Книга судьбы: ежедневные медитации с Конфуцием
Шрифт:
24. Цзы-гун спросил: «У благородного мужа есть также и ненависть?» «Есть ненависть, — сказал Философ, — он ненави—дит людей, говорящих дурно о других, нена—видит тех, которые, занимая низкое поло—жение, злословят о высших; ненавидит храбрых, но бесцеремонных, смелых, но не—разумных. А у тебя, Цы, также есть нена—висть?» — спросил Конфуций. «Да, я нена—вижу признающих шпионство — за ум, непокорность — за храбрость и кляузниче—ство — за прямоту», — ответил Цзы-гун.
25. Философ сказал: «С женщинами, да и со слугами, трудно справиться. Прибли—зишь их, они становятся непокорными, а отдалишь — ропщут».
26. Философ сказал: «Если кого ненави—дят
1. Вэй-цзы ушел, Цзи-цзы сделан рабом, а Би-гань умер за увещания. Конфуций сказал: «Иньский дом имел трех гуманных людей».
2. Лю Ся-хуэй был судьею, и его трижды отставляли от должности. Некто сказал ему: «Разве вы не можете удалиться?» Лю Ся-хуэй отвечал: «Если я буду служить лю—дям честно, с прямотой, то куда бы я ни по—шел, всюду подвергся бы троекратному из—гнанию со службы; а если служить людям кривдою, то зачем же тогда уходить из родного государства?»
3. Циский князь Цзин по поводу обхожде—ния с Конфуцием сказал: «Я не могу принять его как Цзи-ши (первого сановника); приму его по этикету, среднему между приемом Цзи-ши и Мэн-ши», а вслед за тем сказал: «Я уже стар и не могу воспользоваться его услугами». Конфуций удалился.
4. Цисцы послали лускому князю певиц. Цзи Хуань-цзы (временщик) принял их. В те—чение трех дней не было представлений ко двору. Конфуций удалился.
5. Чуский сумасшедший Цзе-юй, проходя мимо Конфуция с песнями, сказал: «О фе—никс, феникс! Как упали твои добродетели! Прошедшего невозможно остановить увещаниями, а будущее еще поправимо. Ос—тавь, оставь службу! В настоящее время участие в правлении опасно». Конфуций вы—шел из телеги и хотел поговорить с ним, но тот убежал, и им не удалось поговорить.
6. Чан-цзюй и Цзе-ни вместе пахали. Конфуций, проезжая, послал Цзы-лу спро—сить у них, где переправа. Чан-цзюй сказал: «А кто это правит повозкою?» Цзы-лу от—вечал: «Это Кун-цю». «А, это луский Кун-цю?» «Да». «Так он сам знает, где перепра—ва». Цзы-лу обратился с тем же вопросом к Цзе-ни. Последний спросил его: «Вы кто та—кой?» «Я Чжун-ю». «Ученик луского Кун-цю?» «Да». «Волны беспорядков, — сказал Цзе-ни, — разлились по всему миру. Кто-то усмирит их? Кроме того, чем следовать за ученым, удаляющимся от одного к другому, не лучше ли последовать за ученым, удалив—шимся от мира?» Сказав это, он снова при—нялся боронить. Цзы-лу удалился и доложил Конфуцию, который с досадою сказал: «Нельзя быть человеку с животными в од—ном стаде. Если мне не иметь общения с людьми, то с кем же иметь его? Если бы во Вселенной царил порядок, то моего участия в изменении ее было бы не нужно».
7. Сопровождая Конфуция на пути из Чу в Цай, Цзы-лу отстал и, встретившись со старцем, несшим на палке за плечами навоз—ную корзину, обратился к нему со следую—щим вопросом: «Не видели ли вы моего Учи—теля?» Старец сказал: «Ты не трудишься, не в состоянии различить сортов хлеба. Почем я знаю, кто твой учитель?» С этими словами он воткнул палку в землю и стал полоть. Цзы-лу стоял, сложив почтительно руки. Тронутый его почтительностью, старик ос—тавил Цзы-лу ночевать, зарезал курицу, при—готовил просо, накормил его и представил своих двух сыновей. На другой день Цзы-лу отправился в путь и сообщил о случившемся Конфуцию. Философ сказал: «Это отшель—ник», и послал Цзы-лу опять повидаться с ним. Но когда Цзы-лу пришел к прежнему мес—ту, то увидел, что старец уже ушел. Цзы-лу сказал: «Не служить — значит отрицать долг. Если нельзя упразднить нравственную связь между старшими и младшими, то как же можно упразднить долг между государем и подданным? Желая держать себя чистым (т. е. укрыться от житейской грязи и сму—ты), мы нарушаем великие социальные зако—ны. Службою благородный муж исполняет свой долг по отношению к государю. Что Учение не распространяется, это мы знаем».
