Книга для детей No2
Шрифт:
– Если бы я был лысым, со вшами не было бы проблем, - сказал папа.
– Ну ничего, скоро я облысею. Надо бы нам с мамой пожениться, пока этого не случилось, а то на свадебных фотографиях я буду не очень-то красиво выглядеть с лысиной. Может, нам летом пожениться?
– Не поняла!
– сказала девочка.
– В каком смысле?
– В прямом, - сказал папа.
– Как все люди.
– А разве вы не муж и жена?
– Фактически - да. А вообще-то мы не расписывались. В принципе я считаю, что браки заключаются на небесах.
– Надо пожениться, -
– А тогда откуда у мамы свадебное платье в чемодане?
– Ну, это старое платье, - сказал папа.
– В нем мама выходила замуж за твоего отца.
– А, - сказала девочка.
– А то я смотрю - оно какое-то желтенькое. Ну ничего, в принципе, оно еще сгодится. Можно постирать его с синькой. А так оно красивое.
– Еще не хватало, чтобы на моей невесте было платье, в котором уже один раз женились!
– Другого же нет, - сказала девочка.
– И это же она в нем женилась, а не кто-то!
– Нет, - сказал папа, - никаких старых платьев. Лучше я вообще не буду жениться. Мне и так неприятно, что до меня у нее уже был один муж.
– Да ладно!
– сказала девочка.
– Не хочешь, не надо никакого платья. Можно просто красиво одеться. Лично когда я буду жениться, у меня будет платье как у Коко Шанель. Кстати, имей в виду, у меня начинает расти грудь.
– Вряд ли, - сказал папа, - ты еще маленькая.
– Начинает, - сказала девочка.
– По-моему ты преувеличиваешь, что-то не заметно. Ну-ка, повернись... Ну и где же она?
– Еще пока не видно, но к лету вырастет. Придется покупать новый купальник. Мне бы хотелось розовый.
– Зачем?- сказал папа.
– Мы все равно купаемся на голом пляже.
– Я купаюсь в трусах.
– Вот и будешь купаться без трусов, как взрослая.
x x x
Через два дня с педикулезом было покончено, и очень вовремя. Еще не выветрился запах бензина, когда пришла телеграмма от бывшей папиной жены. В телеграмме бывшая папина жена сообщала, что посылает к ним погостить папиного сына. Он уже большой мальчик, она за него почти не волнуется. Она попросит проводницу присмотреть за ним в дороге, так что папе нужно будет только приехать на вокзал и встретить ребенка у вагона. Он погостит несколько дней, а потом она за ним заедет и увезет к бабушке.
Папа сильно обеспокоился.
– Что ты переживаешь!
– сказала мама.
– Ему ехать всего сутки, он уже взрослый и вполне самостоятельный.
– Вот именно, - сказал папа, - вот именно...
Он нервничал весь вечер. Мама с девочкой старались его успокоить.
– Он наверняка возьмет с собой в дорогу комиксы и печенье, - сказала девочка, - и будет спокойно ехать.
– Да, - сказал папа, - конечно. Однажды он залез под диван и прищемил себе язык диванной ножкой. Слава Богу, еще холодно и окна в вагонах заперты.
x x x
Дело в том, что папе как-то пришлось сопровождать в поездке двух мальчиков.
Одни мальчик был постарше, его звали Дэвид. Второй был помоложе, его звали Стив и он был толстым. Вообще-то их звали Давидом и Степой, но их мама пыталась научить детей английскому
На вокзал мальчиков привела бабушка. Стив нес тяжелый рюкзак, а Дэвид большую спортивную сумку. Когда они уселись в купе и поезд тронулся, Стив тяжело вздохнул и сказал удовлетворенно:
– Бабушка положила много еды.
Он открыл рюкзак и стал выкладывать на диван свертки. В первом лежали шесть отбивных котлет. Во втором две жареные куриные ноги от очень крупной курицы. В третьем - восемь малосольных огурцов. В четвертом - восемь свежих помидоров. В пятом - полдюжины вареных яиц. В шестом - два нарезанных батона. В седьмом - сушеный инжир. В восьмом - полкило конфет. Еще имелась двухлитровая банка с вареной картошкой, залитой сметаной, и огромная пластмассовая фляжка с вишневым компотом. В отдельном кармане рюкзака торчала смятая пачка печенья.
Стив открыл пачку, набил рот обломками печенья, отвинтил крышку на фляжке и стал пить компот. Он пил долго и напустил полную фляжку крошек. Кроме него всю дорогу компота уже не пил никто.
Именно тогда чуть не случилась первая драка, но папа купил Дэвиду "Пепси-колы", и все утряслось.
Вообще драки возникали периодически. Папа обратил внимание, что периоды агрессии приблизительно совпадали с мельканием за окном крупных железнодорожных станций.
К вечеру папа задремал на верхней полке, а проснулся от громкого сопения. Он свесил голову и увидел страшную картину: долговязый худой Дэвид извивался под толстым Стивом. Одной рукой он старался вырвать Стиву глаз, а второй молотил его по толстому боку. Стив же кряхтел и в свою очередь левой рукой душил Дэвида за горло, а правой пытался открыть перочинный ножик. По полу были рассыпаны пять килограммов яблок из спортивной сумки Дэвида. Проснись папа на несколько минут позже, и в купе произошла бы кровавая драма.
x x x
На следующий день мама ушла на работу, а папа с девочкой отправились на вокзал.
Возле подъезда голубым мелком на желтой штукатурке было написано "Ашот - рахит!"
– Кто такой Ашот?
– спросил папа.
– Рахит, - сказала девочка.
– Читать не умеешь?
– В каком смысле - рахит?
– В прямом. В смысле - баран.
– Ты заблуждаешься, - сказал папа.
– Рахит значит совсем не это. Знаешь, что такое рахит?
– Дурак?
– Рахит - это ребенок с кривыми ногами. Если ноги кривые - значит рахит. Вон, видишь, женщина с малышом? Это и есть рахит.
– Бедная, - сказала девочка.
– Да не женщина рахит! Рахит у ее ребенка!
– Бедненький!
– сказала девочка.
– Ничего страшного, - успокоил папа.
– Рахит - излечимая болезнь.
x x x
На вокзале было очень грязно. На деревянных диванчиках сидели и лежали люди. И даже на полу лежали люди. Некоторые ели какую-то отвратительную колбасу. Может быть, колбаса была вкусной, но выглядело это неприятно. Кое-где ходили собаки, а под самым потолком летали воробьи и голуби.