Книга демона
Шрифт:
– Умею. А звать меня Гай. – Гай повесил котомку со снедью на гвоздик.
– Вот и почитай, Гай, вслух, а то у меня глаза устали буквы-то разбирать. Я читать не сильно учен, а книжка интересная попалась… Смешная…
– А хочешь, я тебе лучше историю расскажу? – спросил Гай, опускаясь на широкую деревянную койку, приделанную к стене. – Только не книжную, а настоящую?
– Давай. Только, смотри, не ври много, а то неинтересно будет.
– Не буду врать. Так вот, слушай… Однажды в лесу одного парнишку поймали тролли…
ТИЛЬТ. КРЕПОСТЬ ОСТРОВА НАДЕЖДЫ
Они
– Добро пожаловать на Остров Новой Надежды, почтенные мастера, – сказал человек, прозванный Тенью. – Надеюсь, вам здесь понравится.
Тильту здесь уже не нравилось. Не нравились голые скалы, обступившие бухту, не нравилась висящая в воздухе мгла, не нравилась темная, как чернила, вода. И тралланы не нравились, и люди, прячущие обезображенные лица, и тоскливо стенающие чайки, и посвист ветра, и приближающаяся лодка.
Вряд ли что-то изменилось бы, поделись он своим настроением с кем бы то ни было.
И Тильт промолчал…
Лодка подошла к судну, приткнулась к нему, как телок-сосунок к корове. С палубы корабля скинули веревочные концы. С лодки поднялись абордажные шесты, впились крючьями в борт.
– Пошли, – сказал Тень и мягко подтолкнул Тильта.
Спускаться в лодку было нелегко и страшно. Два деревянных корпуса терлись и бились друг о друга, меж ними жутко хлюпала черная вода, ледяные брызги кололи кожу. Сверху смотрели тралланы, снизу другие тралланы тянули руки, желая схватить, вцепиться, поймать.
Спрыгивая в эти руки, Тильт зажмурился. И потом какое-то время не мог заставить себя открыть глаза. Казалось, что сильная хватка по-прежнему сжимает его плечи, что острый коготь вонзился в запястье, продрав рукав одежды…
– Не бойся ты так, – шепнул оказавшийся рядом Далька. – Мы им нужны, так что ничего они нам не сделают.
– Я не боюсь, – едва слышно сказал Тильт. – Просто мне вдруг показалось… что я прыгаю в могилу…
Их посадили на низкую лавку. Два траллана, вооруженные кривыми саблями, встали позади. Человек по прозвищу Тень и разбойник Ферб сели напротив.
Все глубже оседала лодка, принимая новых людей, все теснее в ней становилось. Наконец абордажные крюки отцепились от борта, скользнули вверх мокрые веревки. И оставшиеся на корабле тралланы дружно выдохнули, словно освободившись от тяжкой общей ноши.
Захрипели уключины – сперва вразнобой, потом в едином дружном ритме. Побежали из-под весел пенящиеся буруны – все быстрей и быстрей.
Тильт старался не смотреть на окруживших его людей. Он делал вид, что разглядывает приближающийся берег, хотя ничего интересного там не было.
Или же все интересное было хорошо спрятано.
Вот
Остров только выглядел безжизненным.
– Безрадостная картина, не правда ли? – сказал человек с изуродованным лицом. – Но не стоит судить о доме по его фасаду.
Разбойник Ферб хмыкнул. Он-то всегда считал, что именно фасад может многое рассказать о доме и о его хозяине.
Точно как лицо может многое рассказать о человеке…
Лодка вошла в узкий, извилистый пролив. Вздыбившиеся каменные кручи заслонили большую часть неба. Здесь следы пребывания человека стали заметней: некоторые плоские вершины были опалены огнем, будто на них разводили огромные костры; кое-где к скалам лепились крутые деревянные лестницы и дощатые помосты; провисали над проливом веревочные мосты; в темных зевах пещер чудилось движение. На громадной белой плите был высечен некий знак: неровный круг, перечеркнутый тремя волнистыми линиями. Плита поднималась из воды, будто створка давно порушенных каменных ворот. Лодка прошла совсем рядом, и Тильт увидел, что человек, прозванный Тенью, глянув на выбитый в камне знак, особым образом сложил пальцы правой руки и коснулся ими хрустального черепа, висящего на груди. Тильт заметил, что этот жест повторили все люди, лица которых были закрыты платками. Тралланы же, напротив, отвернулись от белой плиты.
– Видел? – шепнул Далька.
– Ага, – кивнул Тильт.
Разбойник Ферб остро глянул на пленников, и они тотчас притихли.
За каменной плитой скалы чуть расступились. Неба стало заметно больше, переменился цвет воды. Все чаще встречались отмели и галечные косы, на которых чернели пятна кострищ, все больше появлялось растительности как в воде, так и на берегах, и вскоре стало ясно, что лодка движется по реке.
А потом произошло нечто, похожее на чудо: река вдруг изогнулась, скалы исчезли, по дну лодки заскрежетал песок. Свежий ветер бросился на людей, как бросается под ноги гостям бестолковая собака-пустобрех, брызнули в глаза холодные солнечные блики. И будто призраки из могильного тумана встали из далекой дымки крепостные башни и стены, словно бы вырезанные из бока двуглавой, поросшей лесом горы, нависающей над овальной долиной, похожей на блюдо. Неровные мазанки, дощатые сараи и бревенчатые бараки равномерно заполняли видимую часть долины. Совершенно непонятно было, чем руководствовались строители, выбирая места для возведения этих жилищ.
Мелкие волны, набегавшие на берег, несли с собой маленьких ярко-синих крабиков; одних сразу же смывало обратно, другие успевали зацепиться за песок и резво бежали вперед, перебирая ножками. На крабиков сверху бросались хищные чайки, подхватывали клювами и Уносили прочь.
– Как и люди, – задумчиво пробормотал Ферб. – Люди и боги. Человек так же вот бежит все куда-то, ищет чего-то, потом – хоп! – прибрали его боги. Вот и эта мелкота-то небось думает, что чайки – это боги…
– А ты не так прост, как кажешься, – заметил Тень, глядя прямо перед собой.