Книга царей
Шрифт:
– Такое кино не про меня. Я не художник и не писатель, обычный клерк обычной компьютерной фирмы.
– Вот я тебя и поймала, – стукнув дуршлагом по забору, расхохоталась женщина. – Никакой ты не простой. И деревня тебе наша побоку. У клерков свои дачи имеются. И тишины там столько, что кричать хочется.
– Верно. И дача имеется, и речка, и сад. Все как у людей. Только там мать, отец и бабушка. Представляете, каково мне, когда только и слышишь: «Антоша, тебе чая налить? Антоша, оладушек принести?» И так постоянно. Вот уже где… –
– Представляю, – пожала плечами женщина. – И надолго к нам?
– Дней на пять, максимум на неделю.
– Тогда придется прогуляться. За поворотом дом с зеленой крышей, на заборе табличка «Сдаем комнату». Только имей в виду, хозяева цену деньгам знают, могут такую назначить, что стыдно сказать.
Посмотрев в указанную женщиной сторону, Гладышев поморщился.
– Терпеть не могу торговаться.
– Что сделаешь. Люди многое чего терпеть не могут, однако же, терпят.
– А может, вы приютите? – зная, что получит отказ, спросил Антон, не забыв при этом польстить. – Уж больно уютный у вас двор и дом такой ладный.
– Нет, – приняв слова незнакомца за комплимент, улыбнулась женщина. – Сами ютимся. Нас двое, внуков трое, дети на выходные приезжают.
– А в том? – развернувшись лицом к дому Басмановых, Гладышев постарался придать голосу как можно больше безразличия. – Ни света нет, ни движений. Может, не живет никто? Так я бы весь дом снял.
– Не живут, но и сдавать не сдают.
– Почему?
– Потому что хозяева умерли, дочь укатила неизвестно куда. За домом наняла следить соседку, наказав, чтобы не пускала ни своих, ни чужих.
– Сама не живет и другим не сдает?
– Так и есть. Люди поначалу недоумевали, потом привыкли. В конце концов, это дело каждого, сдавать или не сдавать, жить или не жить.
– И давно пустует?
– Почти год.
–И что, за год так никто и не приехал?
– Почему не приехал. Пару раз дочь наведывалась. Ни с кем не общалась, из дома не выходила. Маленькой была – ребенок как ребенок, выросла – не узнать.
– Так говорите, будто лично общались.
– Общалась. Пошла поговорить насчет дома, хотели, чтобы у сына дача рядом с нами была. Даже слушать не захотела. Через дверь сказала, что дом не продается. Что? Как? Почему? Ни слова, ни полслова.
– Может, не вовремя подошли? Может, у человека настроение плохое было?
– Да какое там настроение, если даже в дом не пустила.
Судя по тому, насколько негостеприимным стал взгляд женщины, продолжать удерживать разговор в прежнем русле не имело смысла.
Поблагодарив, Гладышев дождался, когда женщина удалится вглубь двора, после чего, пройдя мимо дома Басмановых, зашагал дальше, проигрывая в голове все, что удалось узнать.
Дойдя до машины, сел за руль. Задумался: «День насыщен событиями. Ермилов со своим хитроватым взглядом. Басманова – младшая, которая ни в какую заграницу не отбывала, живет в Москве или близлежащем городе. Вопрос, что заставляет ее не продавать дом и почему вокруг фамилии Басмановых столько всего таинственного?».
Глава 6. Водоворот событий
Выйдя из кабинета начальника управления, первое, что сделал Мостовой – включил мобильник. Так было заведено: входя в кабинет руководителя, нужно было выключить телефон, дабы не отвлекать себя и не раздражать генерала.
Трубка заверещала спустя секунды. Посыпались сообщения, после чего раздался звонок, требующий незамедлительного ответа.
Мостовой настолько хорошо знал характер телефона, что с ходу мог определить, как тот относится к вызову – уважительно ровно или без видимых и невидимых переживаний.
Звонила секретарша, что даже не насторожило полковника, а повергло в смятение. Зная, что шеф находится у генерала, та не постеснялась воспользоваться мобильником, чего до этого не случалось ни разу.
«Что-то серьезное, – подумал Мостовой. – Просто так Валентина звонить не стала бы».
– Что случилось? – произнес Мостовой.
– Ничего, – испуганно ответила секретарша. – Просто я подумала, вдруг вы решите еще куда-нибудь зайти.
Голос в трубке прервался, чтобы спустя секунду зазвучать вновь, на этот раз не столь открыто и не столь возбужденно.
– Вас ждать?
«Ждать!» – хотел было произнести Мостовой, но что-то подсказывало, что следует проявить смекалку.
– Кто-то дожидается в приемной? – спросил полковник после нескольких секунд раздумий.
– Да.
– Кораблев?
– Да.
– Давно?
– Полчаса.
Мостового будто ужалило – «полчаса криминалист просидел без дела?».
– Ноги, в каком положении?
– Что? – не поняла секретарша.
– Спрашиваю, ноги удерживает на цыпочках или опирается на ступни?
– Первое.
Сбитая с толку, женщина могла ожидать чего угодно, но только не того, чтобы шеф мог видеть сквозь стены.
– Ясно, – стараясь смягчить ситуацию, произнес Мостовой. – Проводите в кабинет. Скажите, буду через пять минут. Сделайте кофе, сахара одну ложку.
«Если Глеб впал в состояние транса, значит, открыл нечто особенное», – подумал Мостовой. Но не успел он разобраться с одной мыслью, как возникла другая: «А если он нашел нечто, что сможет помочь сдвинуть с мертвой точки дело Мытника?»
Представив лицо Глеба, то, как тот потеет и морщит лоб, Мостовой ускорил шаг. Со стороны его походка была похожа на бег трусцой, что никак не вязалось с полковничьими звездами.
Войдя в кабинет, Федор Николаевич занял место напротив Глеба. Стоявшая перед криминалистом кружка с кофе, а также прилипшие к губам капельки пены говорили о том, что тот успел сделать глоток, самое большое – два.
– Что-то случилось? – спросил Мостовой.
– И да, и нет, – ответил Глеб.
– Если точнее?