Книга 1. Античность — это Средневековье[Миражи в истории. Троянская война была в XIII веке н.э. Евангельские события XII века н.э. и их отражения в истории XI века]

Фоменко Анатолий Тимофеевич

«Где термы Диоклетиана и Каракаллы? Где цимбриум Мария, септизониум и бани Севера? Где форум Августа и храм Марса Мстителя? Где святыни Юпитера Громовержца на Капитолии и Аполлона на Палатине? Где портик Аполлона и базилика Гая и Луция, где портик Ливии и театр Марцелла? Где здесь построил Марий Филипп храм Геркулеса и Муз, а Луций Корнифиций — Дианы, где храм свободных искусств Авиния Поллиона, где театр Бальбса, амфитеатр Статилия Тауруса? Где бесчисленные сооружения Агриппы, из которых сохранился только Пантеон? ГДЕ великолепные дворцы императоров? В КНИГАХ НАХОДИШЬ ВСЕ, А КОГДА ИЩЕШЬ ИХ В ГОРОДЕ, ТО ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ОНИ ИСЧЕЗЛИ (! — А.Ф.) ИЛИ ОСТАЛСЯ ОТ НИХ ТОЛЬКО ЖАЛКИЙ СЛЕД» [644].

Эти бесчисленные восклицания

ГДЕ, и особенно последняя фраза — поразительны. Они четко показывают, что Петрарка явился в итальянский Рим уже с априорным искренним убеждением, что великий Рим, описанный в старых книгах, и есть Рим в Италии. Как мы теперь понимаем, эти книги говорили о Риме на Босфоре. Однако, в начале XIV века, или даже позже, уже приказали считать, будто старинные летописи рассказывают о Риме в другом месте. Петрарка обязан был «найти на местности», то есть именно в Италии, следы «великого римского прошлого». Упорно искал, ничего не находил, и потому нервничал.

Тем не менее, письма, приписываемые сегодня Петрарке, доносят до нас следы совсем иной истории итальянского Рима, чем та, которой учат нас сегодня. Например, Петрарка утверждал, что пирамида, считаемая сегодня за «пирамиду Цестия (Честия)», является могилой Рема, см. рис. 1.33. Может быть, Петрарка был прав? В конце концов, сегодня скалигеровская история не знает — где находится могила «античного» Рема. Поскольку эта пирамида построена якобы в XII веке, см. [138], с. 41, то отсюда следует, что и «античный» Рем жил не ранее XII века н. э. А отнюдь не в VIII веке до н. э., как говорят нам сегодня.

Рис. 1.33. Пирамида Цестия (Честия) в Риме. Высота пирамиды 27 метров. Считается, что она воздвигнута в XII веке. Сегодня нам говорят, что здесь похоронен претор Кайо Честио Эпулон. Пирамиду считают данью «египетской моде». Петрарка же утверждал, что это могила «античного» Рема. Взято из [138], с. 41.

Реальный захудалый итальянский Рим XIV века удивил поэта. Город странным образом не соответствовал априорным представлениям Петрарки, основанным на ошибочной интерпретации старых текстов. Например, Колизей оказался почему-то замком и крепостью одного из средневековых феодальных родов! (Как мы показали в книге «Ватикан» настоящий летописный Колизей был в Царь-Граде, а в итальянском Риме потом возвели его «копию»). Та же участь постигла и такие «античные» сооружения, как мавзолей Адриана, театр Марцелла, арку Септимия Севера и т. д. То есть, «античные» сооружения оказались средневековыми. Для нас никакого противоречия тут нет. Но для Петрарки, глядевшего на Рим через очки уже искаженной хронологии, это было чрезвычайно странно.

Таким образом, нам, по-видимому, удалось нащупать тот момент в средневековье, когда впервые начали создавать принятую сегодня ложную версию истории итальянского Рима. И момент этот — не ранее первой половины XIV века. Хотя, добавим, не исключено, что все это происходило значительно позже, а именно, в XVI–XVII веках.

