Книга алхимии. История, символы, практика
Шрифт:
Ясно, что солнце и другие сверхнебесные тела никак не участвуют в материи Элементала, и таким образом они свободны от тлена, легкости и тяжести.
Здесь надо провести одно различение среди элементов: некоторые суть простые и бесконечно чистые, не обладающие особым свойством, необходимым для превращения и развития в другой план видового проявления, так как материя, из которой они образованы, будучи ограничена наиболее совершенной формой, которая только для них возможна, не желает другого; и из этих элементов образованы, вероятно, тела сверхнебесные. Ибо мы помещаем, в самом деле, воду выше небесного свода и хрусталика [глаза]. То же самое мы можем сказать и о других элементах, о тех элементах, из которых составлены тела сверхнебесные божественной мощью или при посредстве умов, ею отмеченных. Этими элементами не могут быть порождены ни тяжесть, ни легкость, поскольку они [тяжесть и легкость] – от акциденций, принадлежащих только к грубым и тяжелым землям. Однако они производят феномен окрашивания, поскольку различия в освещении вызваны флюидом из разряда невесомых. Эти сверхнебесные тела дают о себе знать золотистым цветом и сияют ярче, чем если бы попали в луч света – подобно золотому блестящему щиту, и отражают свое сияние, происходящее
Но из того, что эти элементы по своей природе бесконечно чисты и никогда не смешиваются ни с какой подчиненной субстанцией, с необходимостью следует, что они должны находиться в телах небесных, будучи соразмерными им таким образом, что невозможно было бы отделять одни от других. И это ничуть не должно удивлять, поскольку, следуя природе во время опытов, я сам отделял четыре элемента от нескольких подчиненных тел таким образом, чтобы получить каждый отдельно, будь то вода, огонь или земля; я очищал, насколько было возможно, каждый из этих элементов, один за другим, тайной операцией, и, закончив это, я их соединил вместе и получил вещь удивительную (quaedam admirabilis res), которая была свободна от подчиненных элементов, так как, будучи оставленной на такое долгое время, какое только возможно, в огне, не была им затронута и не претерпела никаких изменений. Не будем же удивляться, если тела небесные по природе нетленны, поскольку они составлены полностью из элементов, и, вне всякого сомнения, субстанция, которую я получил, той же природы. Поэтому Гермоген, который был трижды велик (triplex fuit) в философии, [202] выразился таким образом: «Ничто не могло доставить мне более великой радости, чем достигнуть в моем делании совершенства и увидеть пятую сущность (quinta essentia) [203] без какой-либо примеси материи элементов подчиненных».
202
Гермес Триждывеличайший.
203
О понятии квинтэссенции – см. примеч. на стр. 100.
Одна часть огня обладает большей потенциальной энергией, чем сто частей воздуха, и, следовательно, одна часть огня может легко «укротить» тысячу частей земли. Мы не знаем, следуя каким абсолютным весовым пропорциям делается смесь этих элементов; однако, практикуя наше искусство, мы заметили, что, когда четыре элемента извлечены из тел и очищены каждый отдельно, надо для операции их соединения взять равные веса воздуха, воды и земли, тогда как огня добавляется только шестнадцатая часть. Этот состав действительно сформирован из всех элементов, хотя свойства огня и преобладают над [свойствами] остальных. Так как, бросая одну его часть на тысячу [частей] меркурия, можно отметить, что он сгущается и становится красным. Таким образом, этот состав явно приближен к сущности тел небесных, поскольку при трансмутации он ведет себя подобно наиболее энергичному активному началу.
Глава вторая
О телах подчиненных: о природе и свойствах минералов и прежде всего камней
Исследуем теперь тела подчиненные. А поскольку они делятся на минералы, растения и животных, мы начнем изучать природу и свойства минералов. Минералы делятся на камни и металлы. Эти последние образуются по тем же законам и вследствие тех же количественных отношений, что и другие творения, исключая то, что является их особенностью, возникающей в результате большего числа операций и превращений (трансмутаций), чем [состав] элементов или тел сверхнебесных, так как состав их материи [в отличие от последних] есть многоформность.
Итак, материя, составляющая камни, по природе вполне подчиненная, грубая и нечистая и обладает большей или меньшей землистостью, согласно степени очистки камня. Как говорит Аристотель в своей книге «О метеорах» (которую некоторые приписывают Авиценне), [204] камень образован не чистой землей; это, скорее, земля водянистая, поскольку мы видим некоторые камни, образующиеся в реках, и то, как соль извлекается выпариванием из соленой воды. Эта вода, обладающая сильной землистостью, сгущается в окаменелую форму от жара солнца или огня.
204
Это касается четвертой книги «Метеорологики», где, собственно, и идет речь о всех этих предметах. В разбираемых примерах и терминологии виден скорее бытописатель, чем философ. Все это придает четвертой книге «Метеорологики» настолько своеобразный колорит, что многие исследователи высказывали сомнение в принадлежности ее Аристотелю. Тем не менее современный шведский исследователь Дюринг, предложивший назвать четвертую книгу «Метеорологики» «Химическим трактатом Аристотеля», в блестящем анализе доказал ее принадлежность великому Философу. В ней и в самом деле, с точки зрения современной нам классификации наук, речь идет о физико-химических процессах.
Что же касается терминологии, то Аристотель сам оговаривается, что прибегает в этой книге к «кухонным» терминам из-за отсутствия соответствующих научных.
Итак, материей, составляющей камни, является землистая вода; действующим принципом: жар или холод, которые сгущают воду и извлекают камнеподобную эссенцию. Это строение камней обнаружено на примере животных и растений, которые имеют свойства камней и сами производят камни, что заслуживает особенного рассмотрения? [205]
205
Здесь речь, как и у Аристотеля, скорее всего, идет о минеральных кристаллах, а не о камнях.
