Книга 2. Тайна русской истории. Новая хронология Руси. Татарский и арабский языки на Руси. Ярославль как Великий Новгород. Древняя английская история — отражение византийской и ордынской
Шрифт:
«Не меньшее впечатление производит и музыка. Де Брюину ее приходится слышать повсюду — гобоистов, валторнистов, литаврщиков в военном строю и во время торжественных шествий, целые оркестры самых разнообразных инструментов ВПЛОТЬ ДО ОРГАНА У ТРИУМФАЛЬНЫХ ВОРОТ, на улицах и в домах, наконец, удивительное по стройности звучание певческих ансамблей. Без этого не обходился ни один праздник в Московии» [537:1], с. 55. Надо полагать, что в подобных случаях вместе с оркестром на открытых площадях звучал большой орган с трубами и поддувальным мехом.
В Москву собирался уехать (на постоянную службу — Авт.) знаменитый композитор Вивальди. Поездка не состоялась, но его ученик — скрипач и композитор Верокайи действительно уехал
Н.М. Молева справедливо пишет: «Черное десятилетие бироновщины, как, впрочем, и ПУСТЫЕ ДЛЯ МУЗЫКИ годы Петра I, — хрестоматийная и, значит, неоспоримая истина.
Но — ведь звучали же по всей Москве (и не только по Москве!) XVII века ОРГАНЫ (как сообщает, в частности, де Брюин — Авт.), О ЧЕМ ДО ПОСЛЕДНЕГО ВРЕМЕНИ НЕ УПОМИНАЛИ ТРУДЫ ПО ИСТОРИИ МУЗЫКИ. Но — были же любимыми, самыми распространенными инструментами ГОРОДСКИХ — НЕ ДВОРЦОВЫХ! — МУЗЫКАНТОВ тех же лет валторна и гобой, тогда как обзорные труды упоминают только гусли и рожки. Но — существовала же в Москве со средины того же столетия первая государственная школа — „съезжей двор трубного учения“ (в сохранившем и поныне его название — Трубниковском переулке!), в то время как каждый справочник (написанный в рамках романовской версии истории — Авт.) утверждал, что исполнительство на подобных инструментах, тем более, обучение игре на них, было делом одних заезжих западно-европейских музыкантов.
Все это установили неопровержимо И СОВСЕМ НЕДАВНО, считанные годы назад (книга Н.М. Молевой опубликована в 1997 году — Авт.), десятки обнаруженных архивных дел. И тогда еще одно „но“. КУДА И КАК МОГЛА ИСЧЕЗНУТЬ ЭТА ВЫСОКАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА, ЭТА НАСУЩНАЯ ПОТРЕБНОСТЬ В НЕЙ НЕ ЦАРСКОГО ДВОРА, ЖИВШЕГО ПО ЕДИНОМУ С ЕВРОПОЙ ПРОТОКОЛУ, — ЦЕЛОГО НАРОДА? КАКОЙ ЖЕ НЕМЫСЛИМЫЙ КАТАКЛИЗМ СТЕР ИХ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, НА ПОЛВЕКА ИЗ ИСТОРИИ РОССИИ? И не говорит ли эпизод с Вивальди — Верокайи, что все обстояло не совсем так, как привыкли утверждать авторы общих обзоров по русской культуре?» [537:1], с. 6 5–6 6.
К счастью «продолжали существовать городские переписи. Не каждый историк решается работать с ними, тем более историк искусства. Слишком трудно выдержать однообразное мелькание сотен тысяч безликих имен… Но здесь другого выхода не было.
И переписи говорили. Говорили о том, что с основанием Петербурга резко сократилось среди вольных музыкантов ЧИСЛО ОРГАНИСТОВ. Органисты еще есть в Москве, и их уже почти нет в Петербурге. Делали свое дело мода и личный вкус Петра I. СКАЗАЛАСЬ ГИБЕЛЬ В МОСКОВСКОМ ПОЖАРЕ 1701 ГОДА СТАРОЙ, ПРЕВОСХОДНО НАЛАЖЕННОЙ КРЕМЛЕВСКОЙ МАСТЕРСКОЙ ОРГАНОВ И КЛАВЕСИНОВ. Восстанавливать ее не стали — у Петра были иные вкусы на самую застройку Кремля. За новую мастерскую никто не стал браться. Меньше музыкантов стало среди владельцев московских дворов. Безработица? Подкравшаяся бедность? Это не так сложно проверить по другому виду учета жизни горожан — тщательно регистрировавшимся и облагавшимся налогом актам купли-продажи. И вот что открылось: ОРГАНИСТЫ МЕНЯЛИ ПРОФЕССИЮ» [537:1], с. 67–68.
