Книга Снов
Шрифт:
— Задумались о смысле жизни, — ответила Вессен.
— Ой, да ну вас! Ребёнку понятно — смысл, чтобы жить. Летим! Няня, потом подумаешь о смысле!
Ущелье Духов, Неиверин 22, 9:50
— Я туда не пойду, — поёжилась Вейс. — Не люблю такого. Мы тут пока погуляем.
— Зря, — покачала головой Тесан. — Вери, ты со мной? Молодец!
— Минутку, — Хорёк поймал их за руку. — Оденьте на руку, оба. Это просто маячки. И если не хотите опоздать, в пещеры — ни ногой! Ясно?
— Почему? —
— Именно поэтому, — буркнула Вейс. — Давайте уж в следующий раз без могильников. Нет что ли мест поинтереснее?
— Полно, — Хорёк указал на карту. — Но пришлось бы отклониться от прямого маршрута.
Стайен и Вессен
— Весс, — Хорёк жестом указал ей на складные стулья, добыл из сумки-холодильника бутылку минералки. Предложил ей — отказалась. — Я давно хочу спросить тебя. Ты не хочешь прикрыть всё это?
— О чём это ты?
— О том, чем ты руководишь, — Хорёк задумчиво посмотрел в ущелье — солнце висело над ним. Красиво. Вот что значит всерьёз взяться за туризм. Ни кофе, ни овцы, ни даже виноград не приносят Тегарону такого дохода, как туризм. И иммигрировать сюда теперь очень трудно — не пускают. Может, и правильно делают, что не пускают. — Не расскажешь мне, зачем мы всё это создали?
— Риторический вопрос? — Вессен достала из кармана фляжку, отпила. Что-то она расслабилась. Раньше никогда не брала с собой спиртное, тем более не пила вот так, не скрываясь. Правда, она не пьянеет. Не может, с тех пор, как её выучили на Тень.
— Нет, — Хорёк поправил шляпу и пригладил усы — левый, потом правый. — Я не понимаю, зачем нам это. У нас восемьдесят баз. У нас лучшие специалисты, которые все как один думают, что работают на Силы Всемирной Стабильности. У нас свои люди во всех крупных спецслужбах, у нас своя армия, мы можем объявить войну любой стране, начать или прекратить мировую войну. Мы сильнее кого угодно в этом мире. Но я не понимаю, зачем нам всё это. Я про нас с тобой.
— Преступность, которую сократили на восемьдесят процентов. Нет больше «диких пси», нет эпидемий. Нет мировых войн, не предвидится голода. Это плохо?
— Это замечательно, — Хорёк вздохнул. — Я не уверен, что человечеству нужен золотой век, но пока вроде всем нравится. Но я про нас с тобой!
— Ты хочешь в отставку?
— Ты меня не отпустишь, — Хорёк отпил из бутылки. — Весс, я не вечен. Ну да, ну проживу я ещё сто лет. Может, больше, на этих ваших ягодках. Мне есть чем заняться, и даже тысячи лет не хватит, не в этом вопрос. У меня свой автосервис, я уже наизобретал всякого барахла столько, что всем остальным ещё два века догонять меня. Но зачем? Человечеству и так хорошо. Давай уйдём, прикроем эту лавочку — мы открыли восемнадцать реальностей. Давай уйдём в любую на десяток лет, поживём сами по себе и вернёмся. Никто ничего не заметит.
— Двадцать четыре годных и сто одну промышленно годную, — поправила Вессен. — Не следишь за отчётами?
Хорёк махнул рукой.
— Давай отдадим пару реальностей. Ты не хуже меня знаешь, что в ближнем космосе им делать нечего. Там ничего нет, кроме красивых видов. Энергии и сырья и здесь хватает. А дальним владеем пока что только мы. Отдадим пару реальностей, пусть у людей будет другая цель. Они всё равно откроют проходы, пусть через сто лет. Или ты хочешь вечно за ними присматривать?
— Я хочу вернуть их, — Вессен встала и отвернулась. — Просто узнать, что они живы. А потом… потом мы поговорим.
— Они живы, — Хорёк пожал плечами. — Ты и так знаешь. Тебе нужно просто отдать картину. Отпустить её, увезти в другую реальность. Да хоть в Страну Цветов.
— Только, когда я найду, кому можно её доверить, — сухо возразила Вессен.
Хорёк долго смотрел в её глаза.
— Вот оно что, — протянул он. — Ты боишься. Ты боишься отказаться от неё, потому сидишь рядом с ней и дрожишь. Боишься, что картина отыщет другого хозяина.
— Перестань!
— Весс, чем ты занимаешься? Чем ты весь день занимаешься у себя в кабинете? Не говори мне, что делами Ордена. Он давно уже сам по себе, мы специально этого добивались. Чем ты занимаешься, почему картина всё ещё у тебя?
Вессен молчала.
— Она не терпит бездельников. Значит, ты что-то делаешь, но что?
— Это тебя не касается, Стайен, прости.
Хорёк встал.
— Я прощу, Весс. А вот остальные? Знаешь, почему они все с нами, почему смотрят на тебя, как на богиню? Потому что я нашёл им дело. Они осваивают реальности, они думают, что мы готовим место для человечества. Чтобы пришло на готовенькое. Что мы готовим на самом деле, Весс?
Вессен закрыла глаза.
— Мне нужно вернуться, — тихо сообщила она. — Я попробовала. Я снова попробовала перестать, Стайен. Она сразу же ушла — она где-то рядом, как всегда. Но если я не продолжу, она сменит хозяина.
— Так, — Хорёк почесал затылок. — И ты столько лет кормила меня сказками, что-де картина под твоим контролем, но без твоего присутствия может неуправляемо влиять на реальность. Ты собиралась жить вечно?
Вессен промолчала.
— Брось её, Весс. Откажись. Это хоть правда? Если ты от неё откажешься, картина может сменить реальность. Мы сможем увезти её в другую реальность, с глаз долой. Это так?
Вессен молчала.
— Ладно, — Хорёк посмотрел на часы. — Молчи. У тебя в руках ключ от всех дверей, как ты говорила. И ты хочешь ближайший миллион лет сидеть рядом с ним и никого не подпускать. Веселись, сестрёнка.
Лас и Вейс
Стоило перебраться за пару холмов, так, чтобы не видеть ущелья, как Вейс успокоилась.
— Не знаю, — она махнула рукой — здесь — и достала из сумки пару складных стульев и столик. — Мне никогда не нравились пещеры. Я их боюсь!
Лас кивнула. Её всё ещё было не по себе от того, что рассказал Хорёк.