Книга воздуха и теней

Грубер Майкл

Когда дело было сделано, она запахнула халат и сказала:

— Булстроуд изучил узор проколов в Библии из Дарден-холла и пришел к выводу, что они начали со второй страницы Книги Бытия и дальше по порядку. Нужно поместить самые крайние отверстия «решетки» так, чтобы нижняя левая и нижняя правая оказались над первой и последней буквами нижней строчки каждой страницы, и читать буквы под отверстиями в обычном порядке — слева направо, сверху вниз.

Крозетти мгновенно оказался у стола, включил компьютер и открыл Библию. Поместил стекло над Книгой Бытия, как ему было сказано. Карандашные метки были полупрозрачны,

и читать буквы под ними не составило труда.

— Я буду называть буквы, а ты набирай их, — сказал он. — Д… а… в… о… в…

Это была невероятно нудная работа. Крозетти, конечно, давно сосчитал буквы в шифрованных письмах. Их оказалось больше тридцати пяти тысяч, не считая пробелов, и каждой соответствовала неповторяющаяся буква библейского ключа. Он быстро произвел в уме подсчет.

Если, скажем, диктовать одну букву в секунду, на тридцать пять тысяч букв уйдет почти десять часов, помимо перерывов и проверок. Слишком долго, если Ролли ищут — а он не сомневался в ее словах. Может, нужно немедленно уйти и «залечь на дно»? Его тут же осенило, где самое подходящее для этого место; но он просто умирал от желания немедленно прочесть шифрованные письма. Он перестал диктовать.

— В чем проблема? — спросила Кэролайн.

— Это муть, вот что. Должен быть более легкий путь. Мы не шпионы начала семнадцатого века. Дерьмо! Я таращусь в компьютер, и мне даже в голову не пришло…

— Что ты бормочешь, Крозетти?

— Посмотри на «решетку». Первая буква ключа есть третья буква на первой строчке, потом пятнадцатая, потом двадцать вторая. Следующая строчка: вторая буква, седьмая, потом четырнадцатая. «Решетка» создает одинаковый узор на каждой странице. Титульные листы они не использовали?

— Нет, только страницы, плотно заполненные текстом. И конечно, каждую вторую страницу, чтобы отверстия, приложенные с одной стороны, не путались с теми, что оказались на другой.

— Конечно. Они взяли только правые развороты страниц. Значит, вот что нужно сделать: вызвать оцифрованную версию Библии, удалить заглавные титульные листы и левые развороты страниц и написать простую поисковую программу, чтобы считала и записывала только те буквы, на какие указывает «решетка». Ключ можно создать автоматически. Программа Виженера у меня тоже здесь есть. Если сработает, мы к утру узнаем все тайны Брейсгедла.

— Можно я немного вздремну, пока ты этим занимаешься?

— Располагайся как дома.

Крозетти снова повернулся к столу.

Как всегда бывает в проектах с участием компьютера, потребовалось гораздо больше времени, чем ожидалось. Окна уже посветлели к тому моменту, когда Крозетти нажал клавишу и послал длинную вереницу букв — ключ, как он надеялся, — в виртуальную пасть программы Виженера, куда уже была загружена вся цепочка букв из шифрованных писем Брейсгедла. На экране появилась надпись: «ИДЕТ ПРОЦЕСС РЕШЕНИЯ».

Под этой надписью один за другим стали возникать крошечные прямоугольники, похожие на вагоны на железнодорожных рельсах. Крозетти всю ночь пил растворимый кофе из запасов отеля, и во рту у него пересохло.

— Крозетти… Господи, который час?

— Почти семь. Думаю, у меня получилось. Хочешь посмотреть?

— Я чувствую запах кофе.

— Тут осталось еще немного, но он отвратительный. Иди сюда, посмотри. Возможно, это и есть решение.

Кэролайн перекатилась на кровати и подошла к нему. От нее пахло постелью и сном. На экране последний маленький прямоугольник сменился заглавием текстового файла:

Исходный текст шифрованных писем Брейсгедла.

Крозетти подвел к нему курсор и сказал:

— Предоставляю тебе эту честь. Нажми ввод.

Она так и сделала. Экран сплошь заполнил текст без единого пробела. Первая строка выглядела так:

mylfrdithdsnowpascdtwowerkesandsomedaitssincgilefmyouphowfsaidlhaue

— Ох, нет, нет! Не получилось! — закричала Кэролайн.

— А я говорю, получилось. Вспомни, они работали с двумя разными Библиями, Брейсгедл и Данбертон, и среднее качество печати тогда было очень скверным, особенно если речь шла о массовых изданиях вроде «карманной» Библии. Не было двух совершенно одинаковых копий. Наверняка у них возникала та же самая проблема. «Решетка» копии Брейсгедла создавала немного другой набор букв ключа по сравнению с копией Данбертона. Другой, но близкий. Сейчас… подожди, я скопирую эту строку в отдельный документ… так… вставлю пробелы, поправлю очевидные ошибки, пунктуацию… вот она, первая строчка.

My lord: it has now passed two weekes and some daies since I left your house [90]

— Боже! Крозетти, ты волшебник!

На ее лице сияла восторженная улыбка — та самая, что являлась ему во сне на протяжении многих месяцев. Он почувствовал, что сам широко улыбается.

— Вовсе нет, — сказал он. — Любой гений до этого додумался бы. Ты меня поцелуешь?

Она поцеловала его. Спустя какое-то время они оба, обнаженные, лежали в постели под одеялом. Крозетти отодвинулся и посмотрел ей в глаза.

90

Мой господин, сейчас прошло две с чем-то недели с тех пор, как я покинул ваш дом (англ.).

— По-моему, прямо сейчас мы не станем читать эти письма, — сказал он.

Она снова поцеловала его.

— Они оставались в неприкосновенности четыреста лет. Еще один час ничего не изменит. Ты, я думаю, слишком устал.

— Слишком устал для чтения текста с экрана, да, но не для этого.

Последовала новая порция этого, после чего он резко спросил ее:

— Теперь ты останешься? В смысле, будешь тут и завтра, и послезавтра…

— Думаю, за эти дни я могу ручаться.

— А дальше? Или мне придется каждый день договариваться с тобой заново?

— Крозетти, пожалуйста, не…

— Ах, Кэролайн, ты меня убиваешь. — Он вздохнул. — Да и сама можешь погибнуть, если будешь продолжать в том же духе.

Он и дальше развивал бы эту тему, но она закрыла его рот поцелуем и прижалась к его бедру давным-давно утраченной шифровальной «решеткой» Ричарда Брейсгедла.

— Это было быстро, — сказал он.

— Да. Быстро и неистово.