Книга 4. Ракеты и люди. Лунная гонка
Шрифт:
Но тут же встал вопрос: как описать в бортовом журнале «пшик» и «облачко»? Что же это было? А вдруг СТР здесь вовсе ни при чем? Может быть, «пшикнул» какой-то прибор, а облачко было дымком из него? Что, если природа «шпика» не пневматическая, а электрическая?
Ведущий конструктор Юрий Семенов потребовал от ведущего испытателя Бориса Зеленщикова написать в журнале объяснение, что же было на самом деле, на что потрачено время.
Борис Зеленщиков попросил таймаут для совета с ведущим военным испытателем Владимиром Ярополовым. После 30-минутного закрытого обсуждения оба испытателя заявили: «Если вы от нас требуете гарантий, дезавуирующих „пшик“
Если повторять комплексные испытания в таком объеме, то вывоз на стартовую позицию передвинется с 3 июня на 4-е или 5-е и пуск 6 июня станет невозможен. Передвигать дату пуска – это ЧП! Кроме того, только что в Кремле доложили, что готовы к пуску 6 июня!
С Семеновым и Феоктистовым мы собрали малое техническое руководство, на котором все проголосовали за повторение комплексных испытаний.
Теперь требовалось быстро разыскать Шабарова, который уехал на 81-ю, челомеевскую, площадку, где сегодня, 28 мая, должен состояться пуск бабакинского межпланетного автомата «Марс-3». Потом надо найти Керимова, он должен на Госкомиссии принять решение о переносе пуска.
Решаем с Семеновым и Патрушевым ехать на 81-ю площадку. Пуск по Марсу назначен на 20 часов 28 минут. Время еще есть, только что там прошла двухчасовая готовность. Нам надо промчаться 50 километров. Чтобы пройти контрольно-пропускной пункт (КПП), пришлось получить противогаз. Вот чем принципиально отличаются площадки челомеевские от королевских.
В кабинете «марсианской» Госкомиссии ведут мирные предпусковые разговоры старые знакомые: заместитель Глушко Виктор Радутный, заместитель Пилюгина по летным испытаниям Георгий Кирилюк, от министерства – Юрий Труфанов, начальник полигона Александр Курушин и председатель Госкомиссии Александр Максимов, которого за глаза все звали «Сан Саныч». Сергей Крюков, наш бывший главный ракетный проектант, – теперь первый заместитель Бабакина. (Не сработался он с Мишиным. И Бабакин, и сам Крюков очень довольны друг другом.)
Мы вызвали Шабарова в другой кабинет и начали уговаривать. Он согласился на повтор комплексных испытаний, но надо было еще отыскать Керимова.
Курушин нас не выпустил и до пуска всю честную компанию пригласил на «солдатский плов» по случаю своего дня рождения. Не знаю, был ли плов действительно солдатским, но мы его в тот вечер признали великолепным.
С наблюдательного пункта полюбовались стартом УР-500К. Красный диск солнца только коснулся горизонта и эффектно подсвечивал взлетевшую с ревом ракету. Как цветная мультипликация на фоне потемневшего неба, прошло разделение ступеней. Не дождавшись доклада о ходе полета к Марсу, мы в погоне за Керимовым помчались на аэродром. Туда прилетали оба экипажа космонавтов, и по нашим предположениям Керимов должен был их встречать. По темному городу, ослепляя фарами гуляющих после дневной жары людей, домчались до КПП аэродрома и узнали, что космонавты уже проехали к себе на 17-ю площадку.
Разворачиваемся и с резкими торможениями на перекрестках мчимся в погоне за Керимовым на базу космонавтов.
Космонавты только что приехали и, весело переговариваясь, разгружали вместе с методистами и врачами многочисленный багаж. После взаимных приветствий нас пригласили на ужин, но мы вынуждены были отказаться. Обзвонив всех дежурных, удалось выяснить, что Керимов уехал к нам на «двойку». В служебном здании у МИКа есть комната связи, куда будут стекаться доклады с трассы о ходе полета. В полной темноте несемся на «двойку», замыкая маршрут в 170 километров. По дороге у КПП «третьего подъема» мы уткнулись в автоколонну и, воспользовавшись задержкой, вышли из машины. Надо же, какое совпадение! На черном небе вспыхнул огонек и, быстро двигаясь на фоне звезд к востоку, погас, не дойдя до горизонта.
Посмотрев на часы, я предположил:
– Так это же мы видели второй запуск блока «Д». Пока доедем, в Евпатории определят, с каким промахом блок «Д» разогнал «Марс-3».
В комнате связи было полным-полно съехавшихся на связь «марсиан».
Сюда из Евпатории и московских баллистических центров уже пришли первые доклады о начале семимесячного полета к Марсу. По предварительным данным промах вместо расчетного – не более 250 000 километров – получился 1 250 000 километров.
– Дорога длинная, успеете скорректировать, – успокаивал я Крюкова.
– На исправление такой ошибки мы должны потратить драгоценное топливо, – огорчился Крюков.
С трудом завели расстроенного Керимова в кабинет Патрушева, начали объяснять ситуацию с «пшиком» и наше предложение повторить комплексные испытания с переносом на сутки пуска «Союза-11».
– Я не могу единолично решить такой вопрос. Утром соберем Госкомиссию. Сегодня вечером, то есть уже вчера, – сказал, посмотрев на часы, Керимов, – я докладывал Смирнову, что мы подтверждаем пуск 6 июня. И вы хотите, чтобы сегодня утром, в субботу, я разыскал его дома или на даче, извинился и сказал, что меня обманули: пуск 6-го невозможен. Какое после этого может быть доверие нашей компетентности и надежности наших испытании?
Наступила пауза. Мы приуныли, погрузившись в размышления о собственной неполноценности.
И вдруг! Бывают же такие чудеса! Во время этой трагической паузы врывается в кабинет Борис Зеленщиков. Обычно очень спокойный, он докладывает срывающимся голосом:
– «Пшик» повторился. Можем воспроизвести.
Мы «посыпались» вниз, в зал испытаний. Несмотря на 4 часа утра у стенда вертикальных испытаний космического корабля толпилось много «болельщиков». Еще бы! «Пшик» грозил военным испытателям испортить воскресный день, о котором их жены и дети мечтали, может быть, больше, чем они сами.
Олег Сургучев, один из главных разработчиков СТР, слегка заикаясь, объяснил:
– «Пшик» – это звук срабатывающего компенсатора, если в него попадает избыточное давление. Этого быть не должно. Но наш оператор допускал ошибку. Мы эту ошибку можем повторить и воспроизвести «шпик». Можем дать гарантию, что все в порядке и никаких повторных испытаний не требуется.
Ярополов скомандовал:
– Комплексные испытания по случаю «шпика» отменить. Объект отправить на заправку. Желающие могут идти спать. Действия испытателей разберем на оперативке.
Подошедший к нам Курушин пригласил меня, Семенова и Шабарова на симпозиум, который впервые проводился на полигоне.
– В 11 часов в нулевом квартале. Очень прошу вас быть. Вы еще успеете поспать.
Только в 5 утра удалось наконец добраться до постели. А уже в 10, быстро позавтракав, я, Шабаров, Феоктистов и Семенов выехали на симпозиум «О перспективах развития космической техники и задачах полигона».
Хороший вводный доклад сделал заместитель начальника ЦУКОС Александр Максимов.