Книга белой смерти
Шрифт:
И опять непоколебимая улыбка. И еще блеск в глазах, хитрая искорка.
– Прошу прощения, – спохватился Бенджи. – Не знаю, с чего это я вздумал читать вам нравоучения. Мне хочется верить, что я выше этого, но, как уже говорил, я здорово устал с дороги.
– Вы были на Гавайях, да?
– Совершенно верно. А вы откуда знаете?
– Работа у меня такая – все знать, доктор Рэй.
– Пожалуйста, зовите меня просто Бенджи. – Он смерил взглядом свою гостью. – Вам известно, чем я там занимался? На Гавайях?
– Известно. Вы были на Большом острове, в сельской местности. Посетили ферму Колоэ – там разводят породистых свиней, так? Можно предположить, что вы учили тамошних фермеров… ну,
– Вам действительно многое известно. – Бенджи помрачнел. – Но уясните хорошенько, мисс Эмека: никакой я не герой.
– Раз я могу называть вас Бенджи, вы можете называть меня Сэди.
– Ага. Сэди. Хорошо. – Разговаривая, Бенджи достал из кувшина фильтр и высыпал кофейную гущу в пустую миску, чтобы затем выбросить ее в компостную кучу. – Ближе к теме: в Центре контроля и профилактики заболеваний определенно не считают меня героем и, более того, пришли к выводу, что я только мешаю. И это правильно. Я действительно серьезно навредил Центру, что сказалось на потере уважения и доверия к нему. Из чего следует, что, хоть ваша компания связана с Центром, я склонен предположить, что вы здесь не от его имени – если только Лоретта не изменила в корне свое отношение ко мне, а это настолько маловероятно, что скорее свиньи начнут делать реактивные ранцы.
Именно по этой причине заместитель директора ЦКПЗ Лоретта Шустек заслужила прозвище Непоколебимая Сила: если она вставала на какой-нибудь путь, заставить ее свернуть с него было уже невозможно. Лоретта действовала жестоко и эффективно и никогда не уклонялась от драки.
– Совершенно верно, – подтвердила Сэди. – Я здесь не по поручению Центра.
Разлив кофе, Бенджи протянул ей кружку.
– Сахар, сливки?
– Пожалуйста, по крошечной капельке того и другого, если вам не трудно.
Бенджи выполнил ее просьбу, оставив свой кофе черным, как сердце дьявола. Отпив глоток, Сэди с удовольствием причмокнула.
– Просто бесподобно!
– Колумбийский, зерна высушены по методу «хани» – что не имеет никакого отношения к меду [2] , точно так же как ваш визит ко мне, полагаю, не имеет никакого отношения к кофе, так что давайте перейдем к делу. Вы сказали, произошла вспышка.
– Возможно, вспышка.
– Чего?
– Я не знаю.
– В таком случае с чего вы решили, что это вспышка?
2
Метод «хани» – ягоды очищают от кожуры, но некоторое количество мякоти, клейковина, остается на зернах во время сушки; honey (англ.) – мед.
– Возможно, вспышка, – помахав пальцем, уточнила Сэди. – Нам неизвестно точно, что это такое.
– «Нам» – это вам и ЦКПЗ?
– «Нам» – это мне и «Черному лебедю».
Бенджи застыл с поднесенной ко рту кружкой. Молчание растянулось подобно расползающейся пропасти.
– Ну хорошо.
«Черный лебедь»…
– Значит, вам известно, что это такое.
– Известно.
– И тем не менее вы, похоже, продолжаете сомневаться.
– Да, я действительно сомневаюсь. И сильно. Я наслышан о вашем растущем очаровании искусственным интеллектом, которым вы намереваетесь полностью заменить работу человека. Если какой-нибудь компьютер хочет посоветовать мне, что купить в интернет-магазине или какое видео посмотреть на «Ютьюбе» – пусть будет так. Но это… тут требуется человеческое участие.
– Но человеческое участие тут есть. Предсказания оцениваются людьми, Бенджи, – несомненно, вам это известно.
«Ну вот, началось…»
Непобедимая улыбка у Сэди на лице задрожала. Ее лицо заметно напряглось. Внезапно она насторожилась – по необъяснимой причине. Недоверие Бенджи к «Черному лебедю» и его предсказаниям не просто ее задело – оно больно ранило.
Бенджи захотелось узнать почему.
Каким боком Сэди здесь замешана? Каково ее участие?
Вот что было ему известно о «Черном лебеде».
«Черный лебедь» представлял собой ПМИ – предсказывающий машинный интеллект. Разработка системы началась при предыдущей администрации президента Нолана, который для республиканца относился к науке на удивление хорошо (по крайней мере, он признавал реальность изменений климата, космических исследований, ГМО и так далее), но так же хорошо он относился и к тайному надзору за обществом, отчего в контексте продвижения искусственного интеллекта такого рода волосы вставали дыбом. Проблема заключалась в том, что «Черный лебедь» не был прописан в бюджете, поэтому деньги поступали в основном от ЦКПЗ, получившего значительное финансирование после паники в Нью-Йорке, вызванной слухами о лихорадке Эбола (которые Бенджи расследовал лично). Посему «Бенекс-Вояджер» разработала «Черный лебедь» специально для выявления потенциальных вспышек заболеваний, пандемий и даже случаев зооноза, передачи болезни от животного к человеку.
Программу назвали «Черный лебедь» по теории «черного лебедя» Нассима Николаса Талеба [3] , согласно которой некоторые события являются совершенно непредсказуемыми; лишь после того, как событие произошло, оно описывается так, как будто его следовало ожидать. Далее подобные непредсказуемые события непропорционально влияли на ход истории – значительно сильнее, чем те события, которые можно было предсказать или ожидать.
Таким образом, события – «черные лебеди» – рассматриваются как нечто обособленное. Свое название они получили по утверждению римского поэта Ювенала: «Rara avis in terris nigroque simillima cygno». Или в грубом переводе: «Редкая птица, подобная черному лебедю».
3
Нассим Николас Талеб (р. 1960) – американский писатель и статистик; основная сфера научных интересов – изучение влияния случайных и непредсказуемых событий на мировую экономику и биржевую торговлю.
На протяжении многих столетий эти слова понимались как символизирующие нечто невозможное. Поскольку считалось, что черных лебедей не существует.
Но только они существовали. Точно так же человечество нередко считало какие-то события или исходы невозможными – до тех пор, пока они не случались.
Компания «Бенекс-Вояджер», приняв брошенный вызов, иронично окрестила свое детище «Черным лебедем». Искусственный интеллект собирал огромные массивы данных, изучал их в поисках невероятных и даже теоретически невозможных событий и строил на этом заключения – по сути дела пророчества. Разумеется, даже трагедия 11 сентября 2001 года была объявлена «черным лебедем» – однако, оглядываясь назад, становилось очевидно, что были признаки приближающейся террористической атаки, которым, как обычно, власти не придали никакого значения. Создатели «Черного лебедя» уверяли, что программа обязательно заметила бы эти признаки.