Книга 5. Империя на марше
Шрифт:
– Двое, но ближе, чем на 10 метров они не приближались.
– Хорошо, делаем отсюда ноги.
И мы не торопясь пошли по улице с неожиданным для татарской столицы названием «Имени Татарстана» по направлению в город. Мимо с интервалом в две-три минуты проносились, бренча всеми своими запасными частями, трамвайчики маршрута номер два.
– Ты как, кстати, - поинтересовался я у Инны, - чувствуешь себя на исторической родине? Вы же все отсюда вроде вышли…
–
– Советской, - поправил её я, - у нас же новая историческая общность складывается такая, советский народ.
– Ну пусть советской, - согласилась она, - но русская звучит лучше.
– Договорились, - ответил я и одновременно углядел вдалеке на пригорке мигалки патрульных милицейских машин, - а это кажется по нашему звонку ребята пожаловали… но мы идём дальше, как будто это нас не касается.
Мы и прошли дальше до какого-то там парка с озером, обошли его по периметру, съели по вкусному мороженому и часика так через полтора, за час до отплытия Суворова, вернулись в порт. Картина там была вполне ожидаемая – милицейские УАЗики и Волги в количестве четырёх штук стояли полукругом вокруг дебаркадера номер три, и естественно менты никого дальше дебаркадера и не пускали.
– А что случилось? – с самым невинным видом поинтересовалась Инна у одной туристки, в ресторане она за соседним столиком сидела. – Чо это милиция тут или убили кого?
– Не, никого не убили, - лениво ответила та, отмахиваясь газеткой от комаров, - слухи ходят, что бомбу у нас ищут.
– Вот это да! – это уже я вступил в диалог, - прямо как в кино! Может и террористов каких найдут?
– Может и найдут, но на теплоход никого не пускают уже битый час.
Прогулялись туда-сюда вдоль берега, послушали мнения окружающих. Мнения не сильно различались – ругали ментов, что задерживают обед, а есть уже сильно хочется. Но к великому моему удивлению ровно в час дня милиция вышла из дебаркадера, в полном составе погрузилась в УАЗики с Волгами и укатила вверх по улице Татарстана.
– Это чо, можно заходить что ли? – спросил я у дежурного матроса на дебаркадере.
– Да, заходите, всё закончилось, - ответил он, снимая канат с гвоздика.
– А что закончилось-то? – попробовала уточнить Инна.
– Начальство расскажет, - по-прежнему хмуро отвечал матрос. – Отплываем в два часа.
– Слушай, а наш план ведь к чертям летит, - сказал я Инне, когда мы вошли в каюту, - задержка всего на час получается, это значит у моста мы будем около полуночи – ни кино не закончится, ни танцы, и темно будет ровно таким же образом, как и в одиннадцать…
– Значит надо вводить в действие следующие пункты плана, -
– Уваровым, - подсказал я. – А значит надо выяснить хотя бы, где он тут проживает и как выглядит, это для начала.
Март 1979 года
Концерт Семёныча тут скоро и закончился, с голосом у него что-то не то стало, он попросил извинения у зала и свернул выступление.
– Серьёзное что-то? – спросил я у него, когда он спустился по лесенке и вышел в коридор первого этажа.
– У меня такое бывает, накатывает временами, - отвечал он, - раньше реже, в последнее время всё чаще и чаще. Врачи говорят это профессиональная болезнь ораторов, лекторов и певцов, лечится с большим трудом.
– Ну-ну, - с сомнением протянул я, - если помощь какая нужна будет, обращайся. Да, давно всё спросить хотел – а откуда у тебя эта хрипотца в голосе? От природы что ли?
– От какой природы, - обиделся Володя, - подрался я сильно, ещё когда в школе учился, мне кадык и повредили. Вот и вся природа.
– Понятно… слушай, тут один мой однокурсник, из Грузии родом, жить не может, хочет фотографию с тобой получить. Уважь парня, а?
– А он где сейчас?
– У нас во дворе на скамеечке сидит, тебя ждёт.
– Ну тогда пошли во двор… с Таней только попрощаюсь.
И он зашёл к Лиозновой на минутку, которая, впрочем, растянулась на целых десять, а потом мы опять по грязи зашлёпали к нашему двору. И первое же, что увидел в этом дворе, так это была драка… ну даже дракой это действо трудно было назвать, а просто трое кавказцев во главе с Жориком месили, как тесто, Славика Яшина.
– Эй-эй, мы так не договаривались, - закричал издали я, считая нужным поддерживать порядок во вверенном мне жилфонде, - чего это вы трое на одного и почему всё это в нашем, блять, дворе происходит?
Кавказцы на минутку приостановили замес Славика, а Жорик ответил, шумно дыша:
– А чего он залу..ется? Мы тут тихо-смирно сидели на лавочке, а он нас обзывать начал.
Высоцкий с большим интересом наблюдал происходящее, даже шепнул мне на ухо «Не, ну нравится мне твой двор, каждый раз тут что-то занятное происходит». А я же спросил у Славы:
– Они правильно говорят или как?
Славик, держась рукой за нос, распухший, как слива, ответил:
– Неправильно они говорят.
– Ну давай свою версию изложи.
– Они к Алёне подкатывать начали, а я сказал, чтоб они её в покое оставили, вот после этого и началось.
– Значит надо ещё Алёну выслушать, - вступил в разговор Высоцкий, снимая свои огромные черные очки, при этом кавказцы со Славиком его сразу узнали.
– Эээ… Владимир Семёныч? – спросил быстрее других соображающий Жорик.