Книга Перемен. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре.
Шрифт:
Первая половина XVIII века. Уже в первой четверти XVIII века местность привлекает внимание своим удобным расположением на самом берегу залива. Здесь возникает усадьба Петра I «Ближние дубки». Однако финское название местности не приживалось. При произношении оно очень напоминало «Чертову Лахту», как, впрочем, иногда и называют ее петербуржцы. К середине XVIII века финское название сократилось до одного слова и окончательно русифицировалось: Лахта.
Дважды Лахта вошла в историю Петербурга в связи с именем его основателя. В ноябре 1724 года здесь, у Лахтинского поселка, стоя по пояс в воде, Петр спасал тонущих моряков, после чего простудился, что, как уверяет
1938. В 1938 году вместе с изменением статуса старинного поселения ему было присвоено новое название: поселок городского типа Лахтинский.
1963. В 1960-х годах северо-западные границы Ленинграда расширились, и поселок вошел в черту города. С этого времени формально топоним Лахта утратил свое самостоятельное значение и сохраняется исключительно в качестве мемориального топонимического памятника.
Сегодняшние жители Лахты гордятся своей малой родиной. В известной речевке не чувствуется никакой обделенности или, тем более, ущербности. Напротив, в ее интонациях можно легко обнаружить чувство определенной петербургской общности:
Ох-ты! Ах-ты! – парни с Лахты, Ах-ты! Ох-ты! – девки с Охты!Лигово
1703. Бывший дачный поселок Лигово, распложенный в юго-западной части Петербурга, хорошо известен историкам с 1500 года. Свое название поселок ведет от речки Лиги, как в древности называлась река Дудергофка. В переводе с финского «лига» – это «грязь, лужа». С 1710 года Лигово было приписано к личным владениям Петра I. Долгое время здесь селились дворцовые служащие.
В XIX веке здесь находились так называемые «Новые места», на которых отводились участки для частного строительства. Даже построенная в 1903 году деревянная церковь Преображения Господня вблизи железнодорожной станции Лигово называлась «Церковью на новых местах».
1918. В августе 1918 года в Петрограде эсером Канегиссером был убит председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий. В целях увековечения его памяти поселок Лигово был переименован в Урицк.
1963. В 1963 году, согласно новому Генеральному плану развития Ленинграда, Урицк был включен в черту города и потерял свое самостоятельное значение. Формально был утрачен и старый топоним Лигово. В соответствии с современной краеведческой терминологией сегодняшнее Лигово – это не более чем исторический район Петербурга.
Лигово находится на самой южной окраине Ульянки и давно уже полностью слилось с ней. Видимо, это обстоятельство повлияло на своеобразный характер фольклора, подчеркивающего некоторую собственную ущербность, малость и незначительность. Трудно сказать, чего из этого набора больше в идиоме «фигово Лигово», бытующей среди современных обитателей бывшего Лигова.
Рыбацкое
1716. В 1716 году по указу Петра I на левом берегу Невы между впадающими в нее реками Мурзинкой и Славянкой были поселены рыбаки из северных губерний России. В их новые обязанности входило обеспечение столичных жителей рыбой. Первоначально слобода так и называлась Рыбной. До сих пор овраг в современном Рыбацком местные жители называют «Щучьей гаванью». По преданиям, сюда по весне заходила невская рыба, поймать которую уже не составляло никакого труда. Должно быть, по этому же принципу проезд на берегу Славянки имел старинное название «Заверняйка».
1829. Рыбацкий промысел оказался прибыльным. Село богатело и процветало. Зажиточные крестьяне, вызывавшие зависть, в старом Петербурге имели вполне определенное прозвище: «Рыбацкий куркуль». Вместе с тем их нелегкий труд вызывал и восторженные оценки: «Рыбацкий куркуль – вместо корюшки омуль», на что степенные потомки северных поморов примирительно и беззлобно советовали: «А ты поймай угря в Рыбацком да продай за рупь в кабацком». Впрочем, как работали, так и гуляли. Идиома «Рыбацкое – кабацкое» известна еще с XVIII века. В 1829 году Рыбная слобода была переименована в Рыбацкую слободу.
Конец XIX века. К концу XIX века окончательно сложился современный вариант названия старинной слободы: Рыбацкое. Аромат моря и рыбы мифология Рыбацкого сохраняет до сих пор. В 1980-х годах началась массовая застройка Рыбацкого современными жилыми домами. Тогда же родилась и соответствующая поговорка. Получить квартиру в Рыбацком иронически называлось: «Рыбацкое счастье», да и сам район иначе чем «Рыбацкое-дурацкое» не называли.
Сад отдыха
1743. На территории, ныне занятой ансамблем Аничкова дворца, в середине 1720-х годов располагался полковой двор лейб-гвардии Преображенского полка, переведенного в 1723 году в Петербург из Москвы. Затем последовательно эта земля принадлежала первому обер-полицмейстеру Санкт-Петербурга Антуану Девиеру, откупщику Лукьянову и, наконец, дочери Петра I цесаревне Елизавете Петровне. По одной из легенд, именно отсюда, в сопровождении верных преображенцев, в ночь с 24 на 25 ноября 1741 года она «начала свой поход» по Невскому проспекту к Зимнему дворцу, где и была провозглашена императрицей. Так или иначе, но в 1743 году Елизавета поручила архитектору М. Г. Земцову приступить к постройке дворца, а садовнику Стрельнинской мызы англичанину Людвигу Киндеру Таперсу «изустно указала» прибыть «ко двору ее императорского величества для разведения в новом ее доме, что у Аничкова моста, сада». Название моста, как известно, происходит от фамилии подполковника Михаила Осиповича Аничкова, командовавшего во времена Петра I «рабочими командами» солдат, расквартированными в слободе на левом берегу Фонтанки. По наименованию моста был назван строящийся дворец, а по дворцу и вся усадьба: Сад Аничкова дворца.
Окончательный облик сад приобрел в 1820 году. Реконструкция была осуществлена по проекту архитектора Карла Росси. Были возведены два садовых павильона, украшенные статуями древнерусских витязей по моделям скульптора С. С. Пименова. По периметру сад был обнесен металлической оградой с воротами со стороны Невского проспекта и площади перед Александринским театром. Ограду и пилоны ворот украшают золоченые изображения имперских орлов. После революции орлы были уничтожены, из-за чего в городе родилась легенда о том, что рисунок ограды был выполнен прусским королем Фридрихом Вильгельмом III, побывавшим однажды в Петербурге с дружеским визитом. А может быть, и были сбиты именно потому, что в воюющей в то время с Германией России уже жила легенда о якобы «немецких орлах».