Книга магии
Шрифт:
Боль поразила его внезапно, и он утратил контроль над virtus. Я возродился к жизни. Я произнес lux in tenebris, чтобы разглядеть, что именно произошло. М-да, зрелище не из приятных. Кожа на его лице пошла пузырями, обнажив череп. Я воочию увидел, как растворилась кость. Поверьте, я пытался спасти его с помощью mundus vergens, но не смог надлежащим образом сосредоточиться, глаза не отрывались от ужасной сцены. Боль парализует, вгрызается в мозг, и ты теряешь способность думать. Я простил его, и он умер.
Откровенно говоря, в его теории с самого начала крылся изъян, ошибочная посылка. Он был неплохим человеком и в основном хорошим другом, но плохим ученым.
Вернувшись
Он взглянул на меня и кивнул.
– Гнато, – сказал он.
– Нет, – покачал я головой. – Ты.
Он нахмурился.
– Не глупи.
– Твоих рук дело.
– Чушь! Слушай, я легко докажу свою невиновность – у меня нет доступа к алхимическим складам, а у Гнато есть.
– Правильно, – кивнул я. – Поэтому ты и попросил его их достать. Он был рад помочь. Вы ведь друзья.
– Неправда.
– Дженсерику пришлось искать кандидата в студенты. Ты на такое не способен, а вот Гнато умеет их находить. Если бы ты умел, не обратился бы к Дженсерику.
Он глубоко вздохнул.
– Бред, чушь. Но допустим, ты прав, что бы ты сделал?
Я улыбнулся.
– Ничего. Нет, вру. Я снял бы свою кандидатуру. Так же, как и ты.
– И что, позволить Гнато…
О, сколько презрения было в его словах! Он бы ударил меня, если бы отважился. Он всегда смотрел на нас с Гнато свысока только потому, что мы оба уроженцы Месоги.
– Он достойный ученый. И потом, мне никогда не нравилась эта дурацкая должность.
Мальчишка из Риенса объявился в Академии, и его приняли. Он вписался в коллектив достаточно легко, намного лучше, чем я в его годы. Имейте в виду, у меня не было такого влиятельного покровителя из «стариков» на факультете, как у него. При должной поддержке он многого добьется. Я очень надеюсь, что так оно и будет, во славу нашего Отечества.
И еще я рад, что не получил должность на кафедре. В противном случае у меня не хватило бы времени на исследования, на которые я возлагаю большие надежды. Они касаются использования сильных кислот, чтобы уничтожать останки возвращенцев. Мы знаем, что огонь в данном случае бесполезен, поскольку оставляет по себе пепел, но если вся субстанция пожирается целиком, растворяясь в кислоте, то ничего не остается. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет.
«Он непременно вернется, – говаривал некогда мой отец. – Наряди свинью в серьги, а она – бултых в навоз». Он сказал это, провожая меня в Академию. И ладно. Посмотрим.
Мэган Линдхольм [3]
Мэган Линдхольм пишет романы в жанре фэнтези: «Голубиный волшебник» (Wizard of the Pigeons), «Полет гарпии», «Заклинательницы ветров», «Врата Лимбрета», «Колеса удачи», «Народ Северного оленя» (The Reindeer People), «Волчий брат» (Wolf’s Brother) и «Расколотые копыта» (Cloven Hooves). Также на ее счету научно-фантастический роман «Чужая земля» (Alien Earth) и, совместно со Стивеном Брастом, «Цыган» (The Gypsy).
