Книга судьбы
Шрифт:
– В чем другая? – возразил Масуд. – Традиции все те же, все та же культура. По-прежнему единственной целью в жизни девушки считается брак, и семья вправе ее принудить. Родители хотели сбагрить ее еще в восемнадцать, но тогда она воспротивилась.
– Тем более она сумеет продержаться еще год, – терпеливо повторила я.
– Мама! Почему ты против нас? Скажи уж прямо, что не хочешь этого брака!
– С какой стати? Я даже еще не видела девушку. Может быть, она и правда замечательная. Я только прошу
– У нас нет времени на ожидание.
– Отлично! – сердито буркнула я. – В таком случае, чего ты от меня хочешь?
Он вскочил и положил передо мной клочок бумаги.
– Вот их телефон. Позвони им прямо сейчас, договорись на послезавтра.
Я была в растерянности. С одной стороны, могла ли я не исполнить его просьбу? К тому же выходит, я ополчалась против девушки, которой никогда в глаза не видела. Мне припомнилось, как матушка придумывала одну отговорку за другой и тянула время, когда Махмуд решил посвататься к Махбубэ. И сын впервые в жизни обратился ко мне с такой настойчивой и страстной мольбой. Нет, отказать ему я не могла. И в то же время как отделаться от образов Фирузе, Фаати, Садег-хана – мне так и виделись их разочарованные лица. Какой же это будет для них удар!
– Ты уверен, что тебе не стоит еще подумать? – переспросила я.
– Нет, мама, ее отец сказал: если есть женихи, пусть объявятся до конца недели, иначе Ладан выйдет за того, кого они ей выбрали.
Выбора у меня не оставалось. Я взяла трубку и позвонила. Меня сразу узнали. Явно ждали моего звонка.
Масуд был счастлив. Словно тяжкое бремя свалилось с его плеч. Он все кружил возле меня.
– Поехали, купим сластей! – позвал он. – Уже вечереет.
У меня не было настроения куда-либо идти, работу я так и не закончила, но если бы я отказалась, он бы воспринял это как очередной неодобрительный знак. К чему это – мальчик был счастлив, зачем все портить? В машине он болтал без умолку, а я могла думать только о Фирузе и Фаати. Разве не Фирузе вернула его к жизни, вновь пробудила в нем интерес к учебе? Так что же произошло? Я считала, что все знаю о моем сыне – и так ошиблась?
Ширин, с обычными для нее восприимчивостью и нахальством, сразу же уловила необычное состояние Масуда.
– Что случилось? – поинтересовалась она. – Смотрю, наш молодой человек так и скачет от радости.
– Ничего не случилось, – ответила я. – Расскажи, как прошел день рождения. Хорошо повеселились?
– Замечательно! Мы слушали музыку, много танцевали. Кстати говоря, я тоже должна всех пригласить. Отпраздновать день рождения. Я уже у всех в гостях побывала, а сама ни разу праздник не устраивала. Давай в следующем месяце?
– День рождения-то у тебя летом! – напомнила я.
– Неважно, нужен какой-нибудь предлог.
– Ну, может быть, кое-что все-таки произойдет, и ты сможешь пригласить их на свадьбу, – посулила я.
Ширин отвернулась от меня и уставилась на Масуда:
– На свадьбу? На чью свадьбу?
– На мою, – сказал Масуд. – На свадьбу твоего брата. Ты будешь рада, если я женюсь?
– Ты? Женишься? Нет, по правде говоря, я не очень-то буду рада, – сказала Ширин. – Но все зависит от того, на ком.
– Мы с ней пока незнакомы, – сказала я. – Они повстречались и приглянулись друг другу.
– Только не говори мне, что это та нахалка, которая все время звонит! – выпалила Ширин. – Это она, да? Я так и знала, что тут что-то неладно. Мама, ты же знаешь – та липучка, которая звонит и вешает трубку.
Масуд сильно покраснел и проворчал:
– Какая еще липучка? Она стесняется. Если на звонок отвечает кто-то из вас, она теряется и кладет трубку.
– Стесняется? – усмехнулась Ширин. – Почему же иногда она заговаривает со мной. Безо всякого смущения спрашивает: “Масуд-хан дома?” А вот когда я спрашиваю ее имя, тут-то она томно отвечает, что она-де перезвонит. Самовлюбленная кокетка!
– Довольно! – остановил ее Масуд. И, обернувшись ко мне, сказал: – Кстати, надо еще заказать цветы. И оденься поэлегантнее…
Я с удивлением поглядела на него и сказала:
– Можно подумать, ты уже не первый раз сватаешься! До тонкостей изучил весь обряд.
– Вовсе нет, – ответил он, – Ладан сама объяснила мне, как себя вести, чтобы угодить ее родителям.
– Я пойду с вами, – заявила Ширин.
– Нет, – сказала я. – Ты сможешь пойти в следующий раз.
– Почему? Я хочу ее увидеть. Как сестра ее будущего мужа, я еще должна ее одобрить!
– Одобрение не требуется, когда сестра сама еще ребенок, – возразил Масуд.
– Я не ребенок! Мне восемнадцать лет. Мама, скажи ему!
– Масуд, – сказала я, – почему бы ей в самом деле не пойти? Обычно просить руки невесты приходят мать жениха и его сестра. И какой же она ребенок? Я в ее возрасте была уже матерью.
– Нет, мама, не в этот раз. Это неблагоразумно. В следующий раз – пожалуйста.
Ширин надулась и даже заплакала, но Масуд так и не изменил своего решения. Очевидно, он получил точные указания, и о несоблюдении их не могло быть и речи.
Корзина с цветами оказалась такой большой, что не влезла в машину. Мы кое-как упихали ее в багажник, но дверцу багажника пришлось оставить открытой.
– К чему такая огромная корзина цветов? – спросила я.
– Ладан сказала: “Привези самую большую, чтобы она выделялась среди прочих подношений”.