Книга для матерей
Шрифт:
Если мы обратим внимание на идею элементарного образования в отношении ее влияния на естественное развитие чувственных, животных склонностей и сил нашей плоти и крови, в которых заключена божественная искра нашей внутренней, истинной природы, и спросим себя: в чем состоит влияние жизни на развитие этой оболочки, влияние, имеющее в виду утвердить полное согласие между нею и божественной искрой нашей внутренней человеческой природы, то увидим, что все, что чувственно побуждает нашу плоть и кровь к вере, к любви, к размышлению и к работе в духе веры и любви, способно привести животную оболочку нашей плоти и крови в согласие с божественной искрой нашей внутренней человеческой природы. И если затем спросим себя: как может человеческое искусство содействовать и помочь делу природы в его влиянии на это согласие, то окажется, что все, чем человеческое искусство может содействовать развитию размышления и деятельности в духе веры и любви, способно также содействовать и помогать единению нашей животной плотской оболочки с божественной сущностью нашей духовной природы. Все, что может развить нас действительно по-людски, способно также ослабить животный перевес плоти и крови над духовными искрами нашей настоящей человеческой природы и этим способствовать и помочь согласно нашей чувственной, животной сущности с этой искрой, или, скорее, подчинению первой под власть второй.
Этот взгляд повсюду признан в практической жизни человека. Всякий знает, что познание истины и усвоение навыков, от которых находится в зависимости и которых требует исполнение наших
22
In succum et sanguinem verte – обратить в сок и кровь (лат.). (Прим. сост.)
Степень, в какой искусство с успехом может содействовать этой цели, зависит от степени успеха, с каким оно может правильно и естественно развивать все отдельные составные части, из которых образуется человечность, или – что то же самое – самая сущность человеческой натуры. Отсюда также явствует, что идея элементарного образования, которая особенно требует помощи искусства, по необходимости с большой внимательностью должна заботиться о том, чтобы с возможно большею полнотой развивать отдельные основные части интеллектуальной силы, способности наблюдения, речи и мышления, чего возможно достигнуть лишь согласованием искусственных средств с деятельностью природы в развитии каждой из этих сил, или, что одно и то же, подчинением каждого из этих средств вечным законам, благодаря которым только и может произойти естественное развитие каждой из этих сил. Эта заботливость, обнаруживаемая идеей элементарного образования, потому существенна и важна, что из всего того, что в своих отдельных частях не закончено до известной степени, и не образуется естественным образом целое, частью которого оно является, а с другой стороны, потому, что все, что в своих отдельных частях закончено по отношению к образованию, то вовсе не примыкает естественным образом к чему-либо, что не развито естественно и полно. Пренебреженная способность наблюдения не примыкает естественным образом к развитой способности речи, а оставленное в пренебрежении развитие мыслительной способности не примыкает естественным образом к естественно развитой способности наблюдения. Лишь одинаковое с одинаковым охотно сливается; а что неодинаково, то имеет в себе склонность к разделению и действует, если попытаются соединить это, противоестественно и разрушающим образом на цель искомого соединения. Эта точка зрения находится в самой тесной связи с другой точкой зрения, столь же важной в педагогическом отношении. Всякая лишь поверхностно узнанная, не основанная на наблюдении в своих существенных частях и не взвешенная при помощи мыслительной способности истина находится в человеке, как на воздухе. Она вовсе не способна естественно примкнуть к другим истинам, с которыми она в действительности находится в связи, и бесчисленное множество подобных поверхностно узнанных истин имеют на развитие мыслительной способности меньше влияния, чем хоть одна, но в достаточной мере основанная на наблюдении и узнанная мыслительною способностью в своей полноте истина. Поверхностно узнанные истины вовсе не ведут к гармонии наших сил, к этой последней цели, к которой стремится и природа при развитии их, и все искусственно-образовательные средства, способные содействовать этой цели. Гармония наших сил неизбежно и удовлетворительным образом происходит лишь из одинаково хорошего и естественного ухода за каждой из них в отдаленности; и что в этом случае справедливо относительно интеллектуального развития наших сил, то одинаково справедливо и относительно развития способностей, лежащих в основе нашей эстетической способности. Естественное и до известной степени удовлетворительное развитие каждой способности в отдельности, требующейся для какого-либо отдела искусства, должно предшествовать развитию совокупности способностей, необходимой для каждого отдела искусства. Если же какая-нибудь из этих способностей в отдельности останется в пренебрежении, то желаемое изучение какого-либо отдела искусств во всех его требованиях будет неестественно ослаблено и заторможено. Но мы выше коснулись уже этого взгляда. Эстетическая способность, как и умственная, станет духом и жизнью лишь посредством естественного развития каждой отдельной из ее основных частей. Точно так же отдельные составные части эстетической способности, как и интеллектуальной, станут духом и жизнью, а вследствие этого и действительным средством для развития человечности. Бесспорно, что всякое отдельное средство искусственного развития лишь тогда станет средством, способным при помощи искусства утвердить, развить, выразить и проявить наши природные человеческие свойства, или, скорее, возвысить людей до человечности, когда это искусственное развитие, благодаря естественности своих развивающих средств, само станет духом и жизнью.
