Книга откровений

Томсон Руперт

–  Я знаю, - вздохнул я.
– Но она не представляет, как далеко я отошел. Я имею в виду - от мира балета - я смотрел мимо Буталы в темный угол комнаты.
– За все время, когда я был в отъезде, я танцевал только однажды.

Торговец бриллиантами ждал продолжения, казалось, его угрюмые глаза под тяжелыми веками вытягивают из меня слова.

–  Это было в северной Бразилии, - наконец заговорил я, - в Белеме. Вы знаете это место?

–  Был там однажды, - тихо протянул он.

Вдруг, три года спустя, мы с Полом поменялись ролями, теперь я рассказывал ему историю. Однажды вечером, вскоре после приезда в город, я пошел в центр выпить. Зашел в бар на улице рядом с парком. Там были пожилые официанты с дурными манерами и чугунные столы, выкрашенные зеленой краской. Я сидел один за столом, потягивая пиво, когда ко мне подошел парнишка лет пятнадцати. Он стоял и смотрел, улыбаясь, на меня. У него были кудрявые волосы,

мелкие белые зубы и темные ресницы такой длины, что почти доставали до бровей. Помнится, подумал тогда, что он выглядит так, словно лицо дьявола наложили на лицо ребенка. Я улыбнулся ему в ответ. Тогда он сел за мой стол и показал на пиво. Я кивнул. Он подозвал официанта и попросил еще два стакана. Когда принесли стаканы, рядом с ним села девушка приблизительно его возраста. Парень налил немного пива сначала девушке, потом себе. Отставив бутылку, он начал говорить со мной по-английски. Он очень гордился своими познаниями в английском языке. Выучился ему в городе Форталеза, который располагался вниз по побережью. Замечательное место, сказал он. Пляжи. Много туристов. Время от времени он поворачивался к девушке и что-то говорил ей на португальском. Я наблюдал за ее лицом, когда он нашептывал ей что-то на ухо. У нее была светящаяся гладкая кожа, а белки глаз такие же ярко-белые, как и ее футболка. Она взглядывала на меня, потом отводила глаза, потом опять смотрела. В этом взгляде не было ни любопытства, ни кокетства, только какая-то твердость. Оставалось лишь гадать, о чем она думает.

–  Вы танцор?
– спросил вдруг паренек. Я с изумлением посмотрел на него.

–  Да, когда-то был.

–  Я сразу догадался, - сказал он и повернулся к девушке, чтобы перевести ей. Она внимательно его выслушала, слегка наклонив голову, и опять посмотрела на меня.

–  Как ты мог догадаться?
– удивился я.

–  По тому, как вы сидите, - ответил паренек, пожав плечами, как будто это и так очевидно.
– Вы сидите очень…, - он устремил взгляд в темноту парка, пытаясь подобрать нужное слово, но так и не смог найти. Вместо этого он повел рукой вверх-вниз вертикально рубящим движением. Я понял, что он говорит о моей осанке.

–  Ты знаком с какими-нибудь танцорами?
– спросил я.

–  Да, в Форталезе. Его зовут Питер, - парнишка улыбнулся мне.
– Но вы больше не танцуете? Неужели можно бросить танцевать? Быть танцором… - он повел в мягком ночном воздухе рукой и опять взглянул на меня со своей очаровательной улыбкой, которая придавала ему слишком юный и невинный вид.

–  Это длинная история, - сказал я.

–  Расскажите.

–  Нет, она слишком длинная.

Парень опять перевел разговор девушке, она кивнула, но на этот раз посмотрела не на меня, а уставилась на свои руки, лежавшие на коленях. Ее дочерна загорелые руки резко выделялись на фоне бледно-голубых джинсов.

–  Мы можем достать кокаин, - сказал парень. Он заерзал на стуле.

–  Но у меня нет денег…

Я спросил, сколько ему нужно. Он пожал плечами и пробормотал: тысяч тридцать. Я сказал, что могу дать двадцать, полагая, что кокаин нужен ему и, может, девушке - мне он был без надобности. Но он вернулся через десять минут и повел меня за руку в темноту деревьев. Мягкость неба, над нашими головами - темная листва, светящаяся кожа девушки…

Когда мы оказались в тени деревьев, в стороне от бара, парень открыл маленький конвертик - помню, он был свернут из страницы, вырванной из журнала комиксов. Окунув в порошок кончик мизинца, парень поднес его к моему носу, затем заглянул мне в глаза и с коротким вдохом вздернул подбородок.

Когда мы опять сидели за столом, он улыбнулся мне:

–  Ну как, здорово?

–  Очень здорово, - ответил я.

Подозвав официанта, я заказал еще бутылку пива. Парень увел девушку за деревья. Когда они вернулись, я налил им обоим пива. Я столько хотел рассказать, но не знал, с чего начать, потому что все было одинаково невероятно.

–  Вы пойдете с нами сегодня вечером?
– спросил парень через некоторое время.

–  А куда вы идете?

–  На дискотеку. Пойдем?

–  Да, с удовольствием.

Это был клуб под открытым небом недалеко от реки, с бетонным полом и баром, который представлял из себя сарайчик, покрытый гофрированным железом. В полночь небольшая джаз-группа начала играть на маленькой сцене под манговыми деревьями. Мне запомнилось, как две девушки в обтягивающих атласных шортах и на шпильках танцевали друг с другом на фоне рогатого месяца, висевшего на черном небе. Танцевали абсолютно все. Воздух был наполнен запахами разгоряченных тел, марихуаны, гниющих растений; насыщенные цвета окружали нас со всех сторон… Музыка звучала снаружи и внутри меня, как будто была частью моего тела, как мышцы и кровь. Я не мог сдержаться и танцевал сам по себе, сначала один, потом с высокой чернокожей девушкой в желтой майке и короткой

юбке. Иногда нас так прижимали друг к другу, что наши тела соприкасались, а иногда мы удалялись друг от друга и двигались на расстоянии, раскинув руки в стороны. Я совсем не ощущал своего тела, казалось, у меня нет ни костей, ни суставов. Было только одно движение, от талии вниз, мои бедра колыхались, как вода. Все кружилось и завихрялось, движимое только музыкой… Я вытирал пот сначала ладонью, потом рукавом, но все было мокрое от пота. Я купил пива, выпил залпом полбанки. Я танцевал, пока моя рубашка не прилипла к телу, а волосы не повисли мокрыми прядями перед глазами. Высокая девушка исчезла, я опять был сам по себе, в самом центре толпы. Я попытался найти парня и девушку в белой футболке, но их нигде не было видно. Наверное, я был им нужен, чтобы заплатить за их входные билеты. Через два дня я уплыл из города на катере, идущем в Манаус…

Я закончил свою историю и посмотрел на Пола Буталу. Он внимательно меня разглядывал.

–  Мой рассказ не похож на ваши истории, - сказал я, - у него нет конца.

Бутала вынул сигариллу из плоской бледно-желтой коробочки, лежавшей рядом с ним на столе.

–  Тот паренек. Он кажется колоритной фигурой.

–  Да, - улыбнулся я совершенно искренне.
– Вам бы он понравился.

–  А тот танец… Вам понравилось танцевать?
– спросил Бутала.

– Ода. Да.

Бутала улыбнулся и кивнул:

–  Кокаин, - он откинулся назад, закурил свою сигариллу и наконец произнес: - Интересно, как это вам удалось вставить одну историю в другую? Историю, которую вы рассказали, и историю, о которой вы умолчали.

Однажды вечером в конце августа, когда мы сидели у Стефана на кухне, он спросил, не хотел бы я пойти с ним на вечеринку к его подружке Мадлене, которую она устраивает в своей квартире. Он сказал, что у нее на крыше есть открытая терраса и мангал для барбекю. Она снимает квартиру на пару с еще одной девушкой, кажется, медсестрой. Эта на первый взгляд безобидная деталь произвела на меня жуткое впечатление. Я вдруг вспомнил спор между женщинами, возникший в белой комнате вскоре после того, как Мод сделала мне ту примитивную татуировку. Я вспомнил как, выйдя из себя, Мод сказала что-то, употребив слово ziekenbuis, что по-голландски значит больница, потом замолчала на середине фразы и опустила голову. Остальные женщины резко повернулись и посмотрели на меня. Тогда я не понял значения такой реакции. Что, если Мод случайно сболтнула лишнее? Что, если больница, которую она упомянула, была местом, где они работали? Что, если женщины были медсестрами?

Все это пронеслось в моей голове за считанные секунды, но этого было достаточно, чтобы я вскочил со стула, подошел к окну и стал смотреть в темноту. Конечно, трех женщин может связывать какой-то общий надлом в их жизни, но могла быть и совсем простая причина, не приходившая мне раньше в голову и объединяющая их, - работа. Если мое новое предположение верно, то легко объяснить, почему они так пристально посмотрели на меня. Проверяли, понял ли я, что сболтнула Мод. Этим же можно объяснить, почему вдруг они постарались избавиться от меня. Поняли, что Мод больше нельзя доверять. Неожиданно у меня появились ответы на вопросы, которые мне и в голову не приходили. Где им удалось достать снотворное? Откуда они знали дозировку? Как им удалось ввести мне лекарство так, что я даже не заметил? Обычный человек, без профессиональной подготовки, не может так управляться со шприцем. А обстановка в комнате? Почти сюрреальная обстановка ухода за больным… Еще был эпизод, когда Астрид нарядилась в форму медсестры, пытаясь возбудить меня… У меня просто перехватило дыхание от такой двойной наглости.

Я обернулся и увидел, что Стефан внимательно на меня смотрит.

–  Ну что, хочешь пойти?
– спросил он.

–  С удовольствием, - ответил я.
– Когда, говоришь, вечеринка?

Идея о том, что женщины могли быть медсестрами, открывала совершенно новый ракурс в моем расследовании. На следующее утро я купил справочник по Амстердаму и нашел страницу, на которой приводился список всех городских больниц. Их было девятнадцать - целых девятнадцать!
– но после ближайшего рассмотрения я сократил список до одиннадцати, потому что некоторые учреждения под разными названиями находились по одному адресу. Представьте себе мое волнение, когда я обнаружил, что около вокзала Мёйдерпорт (район, который три года тому назад я обследовал безрезультатно) находится большая городская больница. Мои интуитивные догадки подкреплял тот общеизвестный факт, что из-за дежурств медсестры обычно живут недалеко от места своей работы. Возможно, что и моя троица жила в районе Мёйдерпорт. К тому же и больница, и вокзал, и несколько церквей - все это располагалось в радиусе четырех сантиметров на карте. Хотя я основывался только на собственной интуиции и случайных совпадениях, мои предварительные расследования уже обретали некую конкретную схему.