Кн. 7. Рассказы
Шрифт:
— Если потребуется, я буду сеять каждую неделю. Я буду гонять роботов, пока их суставы не заклинит. Земля родит. Она должна родить.
Амелия отступила на шаг, пораженная страстностью, с которой он произнес эти слова. Однако она понимала, каково ему. На Земле фермеру достаточно было приказать Контрольному роботу, и через несколько дней можно было собирать урожай. Не покладая рук Дирк выхаживал этот несчастный посев больше недели.
— Что ты будешь делать с кукурузой? — спросила она.
— Скормлю скотине, — презрительно сказал Дирк. Они вместе пошли к дому в наступивших сумерках.
На следующий день Дирк разморозил и одушевил домашних животных и возвел для них загоны и стойла. Животные с удовольствием поедали кукурузу. Семена снова посадили в синтетическую почву, и на этот раз всходы поднялись до нормальных размеров.
У Амелии не хватало времени любоваться этой победой. Хотя их пятикомнатное жилище по земным стандартам было маленьким, оно нуждалось в хозяйском глазе.
Ей было нелегко. Амелия выросла в обычном загородном доме, где вся работа по хозяйству автоматически программировалась. Здесь же каждый вид работ выполнялся отдельной машиной. Некогда было убирать их в стенные ниши, и они вечно путались под ногами, портили весь вид, делали дом похожим на механическую мастерскую.
Централизованного пульта не было. Приборы, кнопки и переключатели были развешаны на времянках, где попало. Поначалу ей приходилось тратить массу времени на то, чтобы обнаружить выключатели аппаратов химчистки, мытья полов, мытья окон и приборов, выполнявших другие необходимые операции, которые дома считались само собой разумеющимися. Дирк обещал соединить все цепи, но был вечно занят.
Домашние роботы просто выводили из себя. Эти походные модели обладали большим запасом прочности, но не вышколенностью, к которой она привыкла… Запоминающая способность у них была слабой, и они ничего не умели предугадывать. К концу дня у Амелии звенело в ушах от их грубых надтреснутых голосов. Большую часть времени дом ее выглядел так, будто роботы не убирали, а разрушали его.
Долгие пятичасовые рабочие дни тянулись, заполненные скучной повседневной работой, пока Амелия не почувствовала, что ей невмоготу. В отчаянии она связалась с мастерской по телесети.
На небольшом экране она увидела мать, которая сидела на своем любимом пневмокресле у стены из поляризованного стекла, Стена была включена на видимость, и вдалеке Амелия могла различить городские здания, взмывающие ввысь во всей своей сверкающей красе.
— Что случилось? — спросила мать.
Сзади к ее креслу плавно придвинулся робот и бесшумно поставил чашку чая. Амелия была уверена, что никакой команды не было. Чувствительный механизм предугадал желание старой женщины. К этому приучались роботы на Земле после долгого общения с семьей.
— Так вот… — почти истерически начала объяснять Амелия.
Ее собственный робот прошел, шатаясь, через комнату и чуть не выломал дверь, потому что фотореле среагировало недостаточно быстро. Это было уже слишком.
— Я хочу домой! — заплакала Амелия.
— Ты знаешь, что тебе всегда здесь будут рады, дорогая. Но что думает твой муж?
— Дирк приедет, я уверена. Мы найдем ему хорошую работу, не правда ли, мама?
— Наверняка найдем. Но разве он этого хочет?
— Что? — не поняла Амелия.
— Будет ли такой человек, как он, счастлив на Земле? Захочет ли он вернуться?
— Захочет, если он меня любит.
— А ты его любишь?
— Мама, это нечестно! — сказала Амелия, и у нее комок подступил к горлу.
— Никогда не надо заставлять мужчину делать то, чего он не хочет, — сказала мать. — Твой отец… Во всяком случае, неужели ты не сможешь все наладить?
— Не знаю, — сказала Амелия. — Я… я попробую.
После этого дела действительно пошли лучше.
Амелия стала привыкать к дому, научилась не обращать внимания на мелкие неудобства. Она поняла, что когда-нибудь это место будет таким же уютным, каким они сделали в конце концов свою ферму на Кэпе.
Но они уехали с Кэпа. Как только астероид станет обжитым, Дирку снова захочется отправиться в дикие края.
Однажды Дирк увидел, что Амелия сидит у их крошечного плавательного бассейна и горько плачет.
— Эй! — крикнул он. — Что случилось?
— Ничего.
Он неумело погладил ее волосы.
— Скажи мне.
— Нет, ничего.
— Нет, скажи мне.
— В общем, это все из-за того, что я работаю, чтобы создать уют, развешиваю шторы, обучаю роботов и прочее и в то же время знаю…
— Что знаешь?
— Когда-нибудь ты захочешь сняться с этого места, и все это было ни к чему. — Она подняла голову и попыталась улыбнуться. — Прости, Дирк, мне не следовало об этом говорить.
Дирк некоторое время думал. Затем он внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Я хочу, чтобы ты была счастливой. Ты ведь веришь этому?
Она кивнула.
— Пожалуй, мы достаточно переезжали с места на место. Наш дом здесь. Здесь мы и останемся.
— Правда, Дирк?
— Обещаю тебе.
Она крепко его обняла. А потом вспомнила:
— Боже! Мой «наполеон» сгорит! — и побежала на кухню.
Для Амелии наступило счастливое время. Заранее настроенное солнце вспыхивало утром во всем своем великолепии и звало их к исполнению ежедневных обязанностей. После питательного завтрака начиналась работа.
Скучно никогда не было. Амелия с Дирком возводили противометеоритную сетку для укрепления Барокупола. Или же возились с Ветромашиной, которая должна была помочь одушевленным пчелам в опылении растений.