8. Отшельники — это Бо-и, Шу-ци, Юй-чжун, И-и, Чжу-чжан, Лю Ся-хуэй и Шао-лянь. Философ сказал: «Не поступившиеся своими убеждениями и не посрамившие себя — это были отшельники Бо-и и Шу-ци». Об отшельниках Лю Ся-хуэе и Шао-ляне он отозвался, что те поступились своими убеждениями и посрамили себя; но слова их согласовались с разумом вещей, а действия — с общим мнением (т. е. справед—ливостью); у них было только это. Об от—шельниках Юй-чжуне и И-и он отозвался, что те, живя в уединении, хотя и были раз—нузданы в речах, но сами лично удовлетворя—ли условиям нравственной чистоты, и их удаление от мира соответствовало силе обстоятельств. Философ добавил: «Я от—личаюсь от всех этих — я не предрешаю ни—чего, я ни за, ни против, а руководствуюсь сознанием долга».
9. Главный капельмейстер Чжи отпра—вился в Ци; Гань, распорядитель музыки при завтраке, отправился в Чу; Ляо, распоряди—тель музыки при обеде, ушел в Цай, и Цюэ, распорядитель музыки при ужине, отпра—вился в Цинь; барабанщик Фан-Шу удалился в Хэ-нэй, к северу от Желтой реки; тамбу-рист У удалился в Хань-чжун, а младший ка—пельмейстер Ян с [игравшим на каменном гонге] Сянем удалились на взморье.
10. Чжоу-гун обратился к Лу-гуну с та—кою речью: «Благородный государь не бро—сает своих родственников, не доводит са—новников до ропота из-за того, что их не употребляют на службу; аристократию без важных причин не бросает и не ищет всех совершенств в одном человеке».
11. У Чжоу было восемь знаменитых чи—новников: Бо-да, Бо-го, Чжун-ту, Чжун-ху, Шу-е, Шу-ся, Цзи-суй и Цзи-гуа.
1. Цзы-чжан сказал: «Если ученый при виде опасности жертвует жизнию, при виде корысти думает о справедливости, при жертвоприношении думает о благого—вении и при похоронах — как бы проявить свою скорбь, — то этого довольно».
2. Цзы-чжан сказал: «Безразлично суще—ствование таких людей, которые хранят только приобретенные добродетели, не заботясь о расширении их, верят в Учение, но не отличаются непоколебимостью».
3. Ученики Цзы-ся спросили у Цзы-чжана относительно сношений с людьми. Цзы-чжан сказал: «А как говорил об этом Цзы-ся?» Ученики отвечали, что он говорил так: «С годными людьми водитесь, а негод—ных отталкивайте». Цзы-чжан сказал: «Это отличается от того, что слышал я. Благородный муж уважает людей, выдаю—щихся своими талантами и нравственными достоинствами, и снисходительно отно—сится ко всем остальным; он хвалит доб—рых и сострадает к немощным. Допустим, что я обладаю великими талантами и дос—тоинствами, в таком случае, чего я не снесу от других? А если я недостойный человек, то люди отвергнут меня. Но каким же об—разом отвергать остальных?»
4. Цзы-ся сказал: «Всякое малое знание, конечно, заключает в себе что-нибудь за—служивающее внимания; но едва ли оно бу—дет пригодно для отдаленных государст—венных целей. Поэтому благородный муж и не занимается ими».
5. Цзы-ся сказал: «О том, кто ежеднев—но узнает, чего он не знал, и ежемесячно вспоминает то, чему научился, можно ска—зать, что он любит учиться».
6. Цзы-ся сказал: «В многоучении и не—преклонной воле, неотступном вопрошании и тщательном размышлении есть также и гуманность».