Книга Снов

Бояндин Константин Юрьевич

Руки и ноги слушались плохо. И запах… Лас мылась, в каждом ручье, но сейчас, стоило начать распускать тефан, она ощутила нечто невообразимое… Великое Море, почему так?! Кожа — высохшая, пятнистая, да, но чистая! Откуда этот запах?! Одеться в белое стоило немыслимых усилий. В горле стоял комок, прикасаться к себе самой было противно.

Всё. Непослушными пальцами включила мобильник. Пусть, если захотят — смогут найти. С собой — кинжал, медальон и коробочку. Если она не напутала, то достаточно просто включить

таймер. И через десять минут огонь прольётся из коробочки — огонь, как и морская вода, очищает всё. Свиток — тоже с собой. Майри-Та, если бы вы знали, что вы натворили…

Впрочем, может, он всё прекрасно знал. Теперь Лас никого и ни за что не осуждает. Но как долго этому пришлось учиться!

Она уселась на камни шагах в ста от места, где бросила вещи. Так, чтобы видеть океан. Слабость уже накатывала — вскоре Лас не сможет ни шевелиться, ни уж тем более ходить. Лас достала из коробочки пульт — «мёртвая рука». Достаточно нажать кнопку и держать. Как только она отпустит, время пойдёт. Кнопка показалась тугой — нажать получилось не сразу.

Ей показалось, что зазвонил телефон. Пусть. Даже если бы были силы доползти туда и поднять трубку, что она скажет? Что вообще можно сказать?

Всё поплыло перед глазами. Прощайте, успела подумать Лас. Простите, если сможете.

Лас, долина скорби

Лас проснулась — и уселась, по привычке. Тело слушалось, хотя и плохо. Вечер — солнце только что утонуло в океане, тьма стремительно густеет вокруг. Что случилось? Коробочка не сработала? Ох уж эта техника…

Лас поднесла ладони к лицу. Нет того жуткого запаха, смрада, который не так давно издавала её кожа. Кожа по-прежнему пятнистая и иссохшая, но уже не настолько мерзкая. Что теперь? Что делать, когда вновь накатит слабость, на этот раз — навсегда?

Я не хочу лежать здесь и гнить заживо, подумала Лас. Не хочу. Так нельзя. Значит — включить бомбу самой, прямо сейчас. Пока есть силы.

Она обернулась.

Нет коробочки. Нет вещей поодаль. Зато поняла, что рядом кто-то стоит. Но, странное дело, не смогла понять даже — мужчина или женщина.

Лас подняла взгляд. Девушка. На голову выше самой Лас, веснушчатая, рыжеволосая. В руке её горел фонарь — старый, древний фонарь. На Сердце Мира в такой заливали очищенный рыбий жир. По традиции.

— Кто… — голос не слушался Лас — Кто вы?

И осознала, что не сразу может вспомнить своё имя. Не может припомнить, как звали её подругу, в прошлом — служанку. Как звали маму… Лас перепугалась. Да, она стремительно стареет, но чтобы память начала пропадать настолько быстро!

— Нет, — голос девушки показался знакомым. — Не старайся, не нужно. Здесь нет имён.

— Здесь… — Лас не сразу поняла, о чём та. А когда поняла, потребовалась вся сила воли, чтобы не закричать. Да и чем помог бы крик?

— Идём, — девушка протянула руку. — Я провожу тебя.

* * *

За спиной у девушки оказалась пещера. Запахи, которые текли оттуда, отбивали всякие мысли о том, что там есть что-то хорошее. Я увижу последнее чудо, думала Лас. Я уже никогда о нём не расскажу, но хотя бы увижу.

— Мы знакомы? — спросила она у своей спутницы. Та посмотрела ей в лицо, улыбнулась.

— Да, конечно. Не нужно вспоминать. Не это сейчас главное.

— А что? — Лас остановилась. И сразу же от стен, с пола, с потолка пещеры к ней потянулись… не то щупальца, не то длинные руки.

— Здесь нельзя стоять, — пояснила рыжеволосая. — Если тебя схватят, то никто уже не сможет помочь. Даже я.

И они пошли. Едва Лас сделала шаг, как щупальца пропали.

— Что главное? — повторила Лас. Я умерла, подумала она. Но чувствую, как бьётся сердце. Я мыслю, и кое-что ещё помню.

— Ты должна ответить, не я, — девушка вручила ей фонарь. — Иди прямо. Не сворачивай, и ничего не бойся.

— Что со мной будет? — Лас не могла не спросить об этом.

Девушка улыбнулась.

— Все спрашивают. Я не имею права говорить. Главное, не бойся. Здесь уже нечего бояться. Иди же!

Она легонько толкнула Лас в спину и та пошла. И шла, и шла… стараясь не думать, что творится вокруг — доносились вздохи, стоны, крики — как-будто с огромной глубины. И тьма. Света фонаря едва-едва хватало, чтобы осветить дорогу. Каменистую тропинку, петлявшую среди огромных скал.

Тропинка неожиданно нырнула в расщелину, а когда Лас спустилась по ней (камни на ощупь были тёплыми и казались живыми — это не придавало уверенности), через три шага поняла, что стоит у входа на мост.

Он простирался куда хватало света влево и вправо, а вперёд тянулся бесконечно.

Всё. Лас помнит, что рассказывала её бабушка об этом месте. Достаточно сделать один последний шаг. Войти на мост.

Щупальца начали прорастать из камней под её ногами. И принять решение оказалось проще простого.

Едва Лас вступила на мост, как во мгле появился новый источник света. Прямо перед ней, куда вёл мост. Искорка света — чем дальше Лас шла, тем крупнее становилась искорка. Выход! Выход наружу! Но неужели отсюда можно выйти?!

— Я ждала вас, — донеслось из тьмы рядом с Лас. От звука этого голоса Лас стало не по себе. Что-то шагнуло навстречу, загородило на миг пятнышко света. — Я провожу вас, если не возражаете.

Два огонька загорелись в темноте. Глаза, подумала Лас. Я вижу её глаза.

Она вежливо поклонилась — но не так, как кланялась бы Королеве. Много будет чести.

— Что со мной будет? — осмелилась спросить Лас.

— Вам решать, — послышалось слева от неё. — Дайте Мне руку, Лас.

Рука оказалась тёплой.