Книга 22. Язык духовных миров (старое издание)

Лайтман Михаэль Семенович

б) Каким образом появится у человека возможность противостоять таким большим наслаждениям и сказать, если он не сможет направить получение этих наслаждений во имя высшей Цели: «Я отказываюсь от наслаждений». Откуда он возьмет такие силы? Разве мы не видим, как трудно противостоять даже материальным наслаждениям, а ведь мы говорим, что они только слабое свечение, искры, упавшие в эгоистические желания. Как трудно сказать, что он отказывается от этих наслаждений, если не может думать об отдаче.

Ведь как материальные наслаждения делятся на большие наслаждения и малые, так тем более и в духовном есть множество ступеней

и различий, и встает «Откуда возьмет человек такие большие силы на преодоление?»

Собственно, надо выяснить два вопроса:

1) Откуда приобретет необходимость достичь большого состояния?

2) Откуда возьмет силы выдержать отказ от наслаждений, чтобы быть уверенным в том, что получает наслаждения только с целью доставить радость своему Создателю?

И чтобы понять это, вначале приведем сказанное мудрецами (Кидушин 30): "Эгоизм человека восстает на него каждый день и требует умертвить его, о чем сказано: «Поджидает злодей праведника и просит убить его, и если бы Творец не помогал ему, сам бы никогда не справился», о чем сказано: «Творец не оставит праведника».

И спрашивали, что здесь дважды непонятно:

а) Если дан человеку его эгоизм, почему же не в его силах противостоять ему, но обязательно Творец должен ему помочь. Разве выбор не означает, что от человека зависит удержаться. А отсюда следует, что нет у человека выбора, чтобы мог выстоять, но только с помощью Творца? А собственными силами ему не справиться? Спрашивается, почему Творец не дал силу человеку, чтобы он мог справиться со злом?

б) Если не в силах человека справиться, почему тогда написано, что Творец помогает ему? Т.е., что человек должен начать сопротивляться, а когда видит, что он не может справиться, тогда Творец помогает ему. И почему Творец не оказывает ему помощь тотчас, когда приходит зло к нему? Что это добавляет нам, что когда человек начинает работу, то так или иначе не в его силах справиться.

Если так, почему Творец должен ждать, пока не начнет человек работу, а только затем приходит помощь? И в чем польза от потери времени, т.е. от того, что Творец ждет, чтобы человек начал свою работу? Кто тут выигрывает от этой потери времени? Разве не сразу же, когда приходит зло человеку, должен был бы Творец оказать помощь, прежде, чем человек начинает работу?

Но дело в том (как уже говорилось в предыдущих статьях), что Сокращение и скрытие были даны для исправления мира. Иначе не могло бы существовать никакой действительности, чтобы была у человека возможность даже начать работу по преодолению своего эгоизма. Потому что в природе человека — во всем следовать желаниям своего эгоизма, который является основой полярной удаленности творения от Творца, а то, что происходит вслед за этим — только исправление эгоистического желания.

Получается, что желание получать является основой, а остальное, приходящее вслед за этим, только для исправления его. Выходит, что желание получать осталось, только добавились исправления на него. Но кто он, получающий все исправления? Конечно, ни кто иной, как желание получить. Известно, что даже когда мы говорим о ступени, характеризующейся желанием отдавать, это означает, что эгоизмом, существующим на этой ступени, она не пользуется, а преодолевает его и превращает в альтруизм. Выходит, согласно этому, что исправления, которые должен произвести человек, связаны только

с его желанием получить, т.е. придать ему намерение ради отдачи. И чем больше наслаждение, тем труднее отказаться от него и сказать, что если не может изменить намерение на «ради отдачи», то он тогда не хочет получать наслаждение.

Исходя из этого, прежде всего требуется исправить желание получать (авиют), чтобы оно не было слишком большим — настолько, что невозможно человеку с ним справиться. Поэтому вынуждены дать ему желание к наслаждениям послабее. И затем, когда видят, что может справиться с малым наслаждением, дают ему большее и т.д.

Поэтому дана человеку работа идти верой выше знания. И работа эта кажется легкой человеку — от слова «легкомыслие», и человек не ценит эту работу, считая потерей времени состояние, когда он вынужден использовать веру. Он считает, что такая работа подходит женщинам и детям, но не ему, обладающему мышлением и острым умом.

Ведь он должен понять все, что видит, все, что творится в мире, и чтобы все это было ему по вкусу. И необходимость делать что-то, не видя, что это идет на пользу — как же можно согласиться выполнять эти действия, подходящие глупцам, т.е. людям, не контролирующим ни свои мысли, ни поступки.

И поэтому люди всегда стараются этого избежать. И если иногда соглашаются все-таки начать работу выше знания, то только за неимением выбора. Ведь у человека нет даже малейшего понятия, но он все время желает одного, говоря: «Когда же я смогу избавиться от подобных состояний, ведь не пристало мне находиться между небом и землей, когда разум не понимает ничего, не видит необходимости в том, что приходится делать». И чего же он тогда желает достичь? Он желает достичь такого уровня, чтобы быть выше обычных людей.

Когда он смотрит на массы, как они занимаются Торой и заповедями — без всякой самопроверки, то он говорит о них, что они могут выполнять все с воодушевлением и строго соблюдать все детали и тонкости по причине отсутствия у них чувства самоконтроля. Потому способны идти так, с закрытыми глазами. Ведь если бы было у них хоть немного ума, тоже были бы, как я. Я выполняю Тору и заповеди и хотя вижу, что работа эта не по мне, но нет выхода: иначе не будет у меня никакой связи с духовным, и поэтому я делаю все вынужденно и без желания.

И на время, когда я забываю, что иду выше разума, я способен все делать, как и все. Но когда приходят мысли о том, на чем построена моя духовность, и я должен ответить своему телу, что «ни на чем она не основана», то можно только справиться с этим и сказать, что суть основ духовного построена именно на свойстве веры выше знания. И как раз теперь я могу выполнить заповедь веры, потому что сейчас я вижу, что нет у меня никакой основы. Но обычно человек падает и под тяжестью этих вопросов не может подняться.

Ведь на самом деле, это вопрос Фараона — царя Египта, сказавшего: «Кто такой Творец, чтобы я слушался Его голоса». И поэтому этот человек говорит, что путь веры, данный Творцом, чтобы нам идти этой дорогой, путь этот никогда не будет успешным. И если бы Творец послушался его голоса, должен был бы позволить нам работать на основе знания, а не веры. И, конечно, тогда бы добавились много людей, выполняющих Тору и заповеди. Но и на пути веры тоже есть много людей, начавших эту работу, но затем «бегущих с поля боя».