Кн. 8. Рассказы
Шрифт:
Чужаки не выходили из корабля; они спускались на землю только с приходом Хама.
Через двадцать четыре дня после появления чудовищ Хам объявил, что, хоть и с большим трудом, но может объясняться с ними.
— Они говорят, что прилетели издалека, — рассказывал он вечером на Собрании. — А еще они говорят, что так же двуполы, как мы, и что они такие же разумные существа, как мы. Они мне объясняли что-то насчет причин их внешнего отличия от нас, но я не очень разобрался.
— Если мы будем считать их людьми, — сказал Мишилл, — то должны верить им во всем.
Все затряслись, соглашаясь с ним.
— Они говорят — продолжал Хам, — что не хотят вмешиваться в нашу жизнь, но им было бы интересно понаблюдать за ней. Они хотят прийти в деревню и посмотреть, как мы живем.
— Почему бы и нет! — воскликнул один из молодых.
— Нет! — вскричал Кордовир. — Вы впускаете зло. Эти чудовища коварны. Я уверен, что они способны… даже лгать!
Старики согласились с ним, но, когда от Кордовира потребовали доказательств его ужасного обвинения, он не смог предъявить их.
— В конце концов, — заметил Сил, — мы не можем считать их нравственными уродами только потому, что они похожи на чудовищ.
— А я могу! — заявил Кордовир, но его не поддержали.
— Они, — вновь продолжил Хам, — предложили мне — или нам (я не совсем понял кому) — различные предметы из металла, которые, по их словам, могут производить различные операции. Я оставил без внимания это нарушение этикета, поскольку решил, что они не знакомы с ним.
Кордовир одобрительно кивнул. Юноша взрослел на глазах. Наконец-то он начинает проявлять себя по части хороших манер.
— Завтра они хотят прийти в деревню.
— Нет! — воскликнул Кордовир, но большинство высказалось за приход чужаков.
— Да, кстати, — произнес Хам, когда Собрание уже начало расходиться. — Среди них есть несколько женских особей. Это те, у которых ярко-красные рты. Интересно будет посмотреть, как мужчины их убивают. Ведь завтра двадцать пять дней, как они появились.
На следующий день жители с интересом следили за мучительными усилиями пришельцев вскарабкаться по отвесной скале в деревню. Они поражались хрупкости их конечностей и чудовищной неуклюжести движений.
— До чего же уродливы, — пробормотал Кордовир. — И выглядят все одинаково.
В деревне существа вели себя крайне непристойно. Они заползали в хижины, болтали у загона с лишними самочками, брали и разглядывали яйца, рассматривали жителей сквозь различные устройства — черные и блестящие.
В полдень старейшина Рантан решил, что настала пора убивать свою жену. Он отстранил пришельца, который в это время разглядывал его хижину, и резким ударом хвоста убил свою женщину.
Два существа тотчас затараторили между собой и поспешно покинули хижину.
У одного из них был красный рот женщины.
— Должно быть, ее муж вспомнил, что пора убивать свою жену, — заметил Хам.
Жители застыли в ожидании, но ничего не происходило.
— Наверное, он хочет, чтобы кто-нибудь убил ее за него. Вполне возможно, в их стране такой обычай, — предположил Рантан и, недолго думая, хлестнул женщину хвостом.
Существо мужского пола страшно закричало и направило на Рантана металлическую палку. Тот рухнул замертво.
— Странно, — сказал Мишилл — Не является ли это выражением неодобрения?
Пришельцы — а их было восемь — образовали плотный круг, повернувшись друг к другу спиной. Один держал на руках мертвую женщину, а другие целились во все стороны металлическими палками. Хам подошел к ним и спросил, чем их обидели.
— Я не понял, — сказал Хам после разговора с ними. — Они использовали слова, которых я не знаю, но в их тоне я уловил упрек.
Чудовища отступали. Тем временем еще один житель деревни, посчитавший, что сейчас самая пора, убил свою жену, которая стояла в дверях хижины. Чудовища остановились и стали тараторить между собой. Потом жестами подозвали Хама.
По окончании беседы все телодвижения Хама выражали лишь недоумение и сомнения по поводу услышанного.
— Если я правильно понял, — сказал он, — они требуют, чтобы мы больше не убивали своих женщин!
— Что?! — в один голос вскричали Кордовир и еще с дюжину других мужчин.
— Спрошу их еще раз. — И Хам возобновил переговоры с чудовищами, которые размахивали металлическими палками.
— Все верно, — подтвердил он и без всяких церемоний щелкнул хвостом, отшвырнув одно из чудовищ через площадь. Чудовища стали немедленно отступать, направляя на толпу свои палки.
Когда они ушли, жители деревни обнаружили, что семнадцать мужчин погибли, а Хама, по счастливой случайности, даже не задело.
— Теперь-то вы поверите мне! — закричал Кордовир. — Эти существа нам заведомо лгали! Они сказали, что не будут вмешиваться в нашу жизнь, а кончили тем, что убили семнадцать из нас. Это не просто аморальный поступок, а заранее спланированное убийство!
Поистине это было выше человеческого понимания.
— Преднамеренная ложь! — Кордовир выкрикнул эти святотатственные слова, кипя от ненависти к пришельцам.
Мужчины редко рассуждали о возможных последствиях для тех, кто прибегал ко лжи, — уж слишком кощунственна была тема для обсуждения.
Жители деревни были вне себя от гнева и отвращения, ведь они только что воочию увидели лживое существо и получили о нем полное представление. Вдобавок ко всему — страшно даже подумать! — чудовища замышляли убийство.
Это был кошмар наяву, самый страшный, который только мог привидеться. Оказалось, что существа не убивают женщин, а, несомненно, позволяют им беспрепятственно размножаться. Мысль об этом вызывала тошноту у самых мужественных.