Книга Снов
Шрифт:
— Третья династия, императорская чернильница, — пояснил Хорёк. — Я нашёл картинки в Сети. Ну, остальное — заслуга вашего внука.
— Можно? Как вы это сделали?! — поразилась Каэр, которая вертела чернильницу в пальцах и не могла отвести взгляда.
— Вот этим, — Эверан протянул ей резец. — Осторожно, очень острый. Если нажать вот сюда, то металл будет мяться, как глина. Всё просто.
— Ничего не просто! — убеждённо возразила Каэр. — Нужно ещё быть художником!
— О, как мило! — Мира появилась, просто возникла из ничего. — Классная
— Починим, — Хорёк встал из-за стола, Эверан взял его за руку.
— Можно я?
— Давай! — Хорёк протянул ему ящичек. — Весь нужный инструмент! — подмигнул он.
— Пошли-пошли, — Мира взяла его за руку, потащила за собой.
— Где они? — поинтересовалась Вейс. — В башне?
— В башне, — подтвердила Мира. Она лежала прямо на полу — на циновках — смотрела в потолок и насвистывала песню. — Не бойся, там всё прочно, проверили. И датчики кругом. Мышь не проскользнёт.
— Угу, я это уже где-то слышала, — проворчала Вейс. — Погулять тут можно?
— Давай я с тобой! — Мира вскочила на ноги. — Всё спокойнее будет. Тесан? Эверан?
— Я тут подожду, — отказалась девушка. Брат молча уселся рядом, обнял её. — Мне что-то не по себе.
— Нервы, — заключила Мира. — Нормально, не дрейфь! У меня после первых операций тоже всё весь день из рук валилось и ноги тряслись. Просто посиди. Попробуй заснуть.
— Ой нет! — содрогнулась Тесан. — Только не это. Вери. Вери-и-и-и… сделай мне чай, а? У них же есть, я знаю!
— Так, — Хорёк догнал их обеих. — Вот возьмите. Это вместо плаща. Завернитесь, мне спокойнее будет.
— Это ещё зачем? — Вейс принюхалась — от плащей пахло грозой.
— Защита. На всякий случай. И не выключайте телефоны!
— Не нуди, не маленькие, — огрызнулась Мира. — Спасибо, милый! — чмокнула Хорька в щёку. — Не сердись! Пойду тоже прогуляюсь. Весс, скажешь, когда тебя сменить.
Остров Эртон, Вассео 21, 21:00
— Я так и знала, — Каэр указала. Они занавесили все окна в башне, и темноту разгоняли два желтоватых огонька. Я уже забыла, как пахнут свечи на рыбьем жире, подумала Лас. В детстве терпеть не могла, а сейчас нет ничего приятнее.
Текст на свитке стал совсем другим. Привычным, похожим на тот, что во всех копиях.
— А вот это… — Каэр посмотрела в глаза Лас. — Слушайте… это слово всемогущества? Да? Я помню точно, тут было всё стёрто! Почти до дыры! А потом закрашено чернилами!
Лас посмотрела на Каэр, потом на свиток. Она могла бы быть моей дочерью, подумалось неожиданно. Неважно, какого цвета кожа и какой разрез глаз… Мне кажется, что мы с ней родственники.
— Вы только не сердитесь, — Каэр взяла её за руку. — Я сейчас скажу, только не сердитесь! Знаете, мне последние два часа кажется, что вы… моя мама, — прошептала она. — Не знаю, почему такое чувство!
— У меня тоже, — призналась Лас. — И тоже не знаю, почему.
— Мне это нравится, — Каэр сжала ладонь Лас. — Простите! Хотите, я прочту? Вы ведь боитесь?
— Боюсь, — призналась Лас. — Я помню сказку. Никому это слово не принесло счастья. Лучше бы его никогда не было.
Каэр смотрела на надпись, и в конце концов закрыла лицо ладонью.
— Если его прочесть, оно пропадёт со страниц и его будет знать только тот, кто прочтёт, — заключила она. — Прочтите! Пожалуйста! Я могу не выдержать!
— Каэр, успокойся! — Лас взяла её за руку.
— Оно подталкивает меня, — Каэр закрыла глаза. — Я очень много хочу, Лас, и оно это знает.
Лас смотрела на свиток. Королева, в сказке, нашла это слово, и слово соблазнило её, заставило прочесть себя. Это было единственное испытание, которое Королева не прошла. И дорого за это заплатила.
Я всё уже получила, подумала Лас. Я уже умирала. Это вовсе не страшно. А боль можно и вытерпеть. Каэр, напротив, стиснула зубы — видимо, чтобы не сказать вслух.
Времени нет, Лас. Надо что-то делать.
Лас взяла свиток и прочитала слово. Набор букв, не более того.
И ничего не случилось. Слово осталось на свитке, не ударил гром, не тряхнуло землю… вообще ничего не случилось.
— Прошло, — Каэр с удивлением отняла ладонь от лица. — Вы прочитали? Простите меня! — она бросилась к Лас, обняла её. — Я всё испортила!
— Вовсе не испортила, — Лас прижимала её к себе, это было нелегко, Каэр выше на голову. — Я сама и не догадалась бы про свечи. Каэр, давайте дочитаем до конца.
Подземелья, 21:20
— Здесь она жила? — Мира осветила фонариком помещения — теперь погребённый под горами обломков.
— Она жила, и я у неё жила, — согласилась Вейс. — Знаешь, она отказалась выходить на свободу. По закону она может и не уходить, пока не окончен её срок. А ей дали пожизненное.
— Почему она не уходила? — удивилась Мира.
— Из-за меня. Главной стала бы её помощница. А она страшно ревновала свою хозяйку ко мне.
Спокойствие и вечная ночь, подумала Вейс. Вот тут я спала. А тут причёсывала Волчицу и пела ей песни. А отсюда смотрела, как она весело проводит время со своими фаворитами… Она любила, чтобы кто-то видел.
— Но всё-таки ушла?
— Ушла. Помощница сломала ногу, и её отправили в больницу. А через два месяца освободили. Говорили, что Волчица устроила. И тогда ушла сама, я её уговорила. Минутку… Весс, что там у вас?
— У нас гости, Мира. Быстро сюда, обе!
— Сейчас! Вейс, нужно возвращаться. Один только вопрос. Это меня не касается, но… она тебя любила, да?
— Да, — Вейс ответила, не раздумывая.
— А ты её?
— Да. Как дочь, — улыбнулась Вейс. — Знаешь, я почему-то относилась к ней как дочери. Нет, даже ко внучке. Сама удивлялась, почему. Нас ждут, да? Идём же!