Книга Перемен. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре.
Шрифт:
Оккервиль, река
1703. Задолго до основания Петербурга здесь, на берегу притока реки Охты, находилась мыза шведского полковника Оккервиля. От его имени произошло и название реки: Оккервиль. Судя по шведским картам, этот топоним известен с XVII века. Однако в начале XVIII века это название будто бы исчезает, а речку называют и Черной, по темному цвету воды в ней, и Порховкой, от пороховых заводов, возводимых на Охте, и даже река Малая Охта, по историческому
Середина XVIII века. Только в середине XVIII столетия с названием реки определились окончательно. Старинный топоним Оккервиль приобрел официальный статус. В своем верхнем течении эта река и сегодня на некоторых картах называется Черной речкой. Такая топонимическая неразбериха привела к тому, что в обиходной речи петербуржцы решили пользоваться одним, привычным названием для всей реки Оккервиль: «Черная речка».
Певческий мост
1834. В 1834 году для прохода войск, участвовавших в параде по случаю открытия на Дворцовой площади Александровской колонны, возведенной по проекту архитектора Огюста Монферрана, был построен временный деревянный мост через Мойку. Мост был выкрашен в желтый цвет и потому назывался Желтым.
1844. В 1839–1840 годах временный мост разобрали и на его месте по проекту инженера Е. А. Адама возвели чугунный, шириной более 70 метров. В 1844 году мост назвали Певческим, по находящейся поблизости Певческой капелле. Старое название было изменено еще и потому, что Желтых мостов в городе к тому времени существовало уже два.
О появлении на Мойке Певческого моста сохранилась легенда. На левом берегу Мойки, в доме № 24, почти напротив Зимнего дворца, во времена Николая I проживал граф Юрий Александрович Головкин. Однажды император решил пригласить графа на обед. Моста в то время еще не было. Садясь в шлюпку на переправе через Мойку, граф оступился и с криками «Утонул! Утонул!» упал в воду. Едва выбравшись на берег и оправившись от испуга, Головкин послал к императору человека с просьбой передать Николаю, что «тот, кого он ждет к обеду, утонул в Мойке».
Приняв послание за чистую монету, царь решил тут же отправиться в дом Головкина и выразить соболезнование его близким. Но, придя туда, император увидел, что хозяин преспокойно сидит за столом и обедает. Остановившись на пороге, царь милостиво сказал: «Я был виновником того, что вы, граф, обедаете в одиночестве. Позвольте разделить с вами трапезу». А через минуту, удобно усаживаясь за стол, предложил тост: «Выпьем за то, чтобы здесь был мост, который облегчит наше общение». Об этом будто бы узнали услужливые царедворцы. Остальное было делом их расторопности и технических возможностей того времени.
Петровский остров
1703. Этот один из самых крупных островов дельты Невы омывается водами Малой Невы, Малой Невки и реки Ждановки. Его допетербургское название, известное еще задолго до основания Петербурга, – Столбовой. По одной из легенд, это объясняется тем, что остров имеет узкую вытянутую форму, в плане напоминающую межевой столб.
1713. Территория острова начинает осваиваться с 1710 года. Здесь для Петра I строятся два «увеселительных домика». Островок царю, что называется, пришелся по душе и
Поцелуев мост
1738. Впервые мост через Мойку, которая в то время служила границей города, появился в 1738 году. Это был простой деревянный пешеходный мостик, ведущий из Петербурга к его окраине – Малой Коломне. Он был выкрашен в яркий, заметный издалека цвет. В том же году мосту присвоили официальное название: Цветной.
1790. В 1768 году мост был перестроен. Он стал трехпролетным, на каменных опорах. По нему можно было не только ходить, но и ездить на гужевом транспорте. Некоторое время мост сохранял старое название, но с 1790 года был переименован. Его назвали Поцелуевым.
С тех пор по поводу этого романтического названия в городе возникло бесчисленное количество легенд. Одни говорили, что мост назван по трактиру с названием «Поцелуй», который открыл в собственном доме на правом берегу Мойки богатый откупщик по фамилии Поцелуев. Трактир стал популярным в народе, и будто бы поэтому мост через Мойку, ведущий к этому заведению, тоже прозвали Поцелуевым.
Правда, здесь есть одно неразрешимое сомнение. Дело в том, что в XVIII веке содержателей трактира называли целовальниками. «Целованием на кресте» они клялись в честности перед народом и государством. Так вот, что легло в основу названия моста, фамилия содержателя кабака или его должность, сказать трудно. Может быть, и то и другое.
Однако городской фольклор, никак не желая мириться с таким прозаическим, а главное единственным объяснением названия самого популярного в Петербурге моста, вот уже два столетия пытается истолковать его по-своему. По одной легенде, мост служил местом прощания в те времена, когда граница города доходила только до реки Мойки. По другой – на Поцелуевом мосту назначали свидания влюбленные. По третьей – причиной появления такого названия был старинный обычай целоваться с проезжающими и проходящими по мосту всякий раз, независимо от степени близости и родства. По четвертой, это название объясняется тем, что в старину у влюбленных был обычай: при переходе через мост целоваться, чтобы, как они говорили при этом друг другу, никогда не расставаться. Пятая легенда утверждает, что на этом мосту арестованные расставались со своими родными и близкими, потому что рядом с мостом находилась тюрьма. И наконец, шестая из известных нам легенд считает, что мост назван Поцелуевым оттого, что ведет к воротам Флотского экипажа, и здесь моряки якобы прощались со своими подругами перед отправкой на службу.
Надо признать, что оснований для подобного мифотворчества было достаточно. Действительно, граница города в начале XVIII века проходила вдоль Мойки. Невдалеке от моста находилась тюрьма, а с другой стороны – Флотский экипаж. Отряды новобранцев, сформированные и экипированные в стенах старинных казарм Флотского экипажа, до сих пор, направляясь к месту постоянной службы, проходят по этому легендарному мосту сквозь тесный и многочисленный строй провожающих. Но все-таки нам кажется, что первопричина такого богатства фольклорных вариантов, скорее всего, кроется в необычной, несколько претенциозной, но удивительно точно подходящей для моста фамилии владельца трактира – петербургского купца Поцелуева.