Книга, в которой исчез мир

Флейшгауэр Вольфрам

День ото дня дорога становилась все хуже. Правда, снегопад прекратился, а на вторую ночь даже начало подтаивать. Но постепенно освободившаяся от снега дорога совершенно раскисла, превратив каждый шаг в сущее мучение. Когда они наконец на четвертый день добрались до Хольфельда, то вконец обессилели от усталости. Советник и здесь выбрал для постоя уединенную усадьбу, приказал хозяину приготовить мясной суп и, кроме того, купил у него пару кур.

Вечером прибыли два курьера, с которыми ди Тасси надолго уединился. Через некоторое время он приказал своим

людям собраться у него. Присутствие Николая было нежелательным, и он, впервые за все дни после отъезда, остался наедине с Магдаленой. Она с печальным видом примостилась в углу комнаты и односложно отвечала на его вопросы о самочувствии. Потом она вдруг оживилась и поинтересовалась, что они ищут в этом забытом Богом углу. Николай рассказал девушке все, что знал сам.

— Кто владетель этих мест? — спросила она, выслушав врача.

— Маркграф Александр фон Ансбах унд Байрейт, — ответил Николай и тревожно оглянулся. Он испугался, что его может услышать кто-нибудь из местных крестьян. — Он унаследовал это княжество десять лет назад, после того, как пресеклась Байрейтская линия. Но резиденция князя находится в Ансбахе, поэтому Байрейт больше не центр княжества.

— Но почему советник думает, что князь — заговорщик?

— Потому что он нашел документ, в котором содержится доказательство. Возможно, завтра мы найдем людей, которых ты видела в лесу.

Магдалена посмотрела на Николая, немного помолчала и спросила:

— Александр из Гогенцоллернов, не так ли?

— Да, он кузен великого Фридриха, короля Прусского.

— Ты сказал, что князь — заговорщик.

Николай ничего не ответил. Сведения, которые он слышал отди Тасси, были строго секретными. Неужели она пытается у него что-то выведать?

— Да, — сказал он, — но почему ты спрашиваешь?

— Против кого был направлен его заговор?

— Этого я не знаю.

— Значит, он знает? — Она кивком головы указала на дверь, за которой находились ди Тасси и его люди.

Николай поколебался. Потом тихо проговорил:

— Да. Он считает, что Александр — вольнодумец, поддерживающий опасную шайку. Они называются иллюминатами.

При этом он внимательно следил за лицом девушки, но на нем не отразились никакие чувства при упоминании названия этой секты.

— А его жена?

— Чья жена?

— Александра.

— У него нет жены, только любовница, англичанка.

— Кто она?

— Ее зовут леди Элиза Крейвен. Как я слышал, очень красивая женщина. Но все ее ненавидят.

— За что?

— За то, что она очень дорого обходится. В прошлом году Александр даже продал часть своих подданных в солдаты, в британское войско в Америке, чтобы пополнить свою кассу.

На мгновение Магдалена задумалась. Потом спросила:

— Но почему такой князь вдруг оказался иллюминатом?

От Николая не ускользнуло то, как естественно произнесла она последнее слово. Очевидно, это название было ей хорошо знакомо.

— Этого я не знаю, — нерешительно ответил он, но не стал рассказывать о том, что было написано

в документах, переданных ему Хагельганцем. — Маркграф Александр — вольнодумец. Еще в 1758 году он основал масонскую ложу «К трем звездам». И так как иллюминаты вербуют своих членов из масонских лож, то вполне возможно, что Александр их поддерживает.

— Всякий, кто торгует своими подданными, чтобы этим помочь тирании, чтобы угнетать свой народ, не может быть вольнодумцем, — возразила девушка.

— Да, наверное, нет, — задумчиво произнес Николай. — Но есть вольнодумцы, которые одновременно являются и тиранами. Подумай хотя бы о Фридрихе Великом, короле Пруссии.

Магдалена ничего не ответила. С каждым разом девушка все больше удивляла Николая. Очевидно, она знала не только об иллюминатах, но и имела вполне ясное представление о том, что происходило в американских колониях.

— Ты что-то знаешь об этих иллюминатах? — осторожно спросил он.

Она пожала плечами.

— Только по слухам.

— И о чем говорят эти слухи?

— Что они хотят уничтожить мир.

— И ты веришь в это?

— Я ничего об этом не знаю.

— Но кто говорит, что они хотят уничтожить мир?

— Последователи Иисуса.

Николай насторожился. Магдалена водит знакомство с иезуитами?

— Они это сами тебе сказали?

— Нет, но они кричат об этом с каждой кафедры во время каждого богослужения.

— Там ты это и услышала? В церкви?

Она коротко взглянула на него с таким видом, словно он сказал ей какую-то непристойность. Потом она покачала головой.

— Я не хожу в церковь. Мне об этом рассказывали.

— Ты не ходишь в церковь?

— Нет.

— Почему?

Все это время его не покидало впечатление, что этот разговор как-то странно возбуждает ее. Но ее исполненный силы ответ застал его врасплох.

— Что делать мне в каменном доме? Праздновать день Ганса-колбасника? Моя церковь у меня в сердце.

Николай изумленно посмотрел на нее. В здравом ли уме эта девушка? Так можно лишь думать, но говорить такое вслух!

— Эти проповедники не более чем жрецы Ваала и слуги своего брюха, — со злостью продолжала она. — Алтарь во время причастия — это не более чем стол дьявола, а причащающиеся — не более чем пожиратели истуканов.

Этого он не мог выдержать. Николай подбежал к ней и стремительно зажал ей рот ладонью. Теперь в замешательство пришла Магдалена, и Николай воспользовался моментом.

— Ты сошла с ума, — прошептал он. — Ты вообще понимаешь, почему ты находишься здесь?

Он видел только ее огромные карие глаза и чувствовал своими ладонями ее жаркое дыхание и горячие щеки. В следующий миг она схватила его руку и неожиданно мягко отвела ее от своего лица. Она пристально посмотрела на него, потом молча отвела глаза.

— Ты знала картину, висевшую в библиотеке Альдорфа, не так ли? — напористо заговорил он. — Ты не раз там бывала и раньше.

Николай чувствовал, что приходит в ярость. Во что она, собственно, верит? Что за игру она с ним ведет?