Книга судьбы: ежедневные медитации с Конфуцием

Маслов Алексей Александрович

Собственно, как нам пытаются показать китайские историки, и прежде всего Сыма Цянь, именно Кун Фу, или Кун Фуцзя и был прямым основателем рода Кунов. В 710 г. видный аристократ Хуа Ду казнит Кун Фуцзя и занимает вместо него пост советника в царстве. По преданию, причина этого была весьма тривиальна — Хуа Ду «увидел красоту его жены Кун Фу и обрадовался».

Упоминаний об отце Конфуция — Шулян Хэ мы не встречаем ни в каких ранних источниках, непосредственно не связанных с сами Конфуцием. Лишь местные хроники «Цзо чжуань» упоминают некоего Шу Хэ из области Цзоу, возможно, он и был отцом великого Учителя. Прославился этот Шу Хэ своими воинскими доблестями и неимоверной силой. Когда триста воинов отряда,

которым он руководил в борьбе против царства Ци, прорывались в город Биян и уже начали входить в ворота, противник начал опускать тяжелые ворота, рассекая атакующих надвое. И тогда могучий Шу Хэ, подставив предплечья, сумел удержать ворота и дать пройти своему отряду [13, гл. «Сян-гун», 31.3б]. И хотя в этом рассказе ничего непосредственно не указывает на Шу Хэ именно как на отца Конфуция, уже Сыма Цянь в исторических записках пересказывает эту историю, используя имя Шулян Хэ. Так за счет небольших «косметических» подправлений Конфуций получал свою славную предысторию. А это очень важно для того, кто столь трепетно проповедовал прежде всего уважение к предкам.

Шулян Хэ был представителем четвертого поколения рода Кунов. С ним происходит какая-то странная история, суть которой сегодня уже не дано нам понять. Странность заключалась в том, что, будучи столь славным воином, он не получает ни званий, ни наград, ни официальных должностей. После войны он возвращается в родное местечко Цзоу (по некоторым предположениям, он получает его во владение в качестве признания заслуг), когда ему исполнилось уже 63 года.

Конфуций был беден и, по-видимому, страдал от этого. В одной из бесед он упоминает: «В молодости я был беден, поэтому я освоил многие презренные занятия» (IX, 6). Карьера великого наставника начинается весьма обыденно и скромно. Он занимал невысокий и не очень значимый пост, вел хозяйственные записи — занимался учетом скота. «Все, за что я отвечал, — чтобы овцы и коровы росли сильными и здоровыми» (Мэн-цзы, Vб, 5). В общем, его первые шаги были весьма характерны для потомков обедневшей аристократии его времени.

С юности жизнь учила Конфуция немалому мужеству. Ему еще не исполнилось и семнадцати, как умерла его мать. Его не приглашали на пиры, которые устраивались знатными родами в царстве Лу, потому что его род, хотя и благородного происхождения, был из числа «малых домов» — бедных и маловлиятельных. Не раз Конфуцию приходилось испытывать и публичные унижения, презрительные взгляды богатых вельмож… Не тогда ли он понял, что «благородный муж может быть огорчен лишь тем, что не обладает способностями, но не беспокоится о том, что люди не знают его»? Невзгоды не ожесточили его сердце — наоборот, он увидел в них средство самовоспитания, обнаружил в своей душе ту удивительную любовь к людям, которой впоследствии учил других.

В 525 г. до н. э. Конфуций, занимавший тогда невысокий чиновничий пост, был представлен наместнику Тану во время его визита в Лу. По преданиям, Конфуций имел честь рассказать ему о том, что в прошлом официальные присутственные места назывались по названиям птиц [13, гл. «Чжао-гун», 48, 3б-9а]. Он вообще с молодых лет подпадает под обаяние уложений прошлых эпох — тех, где остался его идеал «мудрого и справедливого правления» и когда еще не была нарушена связь между людьми и духами.

«Лунь юй»: путь Учителя

I, 16

Учитель сказал:

— Не печалься, что люди не знают тебя. Печалься, что сам не знаешь людей.

II, 4

Учитель сказал:

— В

пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцать лет встал на ноги. В сорок освободился от сомнений. В пятьдесят познал волю Неба. В шестьдесят научился отличать правду от неправды. В семьдесят стал следовать желаниям сердца и не переступал меры.

II, 11

Учитель сказал:

— Тот, кто, повторяя старое, способен обрести новое, может стать настав—ником.

II, 21

Некто спросил Конфуция:

— Почему Вы не участвуете в управлении [государством]?

Учитель ответил:

— В «[Каноне] истории» говорится: «Когда надо проявлять сыновнюю поч—тительность — проявляй ее, будь дружен со старшими и младшими братьями». В этом и кроется суть правления. Таким образом, я уже участвую в управлении. К чему непременно состоять на службе ради управления?

«Канон истории» («Шу цзин») — сборник исторических преданий с мифических времен до периода Чуньцю (с XXIV по VIII в. до н. э.)

III, 24

Начальник пограничной службы в И, желая встретиться [с Учителем], сказал:

— Когда сюда прибывали благородные мужи, я встречался с каждым. Ученики попросили [Учителя] принять его.

Выйдя от Учителя, он сказал:

— Почему вы так обеспокоены, что нет у вас чиновничьих постов? Под—небесная уже давно лишилась Дао, скоро Небо сделает Вашего Учителя колоколом.

IV, 15

Учитель сказал:

— Шэнь! Мой Дао-Путь пронизан Единым.

Цзэн-цзы ответил:

— Воистину!

Когда Учитель вышел, ученики спросили:

— Что это значит?

Цзэн-цзы ответил:

— Путь Учителя включает лишь два понятия — чжун — верность и шу — снисхождение.

Шэнь — Цзэн Шэнь (Цзэн-цзы), один из самых любимых учеников Конфуция.

V, 26

Янь Юань и Цзылу стояли подле Учителя.

— Расскажите мне, — сказал Учитель, — чего бы вы оба хотели?

— Я бы хотел, — ответил Цзылу, — делить и повозку, и платье на меху с друзьями. А если сломают или износят — не досадовать.

— А я бы хотел, — сказал Янь Юань, — не кичиться достоинствами и не выставлять напоказ заслуги.

А Цзылу сказал:

— Позвольте услыхать и о желаниях Учителя.

И Учитель ответил:

— Чтобы старики жили в покое, чтобы друзья были правдивыми, а младшие проявляли заботу о старших.

VI, 12

Жань Цю сказал:

— Не сказать, что я не могу оценить вашего Учения-Дао, просто сил мне не хватает.

Учитель сказал: