Книга ангелов
Шрифт:
– И за это я ему действительно признательна.
Грудь Сэма поднимается и опускается. Я не смотрю на него, пока он не кладет палец под мой подбородок и не заставляет меня обратить на него внимание.
– Если тебе что-то потребуется, если тебе будет плохо, приходи ко мне. Пообещай мне это.
– Сэм, – прерывает его ледяной голос Люцифера. – Я уверен, она знает, что делает, и не нуждается в твоей поддержке. В ближайшем будущем она получит ее с другой стороны.
Услышав эти слова, Сэм поджимает губы.
– Он очень зол на тебя, – приглушенно добавляет ангел.
Мне
«Мне это больше не нужно, – жестикулирую я. Никто не должен слышать, что я хочу ей сказать. – Я храню память о нас в моем сердце. Я помню время, когда мы вчетвером были семьей».
На глаза наворачиваются слезы.
«А цепочка тебе нужнее. Ты помнишь, как Феникс принес ее тебе? Помнишь, как ты радовалась этому?»
Она кивает, и ее глаза тоже сверкают. Я не могу злиться на нее, даже если пытаюсь.
«Ты моя сестра, – продолжаю я, – и я тебя люблю. Я буду всегда тебя любить. Но есть кое-что, что я должна сделать. Поэтому я не могу остаться. Рядом с ним ты в безопасности».
Стар отдает три вещи Люциферу и обнимает меня на прощание. Еще мгновение я крепко обнимаю сестру, пока Люцифер нас не прерывает.
– Наама, – слышу я его резкий голос. – Позаботься о том, чтобы Мун добралась до четвертого небесного двора. А ты, – обращается он ко мне секундой позже, – будешь находиться там и готовиться ко дню Искупления. Я закрою глаза на этот поступок, но не смей идти против меня и дальше. Иначе ты об этом пожалеешь. – Каменное выражение лица подчеркивает его решимость.
Ну, а чего я от него ожидала? Что он будет любить меня и скажет, что я что-то для него значу? Одна только мысль об этом смешна, да и Люцифер никогда такого не говорил. Я только надеялась на это. Где-то в разуме маленькой девочки жила эта мечта. Он сам сказал мне, что ангелы любят не так, как люди. Он хотел меня, но это не то же самое. Я надеюсь, что оставить Стар с ним не будет ошибкой. По крайней мере, здесь она в безопасности. Никто не может упрекнуть меня в том, что я не выполнила свое задание.
Измученная, я тащусь к Нааме. Семьяса теперь стоит рядом с ней, его взгляд смягчился. Он обнимает меня одной рукой и прижимает к груди. Я бы расплакалась от этого выражения любви! Это напоминает мне объятия Алессио. Он был бы бесконечно во мне разочарован.
– Не обязательно сопровождать меня, – выпаливаю я, собрав последние силы. – Я знаю дорогу.
– Ты не будешь разгуливать по Дворцу дожей в одиночестве! – говорит Люцифер.
Наама возмущенно ругается, и я поворачиваюсь к нему. Он проводит пальцами по своим волосам и открывает рот так, словно хочет что-то сказать, но затем снова закрывает его и качает головой.
– Прочь с глаз моих! – требует Люцифер вместо этого. – Пока я не отправил тебя туда, где тебе самое место.
Боль, пронзившая меня, по своей силе несравнима ни с чем, что я переживала до этого. Она окружает меня и отравляет все мои чувства.
Сэм обнимает меня крепче. Лилит стоит у окна со слезами на глазах, а Наама сердито смотрит на меня, потому что я ничего не предпринимаю против. Я не могу попрощаться ни с кем из них, мне не хватит на это сил. Поэтому я просто ухожу, покидаю комнату, в которой я на протяжении многих недель после своего побега из тюрьмы чувствовала себя спокойно и в безопасности. За мной следует Наама и ее стражники. Я должна была знать, что слова и действия Люцифера ничего не значат. Я должна была понять, что я для него всего лишь игрушечный мяч. Он хотел только отомстить своим братьям и ради этого готов на любые жертвы. В его вечной жизни я никто.
Наама молча провожает меня до входа в покои четвертого небесного двора.
– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – говорит она мне на прощание. Ее гнев куда-то испарился.
– Да, – подтверждаю я. – В этот раз я точно знаю, что делаю.
– У него есть свои причины, – продолжает она, но ее слова звучат неубедительно.
– Я и не сомневаюсь. Но и у меня они тоже есть.
Я вижу, как она размышляет, не добавить еще что-то, но двери уже открываются и перед нами предстают Кассиэль с Михаэлем.
– Ты присмотришь за Стар за меня? – быстро спрашиваю я у Наамы.
Она кивает, и мы обнимаемся. Этого я от нее не ожидала.
– А за тобой-то кто присмотрит? Алессио всегда считал, что ты слишком редко думаешь о себе.
Я чувствую, как тяжело ей произносить его имя.
– Сама с этим справлюсь, – отвечаю я. Я не должна думать еще и о нем, иначе я сломаюсь. Он умер почти две недели назад и наверняка был бы не в восторге от того, что я все еще жалею себя. «С завтрашнего дня я соберу свою волю в кулак», – про себя даю я ему обещание.
Наама отпускает меня, и я замечаю бесконечную грусть в ее взгляде.
– Я бы хотела сделать для тебя еще хоть что-нибудь, но я должна следовать приказам Люцифера.
– Все в порядке, – лгу я. – Правда. Не волнуйся. Все будет хорошо.
Михаэль презрительно фыркает:
– Чем я обязан такой чести? Ты что, наконец поняла, что у тебя при дворе Люцифера нет будущего?
Я пытаюсь игнорировать его слова и смотрю на Кассиэля. Его беспокойная улыбка не заставляет меня чувствовать себя лучше. Он не ожидал увидеть меня здесь. Собственно, вчера я тоже такого не ожидала.
– Что за обноски на ней? – спрашивает Михаэль. – Так относятся к ключам при дворе Люцифера?
Я немного склоняю голову перед ним:
– Я действительно решила перейти в твой небесный двор, если ты позволишь.
Его глаза сияют. Я вижу в них отблеск жадности, и по моей спине бегут мурашки, но уже слишком поздно отступать.
– Это будет для нас честью, – отвечает вместо него Кассиэль и берет меня за руку. – Мы будем чтить тебя и защищать.
Я киваю, и он тащит меня в покои. Дверь за мной закрывается. Люцифер не пытался удержать меня, не сражался за меня, а просто позволил мне уйти. Там, где совсем недавно в моей груди билось сердце, остался только комок льда.