Книга тайн
Шрифт:
Но все это было покрыто пылью. Не поднимался дым из трубы в задней части дома, не стучали молотки по наковальням. Времена для ювелиров были неподходящие — они не могли работать с золотом, когда все оно было спрятано под матрасами или половыми досками.
Я облокотился на пустой прилавок и заглянул внутрь. На табуретке сидел человек — он снимал со стержня кольца и полировал их одно за другим.
— Тебя зовут Готц? — спросил я.
Он кивнул. Ему было лет тридцать, из-под
— Я член гильдии ювелиров Штрасбурга — видел там твою работу. Брошь с изображением Христа на кресте.
Эта брошь принадлежала Андреасу Дритцену. Его брат выставил ее на продажу в лавку после смерти Андреаса. Осторожными расспросами я выяснил, кто ее изготовил.
— Надпись сделана очень изящно. Такая аккуратная.
Он молча выслушал комплимент.
— Я полагаю, ты выбиваешь буквы пуансонами.
Подозрительный взгляд. Я продолжил благожелательным тоном.
— Я не хочу выведывать твой секрет. Я хочу его купить.
Я положил на прилавок мешочек с монетами.
— Я хочу, чтобы ты мне изготовил набор пуансонов точно таких, какие делал для себя.
Готц посмотрел на мешочек, но не прикоснулся к нему.
— Я могу изготовить для тебя пуансоны. — Он помедлил. — Но не совсем такие, какие делал для себя.
— Что ты имеешь в виду?
Он осторожно подбирал слова.
— Тебе нужны пуансоны для набивки букв в металле. У меня таких нет.
— Но брошь…
— Ты можешь обыскать всю мою мастерскую, но не найдешь ни одного буквенного пуансона.
Я попытался вспомнить все, что знал о надписи на броши.
— Но ведь ты не гравировал эту надпись.
Он отодвинул мешочек с деньгами в мою сторону.
— Я, пожалуй, промолчу.
Разочарованный и раздосадованный, я уже был готов развернуться и уйти, но сияние золота в его шкафу привлекло мое внимание. Я посмотрел сквозь освинцованное стекло.
— Можно посмотреть этот кубок?
Я видел его сомнения, но мешочек оставался лежать на прилавке, а я, вероятно, был его единственным клиентом за всю неделю. Он открыл шкаф и протянул мне кубок высотой около шести дюймов, с пузатой ножкой, инкрустированной гранатами. Вокруг основания была надпись — стих из Евангелия от Иоанна.
Я несколько мгновений разглядывал чашу, вдавливая пальцы в резкие линии надписи. Они были прямые, чистые — гравировкой сделать такое невозможно. Они наверняка были выбиты. Но Готц утверждал, что у него нет буквенных пуансонов.
Я поставил кубок и взял мешочек.
— Спасибо.
Такси довезло их до Hochschule fur Gestaltung. В темноте Ник разглядел лишь несколько скучных
— Странник прибыл, — сказала она на идеальном английском со скандинавской четкостью. — Как доехали?
Она провела их внутрь. Даже в это время в коридорах толпились студенты. Здесь было тепло, светло и чисто — он не чувствовал себя в такой безопасности лет сто.
— Рэндал сказал мне, что вам нужно.
Она отперла дверь одним из ключей со связки, висевшей у нее на поясе, и они оказались в маленькой комнате без окон с компьютерным монитором и сканером на раскладном пластмассовом столе.
— Разрешающая способность этой штуки две тысячи четыреста точек на дюйм. И у нас есть прямой выход на скоростной канал передачи данных.
— Отлично. Можем мы начать со сканера?
Сабина подняла крышку и протянула руку. К ее явному удивлению, Ник засунул руку в карман и вытащил нечто похожее на пачку поздравительных открыток.
— Вы забыли поздравить кого-то с днем рождения?
Ник перевернул одну из открыток, показывая ей обратную сторону. На глянцевой красной открытке была целая мозаика крохотных клочков бумаги.
— Нам нужен был фон с высокой отражающей способностью. В киоске на вокзале ничего другого не нашлось.
В вагоне, к счастью, почти не было народа, и если их занятие и вызвало удивление, то всего у нескольких пассажиров: они с Эмили всю дорогу наклеивали клочки бумаги на поздравительные открытки.
— Это облегчит сканирование.
Сабина положила открытки на стекло сканера и опустила крышку. Аппарат ожил и загудел, зеленоватая полоска медленно двинулась вдоль планшета. На мониторе появилась многократно увеличенная картинка обратной стороны открытки.
— Теперь их нужно загрузить, — сказал Ник. Он сел на металлический стул. — Потом начнется самое интересное.
Сабина наклонилась над его плечом, рассматривая картинку на экране.
— И как же эта штука работает?
— Мы загружаем эти картинки на сервер, где размещена моя программа. Она выбирает бумажные фрагменты и преобразует их в отдельные образы. Потом анализирует по форме разрыва, частям букв или слов и пытается собрать в одно целое. Это что-то вроде головоломки.
Эмили смотрела на компьютер так, словно перед ней был какой-то инопланетный объект.
— А на своем ноутбуке вы это не можете сделать?