Книга монстров
Шрифт:
Фристада всегда была раздробленной. Испокон веков сюда бежали все, кто скрывался от гнева властей, искал защиты или просто хотел поживиться. Море прибивало к берегам истерзанные бурями пиратские корабли и шхуны взбунтовавшихся команд. Из Бернхуса и Моркнотта, славящихся массовыми казнями, особенно в период Великой ночи, десятками бежали приговоренные. Из россыпи государств на юге — рабы и разбойники. Фристада принимала всех, точнее, принимали различные общества и давали свою защиту. Причиной тому была просто удивительная лояльность герцога, который однажды решил, что гораздо выгоднее не бороться с сомнительными общинами, орденами и братствами, а обложить их некоторым
Может, их убивали, а может, арестовывали и отправляли туда, где их ждала плаха или виселица, голод или скорая смерть под палящим солнцем от непосильного труда — что ж, таким образом герцогу удавалось поддерживать определенный нейтралитет среди агрессивных, постоянно воюющих между собой соседей и даже временами засматривающихся на дальние земли. Благодаря таким «добровольным взносам» Фристада стала процветать, а защита, которую обеспечили ей и себе осевшие в ее стенах общины, ордена и братства, отпугивала потенциальных захватчиков. Вскоре из защищенного порта-крепости Фристада превратилась в один из красивейших и богатейших оплотов цивилизации, свободную жемчужину Срединных Земель, и выделялась даже среди прочих свободных портов.
Я продолжила незаметно наблюдать, но ничего странного больше не заметила. А между тем как будто кто-то наблюдал за Фристадой. Невозможно было определить, как именно это происходит и в чем выражается, но я остро чувствовала присутствие рядом кого-то большого, непоколебимого и надежного. Будто из каждого окна и проема за нами следило незримое нечто.
Брат Аргус мягко вел меня под руку, увлекая к проходу в Грейстоун. И я чувствовала, что не смогу убежать, даже если применю свою силу. Не с Тенями, не с их древней магией. Скривившись при виде моего лица, страж все же неохотно пропустил нас, поймав на себе строгий взгляд брата Аргуса.
А Тень тем временем молчал. Очевидно, ждал, когда я не выдержу и заговорю первой.
— Куда вы меня ведете? — непринужденно спросила я, чуть улыбаясь.
Брат Аргус с сомнением посмотрел на меня и некоторое время соображал, сказать мне правду или подождать.
— Просто вы так таинственно молчите, что я уже и не знаю, что думать. А терпеть нет сил, — добавила я.
— Я хочу предложить тебе посетить нашу обитель, — ответил брат Аргус. — А зачем — ты узнаешь внутри, если тебя это заинтересует, конечно.
— И долго продлится этот визит?
— Не очень, — с сомнением в голосе сказал он, явно что-то прикидывая в уме. — По крайней мере, до следующего вечера домой ты точно вернешься.
Я восхитилась понятием Теней о «не очень долго». Я искренне считала, что за сутки можно успеть переделать кучу разных дел.
— У меня вообще-то были свои планы на эту ночь.
— Я у тебя действительно только пару часиков украду, даже меньше. Все остальное достанется Рему, — деликатно уточнил брат Аргус.
От его слов мне стало совсем безрадостно. Все, что я знала от Самуэля, точнее, уловила из бессовестно подслушанных бесед с ним брата Аргуса: у Высшей Тени был острый, неординарный ум; он никогда не сомневался в принятых им решениях, а если начинание себя не оправдывало, то вполне был способен отвечать за свои ошибки; именно при его руководстве Тени наконец-то начали приносить реальную пользу Фристаде. Но один-единственный недостаток с лихвой перекрывал все его положительные качества: до жути отвратительный характер. При разговоре с ним человек оказывался просто погребенным под градом недвусмысленных намеков, завуалированных оскорблений и язвительных реплик, и все это подавалось свысока, с напыщенным высокомерием и презрением к «жалким плебеям», какими, по его мнению, являлись все не-Тени. Я, по большому счету, не являлась даже человеком.
Да я вообще не являлась кем-то, интересным Теням.
— А это обязательно? — угрюмо спросила я.
— Да, Дайан, это обязательно. Поверь, он тоже не в восторге, но сейчас… пойдем уже быстрей, и ты сама все узнаешь.
Мы ускорили шаг и вскоре оказались в тупике.
— Сейчас я отпущу тебя, — поведал брат Аргус. — Ты можешь попытаться убежать и даже скрыться, как ты умеешь. Но я бы нашел тебя, даже если бы ты была скрыта с самого начала.
Я мрачно кивнула. Я прекрасно знала, что мне никогда не скрыться ни от кого из Теней, даже от послушника.
— Не заставляй меня бегать за тобой по всему городу, — предупредил меня брат Аргус и кивком велел мне отойти подальше, затем взмахнул руками и начертал знак. Он пару секунд держался в воздухе, а затем перетек на каменную стену. Тень надавил на светящийся символ на кладке, и открывшийся проем дохнул на меня чистейшей магией.
— Дамы — вперед, — улыбнулся брат Аргус, и я шагнула внутрь.
Глава третья
Я сбежала с Волчьего острова, когда мне было всего семнадцать лет. И до сих пор я не люблю вспоминать о причинах побега, малодушно я верю, что чем меньше я думаю о них, тем меньше они думают обо мне… Мне некуда было бежать, кроме как во Фристаду, — Моркнотт не простил моему народу войну, в жарких и засушливых Южных краях мы не сможем выжить, особенно тогда, когда за кружку воды продают в рабство сыновей. И во Фристаде меня особо не ждали, но здесь, по крайней мере, хоть и шарахались от становящихся желтыми глаз, не норовили пырнуть ножом или подсыпать яду.
Оборотни с Волчьего острова появлялись в городе редко, из Фристады редкие смельчаки, жадные до наживы, отправлялись через бурный пролив с провизией и скобяными товарами, привозя обратно пряности и редкие и дорогие целебные травы. Когда остатки оборотней бежали из Моркнотта, им предоставили Остров в обмен на изоляцию и лояльность герцогу. Мудрое решение — как никто другой я знала, что оборотень не ведает боли и страха в бою, но лишь тогда, когда вкусит человеческой крови. По уговору герцог прислал бы преступников на казнь оборотням, что означало бы скорую бойню, на которой каждый из нас, от древних, еле живых стариков до детей, едва научившихся ходить, был бы обречен: отведавший крови человека оборотень себе не принадлежит, он обращается и не может остановиться, не внемлет голосу разума, способен лишь рвать горло до тех пор, пока его самого не убьют. Обращенные оборотни были идеальной армией, солдатами на один, но беспощадный, бой.
Это было и хорошо и плохо, потому что оборотни не могли различать своих и чужих, но это было бы и не нужно. Армию Фристады не было смысла посылать в эту схватку до тех пор, пока хоть кто-то оставался живой. Но именно по этой причине, как бы ни конфликтовали между собой Аскеты и Лесные чада, как близко бы ни подходили войска Йеджи с союзниками, как бы ни много показывалось на горизонте кораблей с севера, на Волчий остров за все века не доставили ни одного человека на казнь.
Я приплыла на лодке с одним из бесшабашных торговцев, заплатив ему всем ценным, что у меня было — кольцом, и брела по улице Фристады, удивляясь, как это ветер здесь не сбивает с ног и дышать можно полной грудью.