Книга алхимии. История, символы, практика
Шрифт:
Мы видим, что названия Философского Золота, Эликсира и Философского Камня служат для обозначения трех ступеней или стадий развития одной и той же вещи…
12. Венец Великого Делания
«Когда Всеобщее Лекарство в его твердом виде питают чистым золотом и серебром посредством прямой плавки, получается Проекционный порошок, третья форма Камня. Это полупрозрачная, красная или белая, в зависимости от избранного металла, масса, поддающаяся распылению и способная лишь к металлической трансмутации и ни к чему более. Совместимая только с минеральным царством, она бесполезна и бездейственна в двух других».
Целью моей было указать и раскрыть, что все вещи состоят из трех сущностей – меркурия, серы и соли. Это и есть правда, на которую указую.
Важно понять главное: ключ ко всем подобным превращениям – гниение, главный источник разделения и превращения веществ.
Дополнение
Обретя указанным способом необходимое тебе вещество, позаботься прежде всего о правильном употреблении огня, ибо от этого зависит как ход, так и окончание Нашего Делания. Ибо наш огонь есть обычный огонь, и наша печь – обычная печь. И хотя многие до меня писали, что наш огонь какой-то иной, делали это они, я тебя уверяю, только потому, что хранили тайны и повиновались дисциплине. Поскольку вещество гнусно, работа должна быть коротка, и достичь этого можно, только соблюдая правила обращения с огнем.
Огонь спиртовой горелки бесполезен. Используя его, окажешься ни с чем. Подобная конскому калу материя не может быть освобождена от самой себя иначе, как через строгое соблюдение степеней огненной обработки.
Есть много разных видов печей, но все они для нашей работы не годятся, кроме одного – тройной печи, приспособленной для градации огня. И сколько бы ни вводил тебя в заблуждение какой-нибудь болтливый софист, помни, что наша печь – обычная печь, наш огонь – обычный огонь, наша материя ничего не стоит, а стеклянный шар – просто подобие земного круга. Тебе не нужно знать ничего дополнительно об огне, правилах обращения с ним и о печи; ведь муку кладут в пекарню и она там печется сама, а пекарь только ожидает появления хлеба.
Об этих вещах не надо писать особых книг: просто соблюдай правила управления огнем, смысл которых очень прост – различение жара и холода. Поняв это, осуществишь наше Делание до конца, после чего тебе останется только вознести благодарение Создателю естества.
Часть III
Практика
196
197
Перевод трактатов Фомы Аквинского выполнен нами с французского языка по изданию: Saint Thomas d’Aquin. Traite de la Pierre philosophale. Paris, 1898.
Глава первая
Аристотель в первой книге «Метеоров» [198] пишет, что прекрасно и похвально стремиться к глубоким исследованиям первой причины, которая управляет удивительным согласием причин вторичных, и что мудрые видят действия всех вещей, достигая выяснения этих скрытых причин.
Итак, мы видим, что тела небесные оказывают действие на элементы и на простое свойство материи простого элемента, потому что из материи воды, например, они могут извлечь качества (модальности) воздушной формы и огненной формы? [199]
198
Имеется в виду трактат Аристотеля «Метеорологика». Здесь любопытно отметить тот факт, что на самом деле примерно подобным утверждением начинается другой трактат Аристотеля – «О душе». Ср.: «Признавая познание делом прекрасным и достойным, но ставя одно знание выше другого либо по степени совершенства, либо потому, что оно знание о более возвышенном и удивительном, было бы правильно по той и другой причине отнести исследованию о душе одно из первых мест. Думается, что познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ». (Аристотель. Сочинения: В 4 т. М.: Мысль, 1991. Т. 1. С. 371). Не означает ли это, что Фома видит в качестве первой причины душу?
Вообще здесь следует заметить, что Фома, занимавшийся комментированием сочинений Аристотеля, прекрасно знал весь корпус его текстов. Соответственно, в этом трактате подразумеваются высказывания Философа не только из «Метеорологики». Например, вот как начинается «Физика» Аристотеля: «Так как знание, и научное познание, возникает при всех исследованиях, которые простираются на начала, причины и элементы, путем их уяснения… то… и в науке о природе надо попытаться определить прежде всего то, что относится к началам» (Аристотель, т. 3).
199
Не означает ли это утверждение, что Фоме в процессе экспериментов удалось выделить так называемый «элемент горения», названный впоследствии сначала флогистоном, а затем идентифицированный как кислород. Ведь здесь речь идет не о трех агрегатных состояниях вещества (твердое, жидкое, газообразное), а о трех качествах: вода, воздух, огонь. Ученые-химики обнаружили, что второе качество, на которое разлагается вода, есть газ, и определили состав этого газа лишь в XVIII в. Сначала английский химик Генри Кавендиш (1731–1810), изучая взаимодействие кислот с металлами, в 1766 г. обнаружил и описал газ, названный впоследствии водородом. Затем другой англичанин, увлеченный химией протестантский священник Джозеф Пристли (1733–1804), изучая пары ртути, в 1774 г. открыл газ, через несколько лет названный кислородом. А вскоре после этого Лавуазье, которому Пристли лично рассказал о своем открытии, почти сразу же после выхода в свет книги Кавендиша «Опыты с воздухом» (1784), заявил, что вода является продуктом горения водорода в кислороде.
Всякий естественный принцип активности производит в процессе своего действия умножение себя самого; так, огонь, переданный дереву, извлекает из дерева еще большее количество огня.
Мы же здесь говорим о деятелях (агентах) более важных, чем существующие в природе.
Тела сверхнебесные всегда представляются нашим глазам облеченными в материальную форму элемента, но не участвующими в материи этого элемента; эти сферы суть сущности намного более простые и тонкие; мы же воспринимаем только [их] внешние проявления, оформленные ими же самими. И Роджериус [200] очень хорошо представил это. «Всякое активное тело, – говорит он, – оказывает действие на свое частное подобие, это последнее изменяется в то же время по принципу пассивного восприятия, не отличаясь от тела, которое его породило». Например, пакля, будучи помещенной около огня, причем без касания, умножит его вид, как всякого другого активного тела, и этот вид будет умножен и собран паклей настолько же естественным действием и продолжением огня, насколько и склонностью самой пакли к пассивности, потом же будет оживляться до совершения полного действия огня. Поэтому ясно, что подобие огня не отличается от огня самого по себе (in specie). Одни тела обладают действием специфической интенсивности, так что они могут это подтверждать в своем частном подобии, умножаясь и возобновляясь беспрестанно во всех вещах; таков огонь. Другие, напротив, не могут умножать свой вид в подобии и изменять в самих себе каждую вещь; таков человек.
200
Роджер Бэкон. Здесь имеются в виду его рассуждения в главе «О влияниях» из трактата «Opus Maius» (см. далее).
В самом деле, человек не может воздействовать умножением своего подобия, как он воздействует своим отдельным действием, поскольку сложность его организма всегда обязывает его к исполнению множественных действий. Это потому, как доказывает Роджериус в книге «О влияниях», что если бы человек мог, напротив, производить мощное воздействие посредством своего подобия, как огонь, то было бы очевидным, что [если] его вид истинно человек, то можно будет сделать вывод, что умноженное подобие человека не станет совершенно человеком и человек окажется тогда [существующим] вне своего вида? [201]
201
Сильная мысль, фактически отрицающая правильность пробивающей себе в наши дни дорогу идеи клонирования. Истинного человека можно только вырастить в строгом согласии со всеми законами природы.
Следовательно, когда тела сверхнебесные оказывают свое действие на какой-либо элемент, они воздействуют своим подобием и, более того, производят некоторые подобные себе вещи и почти того же вида. Итак, поскольку они производят элемент элемента и элементную вещь вещи элементарной, с необходимостью следует участие и их самих в природе элемента. И, ради лучшего понимания этого, надо обратить внимание на то, что производит солнце своим огнем в телах, насыщенных уриновой водой, и телах кристально сферических.
Кроме того, ты должен знать, что всякое активное тело, согласно тому, как это показано в книге «О влияниях», умножает свое подобие, следуя по линии прямой и строго перпендикулярной, и это очевидно на примере с огнем и паклей, которые соединяются друг с другом по линии, взятой строго перпендикулярно. То же самое видно, когда урина или кристалл помещены на солнце и подвергаются влиянию солнечных лучей, которые ему подобны. Если оперируют посредством зеркала, когда луч солнца будет отражен перпендикулярно, он пройдет через воду или прозрачное тело без преломления по причине крайнего коэффициента мощности его действия. Если же, напротив, он отражен по линии не прямо перпендикулярной, он будет преломляться на поверхности тел, и новый луч сформируется в наклонном направлении. Но точка пересечения этих двух лучей на линии, взятой идеально перпендикулярно, есть точка максимальной энергии солнечного жара, так как, если там поместить паклю или любое другое горючее тело, оно воспламенится немедленно.
В результате же всего этого, когда подобие солнца (то есть солнечные лучи) поддержано долгим действием самого солнца, оно породит огонь. Солнце обладает, таким образом, началом и свойствами огня, как это доказано с помощью зажигательных зеркал.
Делают подобные зеркала из отполированной в совершенстве стали, такой формы или расположения, что, собирая пучки солнечных лучей, они отражают их, образуя линию наибольшей накаленности. Помещают такое зеркало около городов, поселков или любого другого места, каковые не медлят возгораться, как об этом говорит Афан в книге «Зажигательные зеркала».