Тем не менее, выясняется, что в некоторых западно-европейских городах Европы изготавливали и поставляли в Россию органы вплоть до начала XVIII века [537:1], с. 72–73. По-видимому, это — остатки прежней практики «Монгольской» Империи, разные области которой в XV–XVI веках специализировались на производстве тех или иных индустриальных продуктов «в общий имперский котел». Например, какое-то количество органов для музыкальных центров Империи делали в Западной Европе. В
Фолькмар был опытным посредником, и с Россией связаны его МНОГИЕ САМЫЕ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ. Объявления в петербургской газете вполне оправдывали себя, хотя стоили предлагаемые инструменты недешево» [537:1], с. 72–73.
Отметим еще один любопытный штрих. «И вот, наконец, как подтверждение смутных догадок и робких предположений — архивное дело с составом придворного штата на 1731 год. Это выглядело совершенно невероятным — около 90 инструменталистов! Смычковая группа — больше 30 человек. Шесть трубачей. Столько же валторнистов. Гобоисты, литаврщики… Сомнений не оставалось: состав симфонического оркестра. Мало того, что полного — большого даже для наших дней, ведь оркестр Большого театра насчитывает сегодня около 120 музыкантов… И все это на 70 лет раньше, чем принято считать в истории русской музыки!
Но тогда, может быть, не так уж много фантазии в слухах о том, что венецианский аббат Вивальди готов был принять приглашение в Москву, и только духовный сан и преклонный возраст не дали осуществиться его желанию?.. Значит, не было никаких „пустых“ десятилетий, не было и пресловутого провала культуры. Прочная… традиция русской музыкальной культуры давала в новом столетии новые плоды» [537:1], с. 81–82.
Между прочим, обратим внимание, что на Руси до сих пор широко распространены гармони (баяны). Считается, что история гармони прослеживается назад во времени якобы лишь до начала XIX века [797], с. 276. Но очевидно, что гармонь и орган устроены по одному и тому же принципу. Меха нагнетают воздух, выходящий сквозь клапаны или трубы инструмента, в результате чего возникает звук разных тонов. Возможно, гармонь и орган — два варианта одного и того же инструмента. Небольшую гармонь можно переносить, она удобна для игры на праздниках, народных гуляньях. Большой орган устанавливали в церквях, в больших зданиях. Может быть, названия ОРГАН и ГАРМОНЬ схожи, поскольку М и Н переходили друг в друга. Ведь слово ГАРМОНЬ практически тождественно старому русскому слову ГАРНЫЙ, то есть красивый, хороший, ГАРНО = хорошо [223], т. 1, столбец 848.
Сегодня слово ГАРНЫЙ сохранилось в украинском языке. Словом ГАРНО могли называть в Руси-Орде красиво звучащий музыкальный инструмент. Не отсюда ли название ОРГАН? Причем, воздушные меха были известны на Руси довольно давно, поскольку широко использовались в кузнечном деле и металлургии. Орган мог впитать в себя также идею военных труб и охотничьих рогов, которые тоже активно использовались на Руси. Русская армия = Орда широко применяла военные трубы. О «трубных гласах» на поле боя говорит, например, «Сказание о Куликовской битве», см. выше.
При Романовых на Руси некоторое время еще сохранялась так называемая РОГОВАЯ МУЗЫКА. Несколько музыкантов трубили в большие рога, установленные на специальных подставках [711:1], с. 73–74. См. рис. 2.245, рис. 2.246. Собственно говоря, это был вариант органа (рога?), но только вместо механических мехов воздух выдували сами музыканты. Преимущество такого органа очевидно — он легко перемещался с места на место. «Роговая музыка была так громка, что звуки ее в безветренную погоду были слышны в окружности на 7 верст. В бальных залах роговая музыка ставилась подле обыкновенного оркестра… Производимый ею эффект, по свидетельству современников, был поразителен… По общему впечатлению, производимому этой музыкою, она приближалась к духовому органу… Роговая музыка просуществовала в России только до 1812 года» [711:1], с. 75–76.