Книга 3. Ученик некроманта. По ту сторону Смерти
Шрифт:
Батури молчал. Паллания льнула к его груди, смотрела на молочно-белое ледяное лицо, заглядывала в хрустально-голубые глаза и тянулась к вишневым губам, чтобы сомкнуться с ними в горячем поцелуе. Дотянись она, ей бы больше не пришлось искать слов – все слова мира стали бы бесформенны, безвкусны, ничтожно малы по сравнению с тем блаженством, которое Паллания испытывала, сливаясь с таинственным незнакомцем в огне страсти и желания. Но он отвернулся, взял ее за плечи и отстранил от себя.
– Палла, мне нужно молоко, – тихо
Слезы пересохли. Вздернув курносый носик, Паллания повернулась к нему спиной и холодно, с обидой, произнесла:
– Порой мне кажется: не будь в этом хлеве коровы, ты бы ходил к другой девушке. Неужели я тебе совсем не интересна?
Батури не ответил. Молча разглядывал ее золотистые волосы, которые ниспадали к крепким, возбуждающим ягодицам.
– Ответь! – она резко развернулась и посмотрела на него горячим, томным взглядом. – Скажи, что это не так.
– Это не так, – сухо повторил он.
– Значит, ты меня любишь? – просияла Паллания. Ей казалось, что сердце, окрыленное неведомым ранее чувством, вырвется из груди и взмоет к черному, усеянному россыпью звезд небу, загорится там новым светлячком. И будет сиять вечно, даря людям свет и радость.
– Я не знаю такого чувства.
Грубые слова вернули ее на землю.
– Выметайся и не приходи сюда боле! – выкрикнула Паллания и тут же пожелала о произнесенных словах. – Молоко не забудь, – тихо прошептала она и больше не нашла что добавить: слова застряли в горле, когда она подумала о том, что незнакомец исполнит ее желание.
Батури взял кувшин за горловину, туго перетянутую выделанной кожей, и направился к выходу из хлева.
– Я приду завтра, – не оборачиваясь, бросил он и скрылся в ночи.
Паллания, сама не зная, почему, разрыдалась, и на душе стало тепло и солнечно: завтра он вернется. Он вернется! Завтра…
Две ночи весь люд носился по селу с факелами – искал вампира. Никого, разумеется, не нашли. Зато, не выспавшись, наутро ходили сонные, как мухи. На третью ночь пришло вдвое меньше людей. На четвертую – солтыс ходил один. Тогда-то беда и случилась.
На закате дня Вышегота пришел к ратуше, работу над которой так и не закончили, и она до сих пор представляла собой остов без крыши с наполовину выгнанными стенами. Простояв с полчаса и не дождавшись людей, солтыс с мольбой посмотрел на небо, словно прося у Эстера помощи, но великий бог не остановил течение времени.
Блеснув красными закатными лучами и окутав заснеженную равнину малиново-алым покрывалом, солнце опустилось за частокол елей, и вокруг разлился мягкий сумрак – предвестник тьмы и вампирской охоты.
Солтыс горестно вздохнул и в одиночку отправился в обход по деревне. Делая новый круг, он надолго задерживался у своего дома, заходил в калитку, проверял висит ли замок на дверях сарая, в котором была заперта Паллания, прислушивался, боясь различить внутри здания голоса, но каждый раз удостоверялся, что все в порядке, и возвращался к поискам Зверя. А тем временем вампир, за которым бессонно охотился Вышегота, преспокойно коротал ночь в компании его дочери.
– Откуда ты к нам пришел? – поинтересовалась Паллания, до сих пор не знавшая имени своего возлюбленного и почему-то боявшаяся у него об этом спросить.
– Издалека.
– Хорошо, что пришел. Не будь тебя, я б не знала, как жить, не узнала бы любви, и до сих пор ходила бы в девках… Я и сейчас еще в девках, но уже скоро мы с тобой будет у алтаря говорить друг другу клятву. Только представь, как это будет красиво: все село соберется для ритуала, мы оденемся в праздничные одежды, накроем на стол… – захлебываясь словами, говорила Паллания, – я уже жду не дождусь этого дня.
– Я за тебя рад, – бесстрастно заявил Батури.
– А я рада за нас обоих! Ведь это будет наш праздник! Скажи, а почему ты покинул родные места? Тебе там чего-то не хватало?
– У меня было и есть все: власть, деньги, бессмертие… и бессмертное же чувство вины.
– Кто ты? – отшатнувшись, спросила Паллания. – Ты… бессмертен?
– Я – ночь, ужас, кровь, смерть и забвение. Я – вампир.
– Я люблю тебя… – разрыдалась Палла, не веря своим ушам, не желая верить, и страстно обняла убийцу. – Это не правда. Скажи, что это неправда.
– Это правда, – улыбнулся Батури. – Правда в том, что я люблю смертную.
В эту ночь она отдалась ему. В минуты любви и страсти она жила для него и только для него. И с болью к ней пришло истинное, неповторимое счастье.
Лежа на сене, наслаждаясь запахом чужого тела, столь сейчас близкого и родного, Паллания перебирала волосы возлюбленного и была рада тому, что отдала свою невинность именно ему. Юная девушка всем сердцем и душой верила, что ее чувства взаимны, и она всю оставшуюся жизнь проведет рядом с ним, с этим таинственным, белолицым незнакомцем. Ее даже нисколько не смущал тот факт, что он – вампир, продлевающий свой век за счет чужой крови и бесконечных убийств. Паллания даже была готова сама, если он предложит, разделить с ним судьбу ночного охотника. Но у Батури имелись свои планы на будущее.
– Завтра я покидаю Кодубы и больше никогда сюда не вернусь, – сказал он негромко.
– И ты берешь меня с собой? – не сомневаясь в ответе, спросила Паллания.
– Конечно же, нет. Мне хватает того балласта, который уже есть.
– Но ты же говорил, что любишь меня…
– И не соврал. Я люблю тебя.
Паллания измученно улыбнулась и, коря себя за те чувства, которые испытывала к нежити, прижалась к нему всем телом. Она не знала, что делать, ведь уже не могла представить себе жизни без него и предпочла бы вечному ожиданию быструю гибель.