Книга Снов
Шрифт:
Ужин был в семь вечера, потом у «учеников» было свободное время. Им разрешали появляться на спортивном поле — там можно было пообщаться с другими. То, что общались и в классах во время уроков — этого мало, конечно, и все охотно пользовались такой возможностью. Можно было пойти в любую другую спортивную комнату, но открытое поле — приятнее всего. С Вейс общались теперь чаще и любезнее, на неё стали обращать внимание и парни, и девушки. У Вейс стали появляться настоящие друзья. Наверное, это Айри. Точно, она. Её уроки.
Вейс, летний домик, ночь
Она обучила
— Наши действия во многом рефлекторные, но люди уже забыли, зачем эти рефлексы, и не понимают собственного тела. А оно чётко вам говорит, что нужно сделать и для чего. Учитесь слушать своё тело.
Она твердила это постоянно — слушайте тело, любите тело, а я поняла это только после того, как родился первый ребёнок, подумала Вейс. И все её уроки вспомнились, все до одного. И больше у меня уже не было никаких неприятностей со здоровьем и самочувствием, и я полюбила ходить в халате, спать ни в чём, если возможно, делать массаж себе и другим… Второй и остальные дети родились так легко, что все удивлялись — ни беременность, ни роды не приносили мне неприятностей, только радость. Айри, я даже не знаю, как вас отблагодарить…
И это только пять фигур. А сколько их знала сама Айри? Подумать страшно! Нет, это не моё, она права. Не могу я жертвовать собой ради незнакомых людей. Только ради близких или хотя бы знакомых.
…Вам покажется, что вы забыли мои уроки, сказала Айри в последний день третьей недели. Но они вспомнятся, когда нужно. Вы забудете меня, забудете надолго, так нужно. Но вспомните позже — если захотите, несколько лет спустя. Я буду приходить к вам, вы будете замечать меня, говорить со мной, но не будете помнить, что три недели я жила с вами и обучала вас. Помните: мы с вами изучали то, за что почти везде грозит тюрьма, это знание отчего-то считается тайным. Используйте всё, что вы узнали, мудро. Только для пользы. И не обучайте других, это важно.
Я обняла её. Она уже стала мне подругой — с ней можно было говорить о чём угодно, она всё понимала. Я ей рассказала, наверное, всё, что могла бы рассказать самому дорогому человеку. И понимала — эти рассказы мне не повредят. И я испугалась, что забуду её, я этого не хотела. Но Айри была непреклонна — ради вашей безопасности, повторяла она. Вы вспомните, когда два года проживёте вдали от меня, не ощущая мой запах, не слыша мою речь. Я не прощаюсь, дитя моё. Я говорю, «до свидания».
До свидания, сказала я ей тогда. И уснула у неё на руках, уроки очень уж утомляли. А когда проснулась, то проснулась другой. Стало легче. Меня не так выводили из себя выпады и издевательства охраны и других учеников. У меня словно выросла броня, насмешки и сарказм не пробивали её, но я оставалась открытой, мне приятно стало общаться. Как Айри этого добилась, не понимаю. А может, не она. Может, это я сама сделала, просто чуть-чуть использовав её наставления. Кто знает.
Я выполнила все ваши требования, Aenin Rinen, подумала Вейс. И я счастлива. В этот самый момент я счастлива. И все предыдущие восемьдесят лет. Быть счастливой просто, вы правы.
Скоро четыре утра. Вейс посмотрела в окошко, затем вернулась к кровати и разделась — медленно, как показывала Айри — так, как раздеваются для любимого человека. Я не раздевалась так уже очень давно. Мне просто нужно быть рядом, Лас. Этого достаточно, хотя всегда хочется чего-то ещё. Пусть даже мы будем вместе лишь изредка. Вейс скользнула под одеяло, осторожно, чтобы не потревожить Ласточку, улеглась, улыбаясь себе и воспоминаниям, и уснула — мгновенно.
Лас, летний домик
— Лас?
Она пошевелилась — сонно и немного раздражённо, вот ведь нашли время окликать!
— Лас?
Она долго балансировала на грани сна и яви, и когда поняла, чей голос слышит, сон мигом слетел с неё. Лас уселась, озираясь. Вейс рядом, свернулась клубочком, на лице — счастливое выражение. Лас улыбнулась — в такие минуты Вейс сильнее всего походила на ребёнка. Она протянула руку, чтобы погладить Вейс по щеке.
— Нет, Лас. Не тревожь её. Нужно поговорить, я жду тебя за дверью.
Голос Незнакомки. Лас, уже машинально, подняла нижнюю часть тефана, так же машинально надела — завязала. Вот и кончилось спокойствие, подумала она безучастно. Великое Море, ну что же ей ещё нужно?!
Дождь стучит за окном. Скоро рассвет. Лас замерла перед дверью, прислушалась и принюхалась. Никого постороннего, никого вообще — только трава и розы, дождь, мокрая листва. Она отворила дверь…
И рефлекторно схватилась за косяк. Сразу за дверью начинался обрыв. Она узнала место: именно там она стояла не так давно, именно там увидела надпись на небе.
У кромки воды — метров пятьдесят вниз, метров двести вперёд — стояла женщина, в светлом, развевающемся на ветру одеянии. О да, это платье Лас теперь узнает откуда угодно.
— Лас! — женщина помахала рукой. — Иди ко мне. Сделай шаг.
Лас похолодела. Это шутка? Внизу — острые камни, отсюда видно, что оступишься — и собирать с камней будет нечего. Голос раздавался прямо в голове, слышался не ушами. Лас оглянулась — позади и вокруг коридор — прихожая, милые и родные запахи. Едва слышен стук маятника — ходики, в гостиной. Одна из причуд Вейс.
— Я сплю? — спросила Лас у самой себя.
— Ты не спишь, — женщина смотрела на неё. — Ты говорила со мной, Лас, ты одна из немногих, кто понимала, с кем говорит. Ты встречала солнце. Сделай шаг, Лас. Не бойся. Тебе теперь нечего бояться.
Шутка? Хитрость? Незнакомке стало скучно и она решила взять Лас к себе? Или решила, наконец, расквитаться?
— Ты так долго верила в меня, — женщина подняла руки над головой. — Неужели перестала верить?
Лас судорожно вдохнула. Она испытала… только что почувствовала то, что почувствовала много лет назад, когда впервые встречала солнце. Трудно описать — как будто поток силы пронзает тело, и каждая клеточка кипит энергией, электричеством, жаром.