Ян Парандовский писал: «С ПРИБЫТИЕМ ПЕТРАРКИ В РИМ НАЧИНАЕТСЯ НОВАЯ ЭПОХА В ПЕРЕОЦЕНКЕ УПАДКА ВЕЛИКОГО ГОРОДА. Петрарка был первым человеком нового времени, чьи глаза наполнились слезами при виде разрушенных колонн и от одного только воспоминания о забытых именах» [644]. Вытерев слезы, Петрарка начал деловито создавать «подлинную историю» итальянского Рима. Он развернул активную деятельность. Разыскивал статуи, собирал римские медали, пытался восстановить топографию Рима. Но основную часть своей энергии Петрарка направил на поиски и комментирование произведений «античных» авторов. Сохранился список якобы принадлежавших ему книг, составленный им самим якобы в 1336 году на последней странице латинского кодекса, хранящегося сейчас в Национальной Библиотеке

Парижа. Располагал ли Петрарка, кроме этих имен, оригиналами их произведений — неизвестно. В списке упомянуты следующие имена:

Гораций, Овидий, Катулл, Проперций, Тибулл, Персий, Ювенал, Клавдиан, Овидий; комедиографы Плавт и Теренций; историки — Тит Ливий, Саллюстий, Светоний, Флор, Евтропий, Джустин, Орозий, Валерий Максим; ораторы и философы — Квинтиллиан, Варрон, Плиний, Апулей, Авл Гелий, Макробий, Витрувий, Марциан Капелла, Помпоний Мела, Кассиодор, Боэций. Кроме того, перечислены имена многих отцов церкви.

Мы задаем следующие вопросы. Верно ли, что этот список действительно принадлежал Петрарке? Как был датирован список? Держал ли Петрарка в руках произведения перечисленных авторов или только собирал имена?

Правильно ли мы истолковываем сегодня многие высказывания Петрарки? Ведь они дошли до нас, пропущенные через фильтр скалигеровских редакторов XVI–XVII веков. Мы воспринимаем их уже в искаженной хронологии. Следует заново изучить его письма, если только они действительно принадлежат Петрарке, а не написаны или отредактированы существенно позже, от его имени. В то же время следует подчеркнуть, что Петрарка, насколько нам известно, не занимался специально датировкой обнаруживаемых им текстов. Он искал произведения «древних авторов», по-видимому, не задаваясь вопросом — насколько далеко они отстоят от него: на сто лет, двести или тысячу! А ведь сто лет — это очень большой срок.

С увеличением своих доходов, Петрарка организовал специальную мастерскую, где работали секретари и переписчики, о чем он неоднократно упоминал в письмах. О его страстном увлечении — собирать древние книги — знали все. Почти в каждом письме к друзьям он напоминает об этом. «Если я тебе дорог, сделай так: найди образованных и достойных доверия людей, пусть перетрясут всю Тоскану, перероют шкафы ученых, как духовных, так и светских» [644]. Он щедро оплачивает находки. И они стекаются к нему со всех сторон. Им самим было сделано несколько важных открытий. Так, якобы в 1333 году он обнаружил в Льеже две дотоле никому не известные речи Цицерона. Якобы в 1334 году отыскал в Вероне письма Цицерона к Аттику, к Квинту и к Бруту [927], [644]. Напомним, что согласно средневековым легендам, Цицерон был рыцарем и трубадуром, см. выше.

«Петрарка не без основания считал, что именно он возродил в Европе интерес к философии и публицистическим сочинениям великого римского оратора» [927], с. 87–88. Петрарка писал: «Как только увижу монастырь, сразу же сворачиваю туда в надежде найти что-нибудь из произведений Цицерона». Вот, например, странная история «обнаружения» им затерянного сочинения Цицерона «De Gloria». О его существовании было известно из письма к Аттику, приписываемого Цицерону. Петрарка заявил, что он будто бы обнаружил эту бесценную рукопись, но дал ее на время своему старому другу Конвеневоле. Который ее, якобы, потерял.

Сегодня о деятельности Петрарки с пафосом пишут: «В сущности это был первый из тех славных, богатых открытиями походов, которые предпримут гуманисты последующих поколений, отправляясь подобно Колумбам, в странствия… на поиски изгрызенных крысами пергаментов» [644]. Письма Цицерона были якобы обнаружены Петраркой в библиотеке капитула в Вероне. Причем до Петрарки никто не знал о существовании этих произведений. Почему-то оригинала у Петрарки вскоре не оказалось, и он предъявил копию.

Р.И. Хлодовский писал: «Петрарка оказался прирожденным филологом. Он первым стал изучать произведения древнеримских поэтов, сопоставляя различные списки и привлекая данные смежных исторических наук… Именно Петрарка-филолог разрушил средневековую легенду о Вергилии — маге и волшебнике, уличил автора „Энеиды“ в ряде анахронизмов, отнял у Сенеки несколько произведений, приписанных ему в средние века, и доказал апокрифичность писем Цезаря и Нерона, что в середине XIV века имело НЕМАЛОВАЖНОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ, ИБО АВТОРИТЕТОМ ЭТИХ ПОСЛАНИЙ ОБОСНОВЫВАЛИСЬ ПРИТЯЗАНИЯ ИМПЕРИИ НА АВСТРИЮ» [927], с. 83–89.