Если рассмотреть в этом отношении способность речи, или, лучше, обучение языку, как средство искусственного развития, то можно найти, что искусство, при помощи которого можно естественно обосновать его во всем его объеме, происходит из искусства естественного обосновывать способность наблюдения, и лишь путем соединения обоих становится возможным путь к естественному солидному развитию способности мышления и суждения, развитию, удовлетворяющему самым существенным требованиям человеческой природы.
Это последнее, элементарное, или – что то же – естественное развитие способности мышления, исследования и суждения требует между тем большей помощи со стороны человеческого искусства, чем развитие способности наблюдения. Логическая операция естественного сопоставления, разделения и сравнения, которые внушаются и делаются привычными для ребенка, мыслительная и критическая способность которого должна быть естественно развита и укреплена при помощи искусства, конечно, требуют существенной, глубокой, психологической обработки основных способностей, которые в состоянии естественно оживить, укрепить и упрочить результаты всякого серьезного сопоставления, разделения и сравнения, т. е. все основы солидного мышления. Бесспорно, они требуют глубокой психологической обработки человеческих способностей к счислению и измерению, из которых вытекает учение о форме и числе, умственно и эстетически-развивающие последствия которых в своем влиянии на все человеческое мышление способны возвыситься от простого суждения о предметах, находящихся в пределах нашего наблюдения, до высшей степени чистой науки.
Судя по тому, сколько искусство элементарного образования требует и с этой стороны, очевидно, оно достижимо, и я могу хотя и с скромностью, с которой должен судить о результатах своих жизненных стремлений, тем не менее высказать, что лепта, вложенная соединенными усилиями тех членов моего дома, которые не вполне пренебрегли существенными основами элементарного развития мыслительной способности, составила, конечно, существенный, достойный серьезного исследования материал для того, чтобы поставить вне всякого сомнения возможность получения высших результатов от идеи элементарного образования со стороны ее влияния на естественное развитие человеческой мыслительной способности. Путь, по которому в этом случае следует идти в элементарном духе, следующий: элементарно, по указанным принципам, обработанное учение о языке должно в силу главнейших качеств всех его средств, как естественное средство к развитию отечественного языка, содействовать увеличению сил семьи во всех сословиях в деле солидного развития детской наблюдательности и этим пополнить пробел, существующий между развитием способности наблюдения и развитием мыслительной способности и могущий быть заполненным лишь посредством естественного развития способности речи. Средства, которые элементарным развитием способности речи даются для этого матерям и всем домашним, каким бы то ни было образом находящимися в соприкосновении с детьми данной семьи, такого сорта, что овладевают этими способностями ребенка в начале их развития, и притом в прочной связи их друг с другом, и способны естественно оживлять все, что только может быть возбуждено в ребенке: радость, любовь, внимательность, деятельность, усилия, – другими словами, его сердце, его ум, его руку, и таким образом возбуждать все его силы в связи друг с другом и содействовать их естественному росту, развивая их и укрепляя с самого начала.
Если мы взглянем на главные принципы и средства элементарного образования по отношению к их влиянию на развитие художественной способности, то увидим, что при элементарном руководстве ребенка результаты получатся совершенно те же самые. Обучение чтению и письму (чтобы начать с самых ничтожных и общих исходных пунктов школьного искусства), если упражнения в них велись вполне правильно, приводит к тем же результатам, к которым приводит и естественное обучение речи. Если искусственные средства обучения чтению и письму не способны вместе с тем охватить сразу и оживить ум, сердце и руку ребенка, то, стало быть, они даны в недостаточно элементарном виде и при постепенном их применении не приводят к совокупности природных человеческих способностей, на которую следует смотреть, которую следует признавать и которой добиваться как необходимого результата естественного, элементарного воспитания людей. Но хорошо видно, что это, а вместе с тем и все результаты элементарного образования недостижимы помимо связи с вытекающими из любви и веры образовательными средствами семейной жизни. Но что свойственно семейной жизни, то во всяком случае следует признавать существенной основой всех действительных элементарно-образовательных приемов.
