. Потом стал мерить циркулем по карте. Что-то у него не сходилось.
— Господин капитан, — сказал стоявший возле рулевого Петр Ниточкин, — не беспокойтесь. На пятнадцати саженях здесь водоросли. Они, почитай, вокруг всех островов растут. Сейчас им самое время… И тумана не будет, — добавил старовояжный.
Природа словно прислушивалась к словам Ниточкина. Прошли еще считанные минуты, и туман сразу разошелся, как растаял.
— Ну и молодец! — сказал капитан. — Перед обедом получишь ром, заработал… А как по-твоему, пролив безопасен, камней нет?
— Камней нет, ваше благородие.
Словам Ниточкина доверяли. Все вздохнули свободнее. Утреннее солнце освещало высокую гору, отлого спускавшуюся к берегу. А берег был совсем близко. Виднелись низкие утесы и каменные россыпи. На камнях лежали сивучи. Огромная залежка простиралась на несколько верст. Вскоре капитан Шильдс увидел водоросли, а в проливе, почти через всю ширину его, белую полосу бурунов.
— Что это? — всполошился капитан. — Там камни!
— Это сулой, ваше благородие, прилив на отлив находит. Держите посередине.
Ветер, дующий в корму с правого борта, усилился. Капитан повернул на середину пролива. Несмотря на уверения Ниточкина, он с опаской поглядывал на белые пенистые барашки.
Когда вошли в сулой, судно затрясло, закачало. Ход сбавился, но не надолго. Выйдя из пролива, капитан Шильдс проложил курс на север, вдоль берегов Камчатки.
Тихий океан встретил мореплавателей приветливо. Подняв все паруса, фрегат, плавно покачиваясь, быстро шел вперед, оставляя за кормой каждый час по девять миль.