Книга Иоши
Шрифт:
– Эй! – крикнул я силуэту и не спеша направился в его сторону, ожидая, когда он обратит на меня внимание. – Какого черта ты тут забыл? Пшел вон отсюда!
Незнакомец повернулся в мою сторону, и у меня все отлегло. Это был Кулак.
– А ты тут что забыл?! – воскликнул он.
– Гуляю. Хотел побыть один.
– Та же фигня.
Мы еще некоторое время смотрели друг на друга, после чего я сел рядом с ним на мостике. Было приятно сидеть над водой. Это перебило любое желание окунуться в нее, хватало легкого прохладного ветерка.
– Поздно ты выполз, – сказал Дрон. – Ты уже к этому времени домой спешишь. Мать опять переживать начнет.
– В
– Я-я-ясно, – протянул он.
– Сам-то чего сидишь здесь? Дома же веселье.
– Да-а, отец снова нажрался… – Он замер на некоторое время, его движения ногой из обычного качания перешли в вырисовывание кругов на воде, зигзагов и восьмерок. – Ненавижу, когда он такой. Это мерзко… противно. Не понимаю, нахрена себя доводить до такого состояния? Я тогда с вами выпил у костра… такая мерзость. Какое в этом удовольствие? Ни мне, ни матери от этого никакой радости. Ему что, просто нравится таким образом приносить нам боль? Назло, что ли, делает? Не знаю. Не понимаю.
– Может, он хочет разделить свою боль с вами. Ему хреново оттого, что произошло на работе. Вспомни, он пытался нам это объяснить.
– Знаешь, когда он пьян, я не сильно вслушиваюсь в то, что он говорит. У него всегда кто-то виноват. Считает себя умнее всех. Постоянно одна и та же песня. Я уже хочу поскорей в Ястребск, чтобы поскорей это закончилось.
– Он все равно останется твоим отцом. Тем более Ястребск не так далеко, вы все равно будете видеться.
– Лучше дружно, но порознь. Мне будет хватать встреч раз в неделю или в месяц, но не больше. Надеюсь, хоть в мои приезды он будет адекватен. Он хороший человек, но только не когда пьян.
Фонари в парке на другом берегу отключались один за другим, оставляя все меньше света, и если бы не луна, то мы бы оказались в полнейшей темноте. С другой стороны, чистейшая природа успокаивала, хотелось просто остаться на берегу и никуда больше не двигаться по жизни.
– А у тебя что стряслось, друг? – спросил Дрон.
Я вкратце ему рассказал: про разбитый бампер, про сестру, а главное про отца, про то, как эта новость свалилась на меня. На самом деле подобные разговоры о жизни у нас случались часто, видимо, поэтому называл Кулака своим лучшим другом. Рядом с ним я чувствовал себя живым, что мои проблемы не единственные в мире и что этот самый мир весьма сложная штуковина.
– Хорошо, что ты вообще узнал об этом, мог бы и вовсе ничего не знать.
– Но почему нельзя было об этом рассказать раньше? Для чего нужно было так долго все это держать в секрете?
– Ты считал его героем, гордился им. Она, наверное, не хотела разбивать его образы в твоей голове. Да и чтобы изменилось, узнай ты раньше? Также бы психовал, чувствуя себя обманутым.
В его словах была правда, он хорошо знал меня, мои повадки и реакции. Я жил в сказке, созданной мной. У меня было оправдание на счастье, но теперь меня его лишили, возможно, не узнай до сих пор правду, то все было бы лучше. И кто в итоге виноват в моем несчастье? Я? Мать? Отец? Все! Я дитя несчастья. Мать осталась одна из-за меня, а отец выбрал другое счастье, другую семью, видимо, получше чем мы.
– Куда пойдем? – спросил Андрей. –А то нам же надо где-то ночку отсидеться. Ты же не собираешься возвращаться домой? – Я лишь кивнул ему. – Может, к Борьке пойдем? Он, наверное, опять допоздна в хлеве
Я не стал спорить. Это был неплохой вариант, тем более Борька был хорошим гостеприимным парнем, а главное, считал нас своими друзьями. Боря сын местного батюшки – отца Феофана. Они жили скромно: разводили коз, курей, гусей и кроликов и как-то на это все выживали. Они были вполне набожными людьми, жили по правилам, по божьему слову. Боря учился на дому и совсем не общался с другими детьми. Отец Феофан очень обрадовался, когда сын подружился с нами, ведь ему было полезно любое общение со сверстниками.
Андрей оказался прав. Подойдя ближе к церкви, мы приметили свет в сарае, для подтверждения, да и для избегания встречи с отцом Феофаном, решили тихо перелезть через забор и подкрасться к хлеву. Внутри ожидаемо были только Боря и несколько коз, которых по непонятной причине он решил ночью подкормить.
– Привет, Борь! – воскликнул Кулак, отчего наш друг подскочил.
– Напугали черти, – с отдышкой произнес он.
– Мы не черти, мы друзья, Боря.
– Если также будете подкрадываться, то я останусь без Святого духа, а так поступают только черти.
Мы все похихикали и переглянулись, на лице Бори красовалась улыбка, и от этого мы с Андреем успокоились – все нормально, он не обиделся на шутку.
– Чего хоть ты тут по ночам торчишь? Как не пройду мимо, вечно у тебя тут свет и шорох.
– Сон не приходит. Дурные мысли не дают уснуть.
– И что за мысли? – продолжал расспрос Кулак, пока усаживался поудобней на стог сена. – Что тебя гложет, друг?
Андрей игрался с Борей так же, как и со Славиком, но, в отличие от нашего спортсмена, Боря не обижался, а только веселел. Ему нравилось с нами просто проводить время, хотя кроме как подобных посиделок у нас встреч не было, но, по рассказам Дрона, он в последнее время зачастил так по ночам заявляться к Боре.
– Очень много грешников вокруг. Сил их отмаливать уже нет.
– Мы все грешны, Борь. Даже не спорь, у тебя бывают грешные мысли, за которые ты себя ругаешь.
– Мне стыдно за это.
Андрей развалился на сене и закинул ногу за ногу. Мы же с Борей лишь молча наблюдали за ним.
– А мне стыдно за прелюбодеяние с самим с собой, – продолжал Дрон, – но я ничего с этим подделать не могу. Так что успокойся, сон очень важен для здоровья, собственно, за ним мы к тебе и пришли. Ты не против, если мы у тебя здесь переночуем? А то у нас проблемы дома.
– Оставайтесь. Мы всегда рады детям божьим. Здесь любому найдется кров.
– Спасибо, дружище, – произнес Дрон, а я лишь кивнул в знак благодарности.
С Борей было просто приятно поговорить. Да, был он сильно верующий, но из-за этого он был очень добрым человеком. Таким людям я доверяю и из-за них готов говорить, что религия полезная и нужная обществу структура, но проблема в том, что есть исключения, которые портят мнение о вере.
Еще пару часов Дрон обсуждал с Борей грехи. Нашего молодого будущего батюшку очень волновало поведение жителей города. Он беспокоился о них от чистого сердца, печалился, что все катятся в ад. Мы ничего ему не предъявляли за такой фанатизм к религии, это его жизнь, даже пусть он ее не выбирал, но он теперь полностью в системе церковнослужителей, и там его ждет действительно счастливое будущее. Отчасти я даже завидовал. Его жизнь была предопределена, призрачной неизвестностью даже не пахло, а главное, его ожидали успех и счастье, о которых мне только мечтать.