Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура
Шрифт:
Тем временем улемы, бывшие среди приближенных ко мне людей, нашли в Коране аят, который указывал, что Рум должен пасть в этом же году [36] ; в это же время прибыл Инги-Тимур из своего убежища и поздравил меня с победой; я принял слово «победа» за хорошее предзнаменование и передал ему белое знамя. Он взглянул на белое знамя и начал битву.
Аллах и в другое время постоянно помогал мне; так, когда я собирался походом против столицы Рума, я пожелал узнать наперед, осуществится ли мое намерение. Я отправился на могилу шейха Ясави [37] и просил погадать мне [38] .
36
Если под Румом здесь разуметь все-таки византийцев (греков), то, может быть, имеется в виду крайне неясный для толкователей Корана, допускающий многообразные комментарии, а потому и самое разнообразное применение, 1 аят XXX суры Корана: «Греки побеждены».
37
В г. Туркестане находится древняя мечеть чтимого «правоверными» святого хазрета Ясави; в мечети – знамена и гробница Ясави; гробница – древний предмет паломничества со всех сторон Туркестана.
38
Гадание на могиле чтимых шейхов – очень распространенный у «правоверных» пережиток старинной магии, сильный не только в низах общества, но и у самого джехангира, быть может, самого суеверного из всех окружавших и подвластных ему людей.
Я твердо запомнил четверостишие; во время боя с Кайсаром семьдесят раз прочитал его про себя и одержал блестящую победу.
Магическое четверостишие – фетишизм слов и ритма слов; прежняя, домухаммедовская поэзия арабов-бедуинов, орудие ядовитой сатиры, скепсиса, отрицания, после Мухаммеда покрывается густым слоем самoй примитивной магии; в силу талисмана-четверостишия, автоматически повторяемого магическое число раз, слепо верит великий суевер Тимур. Четверостишие строго выдержано в стиле параллелистических антитез: ночь темная – день ясный; земля – цветник благоухающий: трудное – легкое, – и дает динамику раскрытия потенций, заложенных в магическом субъекте.
Аллах оказал мне помощь и в 801 году [хиджры] [39] . Потомок Чингисхана, хакан Туклук-Тимур, двинул много воинов Джете для завоевания Мавераннахра и перешел у Ходжента Сайхун. Амиры Мавераннахра и Хаджи [40]– Барлас сильно испугались, переправились через Джайхун [41] и искали спасения в бегстве в Хорасан [42] .
39
Снова ошибочная хронология «Автобиографии» и спутанный порядок событий. В 801 году хиджры (1399 г. н. э.) не мог появиться в Мавераннахре для его завоевания давно умерший хакан Джете Туклук-Тимур; здесь перебежка, обычная в первой части «Автобиографии», от очень позднего события в жизни Тимура к очень раннему; по невнимательности автор позабыл передвинуть назад и хронологию; здесь, вероятнее всего, нужно читать 761 год хиджры (1360 г. н. э.).
40
Всякий «правоверный», совершивший «хадж», священное паломничество в Мекку к Каабе (см. ниже Хадж), получал звание «хаджи» и пользовался правом носить чалму.
41
В оригинале «Автобиографии» стоит Сайхун (Сырдарья);
42
Хорасан – северо-восточная провинция Персии (Ирана).
Я был в нерешимости: последовать ли общему примеру и спасаться бегством в Хорасан или добровольно присоединиться к войску хакана Туклук-Тимура?
Только одним путем я мог выйти из мучительного положения: попросить совета у моего уважаемого духовного руководителя, шейха Заин-эд-дина Абу-Бекра Тайабади; я немедленно написал ему письмо, в котором спрашивал как мне лучше всего поступить по отношению к хакану Туклук-Тимуру?
Шейх написал мне в ответ:
«Четвертый халиф Али привел такое изречение: «Если небо – лук, а судьба – стрелы, то стрелок – сам Аллах; куда убежишь [от него]?» «Присоединись к Туклук-Тимуру, потому что он – тень Аллаха».
Я понял ответ почтенного шейха так, что Аллах велит мне действовать заодно с хаканом Туклук-Тимуром, и поспешил присоединиться к нему у Ходжента на берегу Сайхуна.
Ответ шейха построен на крайне интересном сравнении: Аллах – лучник (стрелок из лука), небо – лук, судьба – стрелы, выпущенные лучником из лука. Любопытны и форма сравнения, и его глубокий философский смысл. Форма сравнения взята у знакомого тогдашнему воину оружия; она и привычна, и очень наглядна; шейх знал, как лучше всего воздействовать на воображение воина. Смысл сравнения заключен в попытке решить проблему взаимоотношений между высшим существом и судьбою; вопрос решен здесь иначе, чем, например, в античном мире, где судьба ставится над высшим существом, где Зевс лишь путем весов узнает волю Мойры (судьбы); а тут, наоборот, Аллах посылает судьбу, его воля и есть судьба. Здесь опять четвертый халиф Али ассоциируется с Тимуром, как его патрон и духовный руководитель, опять подчеркивается близость шиитов к Тимуру.
Хакан Туклук-Тимур был весьма доволен, что я добровольно присоединился к нему, и по воле Аллаха наградил меня полным доверием. Он во всяком деле совещался со мною и ни одного своего намерения не осуществил без разговора со мною. Так, однажды Туклук-Тимуру дали знать, что его амиры в Кипчакской степи [43] подняли знамя бунта. Хакан спросил меня, как лучше поступить: самому ли идти на кипчаков и примерно их наказать или послать одних богадуров? Я подал ему совет:
43
Кипчакские улусы. Кипчаками писатели «правоверных» называли народ, известный нам под именем половцев; степи киргизские, уральские, приволжские и придонские носили название Дешти Кипчак.
– Если ты пошлешь кого-нибудь, то будет две опасности; если пойдешь сам – одна опасность; умный человек тот, кто предпочитает одну опасность двум.
Другой раз хакан Туклук-Тимур просил моего совета по какому-то очень важному делу; я отвечал ему так:
– Твое величие подобно огромному шатру, который раскинут над всем Мавераннахром.
Столбы, которые поддерживают этот шатер, – справедливость; веревки, на которых покоится крыша, – беспристрастие; колья, которыми укреплен шатер, – правда.
Поддерживай этими тремя качествами твое величие, как колья, столбы и веревки поддерживают шатер; всякий найдет спасение под сенью шатра, а бегущий прочь погибнет.
Шейхам, улемам и сайидам оказывай высокое уважение; ко всем людям, тебе подвластным, богатым и бедным, относись справедливо; хороших людей поощряй дарами, дурных старайся исправить наказанием; снабжай воинов всем необходимым, а слугам своим плати жалование исправно; пусть твой воин будет убит, но жалование его должно быть уплачено.
Однажды приближенные хакана Туклук-Тимура ограбили народ; пострадавшие принесли жалобу самому хакану. Туклук-Тимур обратился ко мне за советом, я ответил:
– У турок ум такой же узкий, как и глаза; чтобы добиться от них преданности, необходимо насытить их глаза и сердце.
Туклук-Тимур остался очень доволен моим советом.
Вскоре хакан отправился походом на кипчаков, сам предводительствуя своими воинами, а власть над Мавераннахром на время своей отлучки передал мне; он дал мне грамоту, в которой значилось, что хакан Туклук-Тимур отдал Мавераннахр брату своему Тимуру. Так было сделано, чтобы избежать притязаний со стороны врагов хакана Туклук-Тимура и междоусобий.