Книга 1. Ученик некроманта. Игры Проклятых
Шрифт:
– Анэт, – позвала Энин девушку, лежавшую на кровати и мечтательно глядевшую в потолок. – Сестра!
– Что?
– Хочешь, я тебя причешу?
– Позже, – отмахнулась Анэт и задумчиво спросила: – Ты скучаешь по дому?
Энин задумалась. Вспоминала тяжелую работу в поле, вечные домашние тяготы, присмотр за младшим братом. Ее лицо озарила улыбка. Сколь бы ни были тяжелы эти дни, они всегда наполнялись родственным теплом и домашним уютом. Но память скользнула дальше, вернув картину, когда слуги некроманта оторвали их от семьи. Вспомнились слезы матери, плач младшего брата и неправдоподобно спокойное лицо отца.
Улыбка сменилась гримасой.
Больше всего ей запомнился именно отец – его неуверенные извинения, сбивчивые оправдания, лишенное эмоций лицо. Он так сильно мечтал покинуть Стигию, что без зазрений совести продал дочерей некроманту, выменял на свободу для себя, жены и младшего сына. Энин ненавидела отца.
– Как ты думаешь, у нашей семьи все хорошо? – спросила Анэт, вырвав сестру из пелены черных мыслей.
– Не знаю… не знаю, о какой семье ты говоришь! Отец нас продал! Здесь мы из-за него.
– У него не было другого выбора.
– Был! Мы могли жить, как все…
– Умирать и становиться бродячими мертвецами, – закончила за сестру Анэт.
– Пусть так, но уж лучше бы все было как раньше, чем как сейчас.
Двери со скрипом распахнулись. В проеме показался уродливый скелет. Его тощую фигуру скрывали начищенные доспехи и темно-красный плащ. Арганус уставился на сестер и едва слышно приказал:
– Не медлите, я спешу.
Девушки испуганно переглянулись. Они знали, что означает этот приказ. Анэт скользнула волосами по груди сестры. Извиваясь, поднялась выше. Нежным движением отодвинула рыжие локоны и тихо шепнула:
– Не плачь, нежить не должна видеть наших слез.
Губы Энин изогнулись в подобии улыбки. Девушка ласково взяла сестру за плечи, поцеловала в шею, прикусила мочку уха и прошептала в ответ:
– Сегодня я твоя…
Анэт встала и помогла встать сестре. Провела ее к расстеленному ложу и замерла в нерешительности. Движения Анэт были вымеренными, отточенными, словно их делал не человек, а бездушный механизм. Она не была собой – это была пустота с лицом Анэт. Девушка, пересилив внутренние противоречия, нежно прикоснулась к сестре, к ее хрупкой женственной спине. Незаметным движением опустила бретельки, провела руками, повторяя контуры девичьей фигуры. Легкое атласное исподнее тихо зашуршало у ног, оседая на матово-черном полу. Анэт уверенно, но ласково уложила любовницу на кровать. Энин прижалась к ложу, сжала в кулаки простыню, в душе ненавидя и презирая любовные утехи с сестрой, которые, впрочем, были так же неизбежны, как само рабство.
Анэт медленно сняла с себя платье, обнажая хрупкую фигуру. Неуверенно, осторожничая, легла рядом. Нежно провела рукой, повторяя изящные изгибы сестринского тела, но, не совладав с эмоциями, которые выплеснулись через незримый край, хищной кошкой запрыгнула на сестру. Крепко сжала ногами ее ягодицы, своим телом прижалась к изящной женской стати, прикоснулась к ней губами. Ненасытно, но скупо целовала нагое тело, спускаясь все ниже и ниже. Дойдя дор'oгой холодных, как лед, поцелуев до крепких ягодиц сестры, она властно развернула Энин и принялась ласкать любовное место. Не переставая, ублажала: нежно, играючи…
Привычно.
Энин тяжело дышала, возбужденно изгибалась, поддаваясь ласкам, воображая вместо сестры истинного любовника, которого так никогда и не знала. Представив давнюю, первую и единственную любовь, она мечтательно-желанно прижала к себе сестру. И в этот миг потеряла над собой контроль. Она уже не замечала лича, неотрывно наблюдавшего за ними, ее уже не волновали свобода и рабство: она получала удовольствие и отдавалась ему всецело.
Некромант внимательно наблюдал за любовной картиной. Самым сладостным в ней была девичья неуверенность, их обманные, лживые ласки, неумело прикрытые маски, скрывающие ненависть и злобу. Это возбуждало в личе самые сокровенные, едва не людские, мечты и желания. В эти мгновения он вспоминал прошлую жизнь, возвращался в человеческое тело, мысленно одаривая неумелых любовниц собственными нежно-грубыми ласками.
Но за удовольствие приходилось платить, и Арганус из раза в раз выкупал у отцов их дочерей, суля свободу всему семейству. Люди получали то, чего желали – шанс покинуть Стигию, а вместе с подвластной страной и домен Хельхейм, но слова Аргануса оказывались ложью: на границе людей ждала смерть. Некромант никого не выпускал из своих владений. Приграничные лорды умерщвляли посланных к ним людей и превращали их в нежить.
А ничего не знающие о судьбе семьи наложницы радовали лича своей красотой и молодостью. Но по прошествии лет, потеряв молодость и былую привлекательность, наложницы присоединялись к своей семье. После смерти. А на смену старым приходили другие. И история повторялась. Уже тысячу лет…
Двери резко распахнулись, глухо ударяясь о стену. На пороге застыл в искореженной позе перепуганный мальчик.
Девушки невольно остановились. С отвращением посмотрели на вошедшего, чье лицо скрыл серый, опущенный едва ли не на нос, капюшон. Это был маленький, серый комок, от которого веяло могилой еще больше, чем от покойника.
Энин упорно смотрела на неизвестного. Она все еще глубоко дышала от возбуждения, но хрупкая аура любви уже разбилась о твердь ненависти, а страсть растворилась в дымке страха.
– Вон отсюда! – гаркнул на ученика некромант.
– Хозяин… Зов… перестаньте… – прошипел сквозь стиснутые зубы Сандро и, не выдерживая боли, упал на колени.
Арганус с хрустом сжал кулаки и шагнул к Сандро, намереваясь заткнуть его крик ударом. Но в последний момент передумал и, вместо того чтобы заглушить одно страдание другим, спокойно прикоснулся к голове ученика, снимая тянущую боль, превращая чужую слабость в свою Силу. В противовес бытующему мнению, что некромантия не способна ни на что, кроме убиения и поднятия мертвецов, эта магия обладала куда большими возможностями – начиная от снятия боли и заканчивая излечением тяжелых и даже смертельных ран.
Магия подействовала моментально. Боль быстро отступила, а темная пелена, стоявшая перед глазами, рассеялась. Первым, кого увидел мальчик, когда тьма истаяла, был учитель, сложивший на груди костяные руки. Арганус молчал, но и без слов было ясно, что он в ярости. Но не это сейчас заботило Сандро. Он перевел взгляд в глубь комнаты и увидел существо, способное затуманить своей красотой рассудок любого. Девушка с волосами цвета солнца, не шевелясь, лежала на кровати и смотрела на Сандро. Рядом с нею была еще одна девушка, но юный некромант старательно ее не замечал. Все его внимание было отдано рыжеволосой красавице. Он не мог отвести от нее взгляда: она покорила его сознание и разум, мысли и мечты, заставила слабое сердце полуживого некроманта то стучаться в невероятном ритме, то замирать. Ему казалось, что нет ничего блаженнее, чем просто смотреть на девушку и наслаждаться ее неповторимой красотой…