У писательницы есть и другой псевдоним: Робин Хобб – автор бестселлеров, продавший свыше миллиона копий в мягкой обложке в жанре фэнтези. Под псевдонимом Робин Хобб написано эпическое фэнтези «Сага о Видящих», включающее «Ученик убийцы», «Королевский убийца» и «Странствия убийцы», а также четыре связанные с ним серии: «Сага о живых кораблях», состоящая из книг «Волшебный корабль», «Безумный корабль» и «Корабль судьбы»; цикл «Сага о Шуте и убийце», в который входят «Миссия Шута», «Золотой Шут» и «Судьба Шута»; «Хроники Дождевых чащоб», состоящие из книг: «Хранитель драконов», «Драконья гавань», «Город драконов» и «Кровь драконов»; «Трилогия о Фитце и Шуте», состоящая из романов «Убийца Шута», «Странствия Шута» (Fool’s Quest) и «Судьба убийцы» (Assassin’s Fate). Она также является автором серии «Сын солдата», в которую входят «Дорога шамана», «Лесной маг» и «Магия отступника». Мэган Линдхольм и ее «альтер-эго» даже выпустили «совместный» сборник «Наследие и другие рассказы» (The Inheritance: And Other Stories).
Одолжение старому приятелю может повлечь за собой риск, разочарования и ловушки, особенно если вы давно не виделись, прекратив общение после резкого разрыва. К тому же он когда-то вас предал, и вы не настолько глупы, чтобы доверять ему. Особенно если дело касается опасной магии.
3
Общественные работы
Зазвонил телефон. Я сняла резиновые перчатки и взяла трубку. Телефон у меня старинный, желтый, с диском, висит на стене. Работает. Мне он нравится.
– Доброе утро. Зоогостиница.
– Селтси, это я, Фарки. Не вешай трубку.
Я повесила трубку. Снова надела перчатки. Не знаю, чем таким хозяин Покеды кормил своего кота, но в лоток тот не попадал, а уборка его «сокровищ», разбросанных там и сям, требовала недюжинных усилий. Но я предпочитаю убирать кошачье дерьмо, чем разговаривать с Фарки. Больше ему меня не облапошить.
Телефон звонил и звонил.
Я дала ему прозвенеть дважды, прежде чем вновь сняла перчатки. Звонки возможных клиентов пропускать не хотелось. Только три клетки в длинном ряду были заняты: я не отказалась бы еще от нескольких питомцев – постричь, помыть кого-то, – или чтобы кто-нибудь сейчас вошел в дверь с одной из моих визиток в руке, они у меня выполнены в виде карт Таро. Но полоса везения давно закончилась, и последнее предсказание прямо говорило – на удачу не надейся. Я вдохнула, прокашлялась и изменила голос.
– Гостиница домашних животных. Доброе утро.
– У меня неприятности, и никто, кроме тебя, мне не поможет.
– Добавь меня в список отказников.
Трубку – на рычаг. Перчатки. Щетка. Я с удовлетворением подумала, что наконец-то отомщу предателю. Сколько раз уже я помогала Фарки? А до меня мой отец. А чем он отплатил? Обманул и обокрал. Ублюдок всегда клялся, что чист, аки агнец. Умолял дать ему последний шанс. И конечно, был паинькой неделю, пару месяцев или даже почти год, пока в очередной раз не совал свой нос в наркотики. И пиши пропало. Он «брал кассу» в мое отсутствие или делал копию ключа от комода и возвращался ночью, чтобы прихватить с собой все, что только можно заложить в ломбарде. Дай Фарки машину на ночь – проснешься, а половина драгоценностей тю-тю. Нет. Спасибо. Сыта по горло. Если урод вляпался в неприятности, то так ему и надо. Я лишь похихикаю в кулачок.
Любопытно, конечно. Во что он вляпался на этот раз и насколько глубоко? Как бы там ни было, сам виноват. Опять небось ночует на улице? Кинул наркодельца? Приятно было бы услышать, как он выплачет все свои неприятности, и потом послать его в далекое пешее путешествие.
Телефон звонил.
Я рассеянно считала звонки, пока снимала резиновые перчатки и наливала себе чашечку кофе, затем добавила сливок и уселась на табурет перед аппаратом.
Я сняла трубку и проговорила суровым, как арктический лед, голосом: