Книга Перемен. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре.
Шрифт:
Известное выражение «Гулять по-княжески», говорят, пошло от привычки великого князя сорить деньгами на женщин, казино и рестораны Парижа. «Парижские дамы стоят России по одному броненосцу в год», – горько шутили в обществе. А ожерелье, подаренное однажды Алексеем Александровичем одной из его любовниц, так и называли: «Тихоокеанский флот». У всех на устах был скандал, разыгравшийся однажды во время вечернего спектакля в Михайловском театре. Любовницей великого князя в то время была актриса французской труппы некая Балетта. Она не отличалась ни большим дарованием, ни заметной внешностью, но на сцене появлялась в бриллиантах, сверкая, по наблюдению одного современника, как «индусский идол». В тот
В народе к великокняжеским шалостям относились не то что с пониманием, но снисходительно. Не случайно Алексеевскую улицу называли запросто: «Алеша». Таким же уменьшительным именем называли в народе и придворцовый сад на Алексеевской улице. Правда, к началу XX века сад полностью уже не принадлежал Алексею Александровичу. Часть его была продана владельцу кондитерской фабрики Жоржу Борману, шоколадное производство которого находилось неподалеку.
Потомственный почетный гражданин Петербурга, владелец шоколадной и конфетной фабрики учился кондитерскому делу в Германии, куда специально для этого послал его отец. По возвращении в Россию Борман расширяет шоколадное производство и открывает целую сеть специализированных кондитерских магазинов. Их адреса были хорошо известны петербуржцам. Магазины Бормана были на Невском, Английском и Забалканском проспектах, в Финском переулке и на Садовой улице, в Чернышевом переулке и в других местах.
Известность Бормана и популярность его шоколада стремительно растут. Продукция его фабрики пользуется неизменным спросом. Особенно среди маленьких петербуржцев. Шоколад Жоржа Бормана становится самым любимым лакомством детворы.
С владельцем фабрики петербургские дети расплатились более чем сполна. Реклама его сладкого продукта звучала в каждом дворе: «Жоржик Борман нос оторван», дразнили друг друга дети. И даже дразнилка «Жорж Борман наср… в карман» (вероятно, родившаяся от ощущения расплавленных теплом ребячьих тел спрятанных в карманы шоколадных плиток) звучала как высший знак качества. Не случайно в народе дом, в котором находилось правление фабрики Бормана, получил несколько названий, сохранившихся в арсенале городского фольклора до сих пор. Его называли «Домик братьев Гримм», «Сладкий домик», «Шоколадный», «Кофейный».
1920. После революции, в рамках борьбы с наследием «проклятого царского прошлого», Алексеевскую улицу переименовали сначала в улицу Писателя Писарева, а затем – просто в улицу Писарева. Так была закреплена память о революционном демократе, критике и публицисте XIX века Д. И. Писареве. Почему для этого была выбрана Алексеевская улица, до сих пор остается непонятным. Писарев учился в Петербургском университете, сидел в Петропавловской крепости, жил на углу Невского и Фонтанки, в 28-летнем возрасте утонул во время купанья на Рижском взморье, похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища.
Все эти адреса к Коломне, где находится улица его имени, никакого отношения не имеют. Да и топонимический пантеон знаменитых писателей XIX столетия находится совсем в другом районе города. Вот такая загадка питерской топонимики.
Пловдивская улица
1968. В рамках соблюдения территориального принципа наименования улиц Ленинграда району новостроек Купчина была определена тема дружбы и братского сотрудничества советского народа с народами восточноевропейских стран народной
Название было красивым, запоминающимся, к нему привыкли. Оно вошло даже в такой редкий жанр городского фольклора, как мнемоническое правило. Чтобы легче запомнить названия и последовательность протянувшихся с севера на юг параллельных магистралей с безликими, скучными, однообразными и утомительными официальными именами: улицы Фучика, Белы Куна, проспект Славы, улица Димитрова, Каштановая аллея, Дунайский проспект, улицы Ярослава Гашека и Олеко Дундича, фольклор предложил правило для запоминания. Достаточно было мысленно произнести довольно бессмысленную фразу: «Федя КУшал СЛадко, Думая, КАк ДУНю Гостинцем ОДарить», чтоб первые одна, две или три буквы каждого слова этой запоминающейся абракадабры восстановили в памяти требуемые топонимы.
1984. Мнемоническое правило прожило недолгую жизнь. В 1984 году досадная справедливость была восстановлена: Каштановую аллею переименовали в Пловдивскую улицу в честь болгарского города-побратима. Несколько южных деревьев одиноко напоминали о том, что улица была аллеей, да никому не нужное мнемоническое правило, утратившее одно из своих логических и трудно восстановимых лексических звеньев.
Плуталова улица
1798. До самого конца XVIII века эта улица на Петроградской стороне имела порядковый номер и называлась 17-й линией. Но в 1798 году, как утверждают справочники по Петербургу, ей было дано название по имени владельца кабака некоего Плуталова. Однако с точностью утверждать это трудно, потому что в городе бытует легенда, согласно которой Плуталов – это не фамилия, а прозвище какого-то домовладельца, который с возрастом стал таким рассеянным и забывчивым, что, выходя из дома, без посторонней помощи обратно вернуться уже не мог. Каждый раз он подолгу плутал по Петроградской стороне, пока какая-нибудь сердобольная старушка или суровый будочник не приведут его домой. От этого неизвестного обывателя и пошло якобы название Плуталовой улицы.
1952. В 1960-х годах многие ленинградские улицы были названы в честь городов Советского Союза, освобожденных Красной армией от немецко-фашистских захватчиков. К сожалению, подвергались переименованию даже старые улицы, названия которых представляли историческую ценность. Так, в 1952 году была переименована и Плуталова улица. Она была названа в честь одного из городов Донецкой области Украины Горловки. Так на топонимической карте Ленинграда появилась Горловская улица.
1954. После смерти Сталина, случившейся в 1953 году, в значительной степени ослаб идеологический пресс, довлевший над партийными руководителями Ленинграда. Можно было позволить себе кое-какие вольности. Одной из них можно считать и возвращение Плуталовой улице ее исторического названия.
Победы, площадь
См. очерк «Средняя Рогатка» в разделе «Исторические территории, сады, парки».