Я еще раз с этой точки зрения взгляну на искусство письма. Все, что ребенок приобретает в речи благодаря средствам элементарного образования, то приобретает он и в письме. Каждый предмет, благодаря наблюдению ставший столь ясным для ребенка и относительно которого он может определенно высказаться, уже заранее имеет в себе нечто духовное, присущее способности выражаться письменно (вполне определенно) насчет этого предмета, и для того, чтобы это делать, ребенку недостает одного только усвоения механической части искусства письма, необходимой для письменного выражения того, что он может сказать устно. Но и на усвоение этого умения средства элементарного образования имеют решительное и во всей системе воспитания очень важное влияние. Элементарное начало к искусства письма исходит не от усвоения букв какого-нибудь языка, а от твердости и правильности усвоения различных чистых, основных форм прямых и кривых линий в перпендикулярном и горизонтальном направлении и требует усвоения (посредством хорошего глазомера) форм изменяющегося наклона сверху вниз, а относительно круглой формы – усвоения ее постепенного перехода в яйцеобразную, все более суживающуюся, лежащую и стоящую, короткую и удлиненную. Он старается также без всякого отношения к красоте буквенных форм, в сущности, не эстетически построенных, добиться преимущественно определенного и ясного их изображения, в сущности, странного и произвольного, а также скорости в движении руки ребенка, т. е. старается научить его писать ясно и скоро. Красота письма есть не что иное, как ясность в формах перехода толстого в тонкое и прямого в косое. Упражнения, посредством которых этого достигают, суть упражнения в каллиграфии. И таким образом, элементарное образование и относительно усвоения искусства письма выходит из основных пунктов, лежащих в основе естественного развития искусства черчения, т. е. искусства правильно и красиво выражать всякого рода формы. Все развитие, которое существует в способах воздействия этих средств на развитие искусства письма и на развитие художественной способности вообще, состоит в том, что оно, искусство письма, в своем высшем развитии укрепляет руку по отношению к правильности и даже мягкости форм, а искусство вообще, и в особенности искусство черчения, приводит к постоянно увеличивающейся свободе в воспроизведении всякого рода мягкости и красоты. Точно так же то, что я сказал относительно естественного обучения чтению и письму, одинаково верно и относительно всего того, что нужно для естественного развития сил, лежащих в основе изучения всех отделов искусств и профессий.
Крайне важно привести в согласие средства идеи элементарного образования вообще и на каждой ступени со степенью восприимчивости тех сил, развитие которых для этого нужно. Современный мир, который в своем неестественном и рутинно-пагубном ухищрении мало обращает внимания на это согласие и не понимает ни важности, ни природы этого взгляда, будет и должен находить осуществление этого бесконечно трудным. Но понять дело правильно не так трудно. Элементарное воспитание во всех его образовательных и методических средствах таково, что пользующийся им питомец ни на одной ступени своего образования не может сделать ни шагу вперед, если не усвоит себе вполне предыдущего, так что для учителя вовсе не трудно определить степень его способностей в этом отношении. При подобном воспитании эта степень сама собою бросается ему в глаза, но этого, конечно, не бывает при бессвязной поверхности обычных рутинных методов. Напротив, при путанице в ступенях, бывающей при поверхностном обучении, во всяком случае очень трудно правильно определить степень восприимчивости ребенка для каждого отдела обучения, на котором он останавливается, равно как степень первоначальной силы, в основе которой лежит эта положительная восприимчивость, а еще более трудно применить все это к делу.
Но теперь я перехожу к последнему результату этих взглядов на мое дело, сводящемуся к тому, что если бы правильно познать сущность требований идеи элементарного образования и правильно же следовать принципам ее естественного осуществления, то, по моему убеждению, успех ее был бы, несомненно, во всем, чего, что как мы видели и представили, можно посредством нее достигнуть. Это же, конечно, предполагает безусловно необходимым, чтобы, во-первых, все меры к осуществлению этой великой идеи основывались на вере и любви и чтобы эта главнейшая основа удерживалась во все время применения этой идеи, так как лишь посредством одного этого возможно привести в гармонию все способы развития наших сил и способностей и эту гармонию поддерживать. Затем, эта главная цель идеи элементарного образования и все ожидания и надежды, которые мы на нее возлагаем, предполагают, что каждый отдельный способ искусственно развить наши силы тщательно будет подчинен вечным законам, на основании которых сама природа развивает эти силы; далее, что развитие отдельной части какой-нибудь человеческой способности никогда не будет признано за развитие самой этой способности, а будет признаваемо лишь одним из элементов ее развития; точно так же это предполагает, что старание внутренне вывести все искусственные способы развития наших сил из единства человеческой природы будет идти рука об руку с таким же старанием и внешним образом привести эти способы в согласие с положением, условиями, обстоятельствами и силами отдельных сословий и индивидуумов, которыми они должны быть усвоены, равно как с большей или меньшей степенью широты, в какой может и должно произойти у них это усвоение, если принять во внимание их положение и силы; и я должен еще раз повторить, что исполнения благих ожиданий от влияния этой великой идеи можно ждать, во всяком случае, лишь настолько и в такой степени, в какой при осуществлении ее будут удовлетворены эти условия. Это необходимо высказывать определенно и часто, так как я хорошо сознаю, что благие результаты этой великой идеи я представил не только в качестве содействующих достижению, обоснованию и обеспечению главных целей моих жизненных стремлений и (как таковые) глубоко проникающих в человеческую природу, но и в качестве достижимых и осуществляемых во всем и старался возбудить этой книгой ожидание и надежду на то, что эти результаты наверное будут достигнуты.