Книга темной воды
Шрифт:
На бойне я проработал чуть больше месяца. Купил себе новые ботинки и снова запил. Начал отмечать обновку и ушел в пике, не смог затормозить. Стоп-кран пропил еще в бурной молодости.
Несколько лет назад, работая на адском конвейере по разгрузке мясных туш, я еще на что-то годился — и обувь у меня была новой, и перспективы — не столь туманными. Теперь же я торопился миновать оживленный участок дороги и прятал взгляд побитой собаки от прохожих.
Свернул за угол на тихую улицу. У забора, опершись на него левой рукой, стоял и, покачиваясь, блевал какой-то хмырь. Парочка подростков на лавке оживленно лапали друг дружку. Причем, девушка, я заметил, преуспела куда больше паренька — рукой она вовсю шарила в штанах своего приятеля. Я слегка притормозил, чтобы сполна насладиться этой сценой. Счастливчик обернулся, уставился на меня сердито. Я, видите ли, им помешал. Я не стал нарываться на драку, прошел мимо. Остановился в конце улицы, у супермаркета. В витрине стояло несколько пузатых бутылок — каждая стоила целое состояние.
Однажды, будучи совсем молодым, я пробовал коньяк. Купил на деньги, заработанные на подземной стройке, и выпил залпом в сквере тем же вечером. Ощущение бодрости от осознания того, что я могу себе это позволить, не покидало меня несколько дней.
Теперь же я мог наблюдать благородный напиток только за многослойным триплексом — стекло супермаркета даже пулей не пробьешь. Пить коньяк по средствам только самым состоятельным гражданам. В нашей стране их абсолютное меньшинство. Элита живет, как и подобает элите — пьет коньяк, ест натуральное мясо. О тех, кто за чертой бедности, эти не вспоминают. Поэтому я ненавижу их всей душой.
На стоянку у гастронома, жужжа стабилизаторами, опустился ярко-красный катер. Среди городской хмари он выглядел явлением из иного мира. Дверца медленно откинулась, и из катера ловко выбрался подтянутый господин в дорогом пальто и блестящих туфлях. Я покосился на свои забрызганные грязью, истертые до дыр ботинки.
«Вот бы его ограбить, – мелькнула крамольная мысль, – подойти и ударить по голове чем-нибудь тяжелым. У него в бумажнике, наверное, столько наличных, что нам с Катей хватило бы на год. А если там одни кредитные карты? Все равно… Я мог бы заставить его сказать код, и снять все деньги с кредиток… Уж я бы нашел, на что их употребить. Нет, я не покупал бы дорогой коньяк. Это глупо. Я купил бы дешевую выпивку. Много-много дешевой выпивки. И еды. Вот бы Катя обрадовалась».
— Эй, ты, – услышал я и обернулся. Недавний хмырь наконец проблевался и догнал меня. Он стоял и вытирал рукавом нечистый рот. – Пойди-ка сюда, малый.
— Чего надо?! – поинтересовался я угрюмо. Лицо у хмыря было жесткое и упрямое. Такими бог наделяет полицейских и закоренелых уголовников.
— Пойди сюда, говорю. Есть разговор.
Я нехотя приблизился.
— Ну…
— Зря ты, кореш, – сказал он. – Тут охраны, как грязи. Повяжут.
— Ты о чем?
— Сам знаешь, о чем. Хотел того фраера грабануть? Не выйдет по-тихому. Тут камеры всюду. Охрана набежит, и сдадут тебя копам.
— Ничего я не хотел, – пробормотал я.
— Да, ладно, не тушуйся, кореш. Что я, не понимаю? – хмырь прищурился. – Денег хочешь по-быстрому срубить, так?
— Ну.
— Короче, есть дело верное. Если выгорит, уже сегодня будем при капусте.
Он смотрел выжидательно. Я медлил. Не хотелось встревать в эту историю. Деньги мне, конечно, очень нужны. Но я по опыту знаю — таким типам доверять нельзя. От них любой подлости можно ждать.
— Подробности будут? – угрюмо поинтересовался я.
— Интернетчики. Мне верный человек шепнул, где у них малина. Охраны нет. А деньги в этом шалмане водятся. Проблем с копами не будет. Там же шелупонь одна, нелегалы. За них никто впрягаться не станет. Возьмем бабло и свалим.
— Нелегалы? – переспросил я, наморщил лоб, соображая. Интернетчиков власти не жаловали. Граждане, подсевшие на виртуальную реальность, проводили в подпольных клубах круглые сутки, несли ушлым провайдерам последние деньги. Даже я относился к интернетчикам с презрением. Жить надо в реальном мире, а не засорять мозги иллюзорным существованием. Этот тип прав, проблем с полицией, скорее всего, не будет. Никакой нелегальный провайдер не станет обращаться к властям с заявлением, что его ограбили.
— Ладно, – решился я. – Пойду.
— Вот и отлично. Я тут недалеко хату снял, зайдем сначала ко мне, – улыбка у моего нового знакомого выглядела отталкивающей — улыбался только рот, глаза оставались злыми…
— Я сразу понял, что ты свой, – говорил он по дороге. – Как только рожу твою увидел, так и понял. Ты не смотри, что я слегка не в форме, через пару часов буду в порядке.
— Мне бы тоже выпить…
— После дела выпьем. Возьмем лошков на ножи, капусту снимем и отпразднуем.
— У меня ножа нет.
— Ничего, у меня найдется.
— Тебя как зовут? – спросил я.
— Жека. А у тебя есть погоняло?
Я задумался ненадолго. Надо показать, что у меня полно опыта в такого рода делах, решил я.
— Крутой.
— Крутой? – он покосился, как мне показалось — с насмешкой. Приложил электронный ключ к замку, сухо щелкнуло. – Ну, заходи… Крутой. Погоди-ка, – он остановился. – Я ведь не ошибся насчет тебя? Ты такой же волк-одиночка, как я? Думаешь только о себе, полагаясь на счастливый фарт?
— Да, – подтвердил я. Этот парень меня здорово пугал, с головой у него явно было не в порядке, но я решил не подавать виду, что боюсь, продолжая играть роль преступника со стажем, хотя ни разу не участвовал в грабеже. Сложно сказать, почему я не стал бандитом давным-давно. Наверное, мне не хватало смелости. А может, просто не представился случай проявить себя.
— А как тебе наша жизнь? То есть, что ты вообще о жизни думаешь?
— Что? – переспросил я. – Что за вопросы?
— Ну, тебе жить нравится?
— В каком смысле? – По спине пробежал озноб.
— Да ты не тушуйся. Я так просто спрашиваю. Как тебе жизнь в нашей стране? Нравится?
— Как эта жизнь может нравиться?! К черту такую жизнь! – Я сплюнул.
Жека вдруг просиял.
— Вот и мне тоже все осточертело. Ты — молодец, кореш…
Створка двери отъехала в сторону, и он шагнул в подъезд.
Дома у Жеки было грязно. Всюду валялись пустые бутылки и смятые сигаретные пачки. Бычки он тушил прямо о полировку серванта. Под потолком висел пыльный абажур, засиженный мухами. Крупные насекомые жужжали на голографическом окне, привлеченные яркой картинкой. Один и тот же пейзаж во всех окнах подземных квартир у всех бедняков этого серого города, единственная бесплатная голограмма — два единорога пасутся на зеленом лугу, а за ними на холме видна березовая роща.