Некоторые из этих камней находятся, на самом деле, сгущенными в животных действием жара и иногда обладают некоторыми более энергическими свойствами, чем те, которые не происходят от животных и образованы обыкновенным путем. Другие камни образованы самой природой с помощью свойств других минералов. Ибо, говорит Аристотель, обычно достигают смеси двух различных вод, воды, называемой Молоком Девственницы, [206] и той, что сгущают из нее самой в камень. Для этого, говорит он, смешивают растворенную в уксусе окись свинца с раствором соли щелочи, и хотя обе эти жидкости являются светлыми, если их соединяют, они образуют густую и белую, как молоко, воду. Пропитанные этой жидкостью тела, каковые желают изменить в камни, сгустятся немедленно. В самом деле, если известь серебра или другое подобное тело полито этой водой и подвергнуто затем легкому огню, оно сгустится. Итак, Молоко Девственницы обладает истинным свойством превращать извести камней. То же самое видим мы, как в крови, яйцах, мозге или волосах и других частях животных образуются камни силы действия и способностей удивительных. Если берут, например, кровь человека и оставляют ее гнить в теплом навозе, [207] а после этого помещают в алембик, она дистиллируется (перегоняется) в белую, подобную молоку, воду. Затем увеличивают огонь, и она перегоняется в нечто вроде масла. Наконец, очищают осадок (faeces), который остается в алембике, и он становится белым как снег. Его смешивают с маслом, которое описано выше, и тогда образуется камень, прозрачный и красный, силы действия и способностей удивительных, который останавливает кровотечение и который исцеляет большое число немощей. То же самое мы извлекали из растений следующим способом: мы жгли растения в печи прокаливания, [208] затем превращали эту известь в воду, перегоняли и сгущали ее; она после этого превращалась в камень, обладающий более или менее сильными свойствами, соответственно свойствам и различиям используемых растений. Некоторые производят искусственные камни, каковые на поверку оказываются более качественными по всем показателям, чем камни натуральные, ибо таким же способом делают искусственные гиацинты, [209] которые не отличаются от гиацинтов естественных, так же как и сапфиры.
206
В трактате Аристотеля, естественно, ни о каком Молоке Девственницы речи нет. Соответственно, намек Фомы на авторство Авиценны, возможно, не случаен.
207
Навоз представлял собой род естественного «огня». Альберт Великий в «Книжице об алхимии» «добавляет»: «Заметь себе, что навоз следует часто подновлять» (Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII века. М., 1980. С. 379). Во времена Парацельса колбы с гомункулусами также помещали в лошадиный навоз, дабы создать постоянную температуру естественного животного тепла, необходимого для созревания плода.
208
Таким образом в Средние века добывался поташ (K2CO2), карбонат калия.
209
Гиацинт – разновидность циркона.
Говорят, что материя всех драгоценных камней суть кристалл, который является водой, имеющей очень мало землистости и сгущенной под воздействием сильного холода. Размельчают кристалл на мраморе; пропитывают его крепкой водой (азотная кислота) и, активно растворяя, повторяют несколько раз, высушивая и размельчая снова для увлажнения с растворением до тех пор, пока смесь не образует совсем однородное тело; затем его помещают в теплый навоз, где оно превращается через некоторое время в воду; ее перегоняют, пока она не станет светлой и не возгонится по частям. Затем берут другую жидкость, красную, сделанную из прокаленного красного купороса (витриоль) и урины детей. Эти две жидкости смешивают и перегоняют тем же способом большое число раз, следуя необходимым весам и пропорциям; помещают их в навоз с тем, чтобы они смешались более глубоко, и затем сгущают их химически (in Kymia) на медленном огне, получая в результате камень, во всем подобный гиацинту. Когда же хотят сделать сапфир, вторая жидкость образуется уриной и ляпис-лазурью вместо красного витриоля, и также поступают в других случаях, согласно различию цветов; вода, используемая перед этим, должна быть, естественно, той же природы, что и камень, который хотят получить. Итак, принципом действия являются жар или холод, и жар должен быть мягким, холод же – очень интенсивным, именно они вытянут из материи форму камня, который был лишь в потенции, как бы погребенным (sepultam) в толще воды. Можно различить в камнях, как и во всех вещах, три признака, а именно: субстанцию, свойствои действие. Мы можем судить об их свойствах по их скрытым действиям и по последствиям, которые они производят, как мы судим о действиях природы и тел сверхнебесных.
Итак, несомненно, что камни обладают некоторыми особенностями и скрытыми свойствами тел сверхнебесных и что они участвуют в их составе; это не означает напрямую того, что они составлены из той же самой субстанции, что и звезды, но всецело подтверждает то, что они обладают сублимированными свойствами четырех элементов, поскольку некоторые камни участвуют в составлении звезд или тел сверхнебесных, как я уже касался этого в нескольких словах, говоря об этих телах. Выделив из нескольких тел четыре элемента, я эти элементы очистил и таким образом очищенные соединил; и тогда я получил камень, силой действия и природой столь удивительный, что четыре элемента, грубые и подчиненные нашей сфере, не имели никакого действия на него.
Именно об этой операции Гермоген (Отец, как называет его Аристотель; он был трижды величайшим в философии и знал все науки так же хорошо в их сущности, как и в их применении), так вот, говорю я, именно об этом писал Гермоген: «Это было для меня наибольшим счастьем – видеть пятую сущность (quinta essentia), лишенную качеств подчиненных элементов».
Итак, представляется очевидным, что некоторые камни имеют некоторое отношение к упомянутой квинтэссенции, что удостоверено и выявлено опытами нашего искусства.