Книга японских обыкновений
Шрифт:
Средневековый писсуар
Что же до более серьезных дел, то такое сооружение несколько походило на туалет типа «сортир», какие в немалом количестве встречаются на необъятных просторах нашей Родины. Это было маленькое строение с довольно хлипкими стенами, где в деревянном полу вырезалось отверстие, только не круглое, а прямоугольное, и внизу не бездна, а деревянный ящик (российский «дачный» вариант — оцинкованное ведро). Видимо, поэтому само действие так и называлось «сделать
Но по сравнению с нашими дачами разница все-таки есть — никогда в Японии не пользовались ничем похожим на стульчак. Что же до исторической долговечности такой конструкции — то она дожила почти до наших дней.
Ну хорошо, сделал свое дело. А что дальше? — рука-то ведь сама собой к рулону туалетной бумаги тянется. Рука же японца могла тянуться в те времена к двум вещам, либо действительно к бумаге (но это только у людей богатых), либо к деревянной (бамбуковой) дощечке (теперь уже без всякой записи государственной важности).
Даже отхожее место не могло умерить страсти японцев к написанию инструкций. Вот, например, наставление Догэна, одного из патриархов дзэн-буддизма, которое он адресовал монахам в XIII веке (по своему решительному настрою напоминает суворовские инструкции своему войску).
«Отправляясь в отхожее место, бери с собой полотенце. Помести его на вешалку перед входом. Если на тебе длинная ряса окажется, повесь ее туда же. Повесив, налей в таз воды до девятой риски и таз держи в правой руке. Перед тем как войти, переобуйся. Дверь закрывай левой рукой. Слегка сполоснув водой из таза судно, поставь таз перед входом. Встань обеими ногами на настил, нужду справляй на корточках. Вокруг не гадить! Не смеяться, песен не распевать. Не плеваться, на стенах не писать. Справив нужду, подтираться либо бумагой, либо бамбуковой дощечкой. Потом возьми таз в правую руку и лей воду в левую, коей хорошенько вымой судно. После этого покинь отхожее место и вымой руки. Мыть в семи водах: три раза с золой, три раза с землей, один раз — со стручками (стручки дерева гледичияввиду своих бактерицидных свойств использовались при мытье вместо мыла). После чего еще раз сполосни руки водой».
Очень уж этот Догэн был строгий. Делай только так, а не этак. Но смотрел в корень: после восьми помывок руки все-таки почище станут. Кстати, если монах прерывал медитацию ради отправления большого или малого дела, то за это вообще-то полагалось колотить его палкой. Но в свободное от напряженной религиозной деятельности время — полная свобода! И, естественно, в каждом дзэнском храме общественный туалет существовал в качестве одного из предписанных каноном строений монастырского комплекса.
Дзэн не делает разницы между духовным и телесным — оттого и Догэн беззастенчиво смешивал «высокое» с «низким». В более позднее время в дзэнском туалете стали даже устраивать настоящий сад из крошечных камней — сидишь себе и любуешься, ни на какие глупости не отвлекаясь.
Это трепетное отношение к отхожему месту докатилось и до нынешнего дня. Последуем вслед за Танидзаки Дзюнъитиро, одним из самых «японских» писателей XX века:
«Комнаты для чайной церемонии тоже имеют свои хорошие стороны, но японские уборные поистине устроены так, чтобы в них можно было отдыхать душой. Они непременно находятся в отдалении от главной части дома, соединяясь с ней только коридором, где-нибудь в тени древонасаждений, среди ароматов листвы и мха… Для достижения удовольствия нет более подходящего места, чем японская уборная: здесь человек, окруженный тихими стенами с благородно простыми деревянными панелями, может любоваться через окно голубым небом и зеленой листвой… Поистине уборная хороша и для того, чтобы слушать в ней стрекотанье насекомых и голоса птиц, и вместе с тем самое подходящее место для того, чтобы любоваться луной… И если уж говорить о недостатках японской уборной, то можно лишь указать на удаленность ее от главной части дома, делающую неудобным сообщение с нею среди ночи и создающую возможность простудных заболеваний в зимнее время… Но я считаю, что приятнее, когда в подобных местах стоит температура не выше температуры внешнего воздуха. Как неприятны европейские уборные в отелях с их паровым отоплением и постоянно нагретым воздухом»
(перевод М. П. Григорьева).
Мир древних японцев был буквально переполнен богами. Жили они и в горах, и в реках, и в море… Был свой «домовой» и у отхожего места, которому на каждый праздник Нового года совершались приношения японской лапшой или специально вырезанными для этого случая бумажными фигурками мужчины и женщины, что было призвано охранить человека от злых сил — ведь он действительно совершенно беззащитен в момент отправления естественных надобностей.
Еще одна «обязанность», возлагаемая на божество, — забота о плодородии в самом широком смысле этого слова. Это и урожай, и деторождение. Беременной женщине предписывалось дочиста мыть туалеты — тогда ее будущий ребенок будет здоров и красив (в японском языке прилагательное ки рэй означает одновременно и «чистый» и «красивый»). Первый церемониальный вынос новорожденного за пределы дома имел своими пунктами назначения колодец и туалет — так протаптывалась дорожка туда, куда ему придется ходить пешком всю жизнь по нескольку раз на дню.
Связь между туалетом и плодородием, безусловно, не случайна. В условиях отсутствия полноформатного животноводства (о причинах — читаем в разделе про рис) фекалии были важнейшим источником повышения плодородия почвы. А земля в традиционном обществе, как известно, рассматривалась как эквивалент женского лона. Поэтому традиционно в Японии (как и в Китае) гостя всячески благодарили, если он (конечно же, из исключительно дружеского расположения к хозяевам) соизволил посетить отхожее место, внеся, тем самым, свой вклад в повышение производительного труда земли.
В связи с этим становится понятно, почему «общественные» туалеты появляются в Японии достаточно рано. Во всяком случае, раньше, чем в Европе. Один из христианских миссионеров с большим удивлением писал в середине XVI века:
«Тогда как европейцы стараются по возможности размещать уборные позади своих домов, уборные японцев расположены перед домом и доступны каждому».
И власти тоже трогательно наставляли землепашцев:
«Крестьяне должны заранее заготовлять удобрения. В особенности это касается золы и экскрементов. В связи с чем уборные надлежит строить большие и крытые, чтобы ямы не заливало дождевой водой».
Доиндустриальное общество держится на сельском хозяйстве, а ему без удобрений никак нельзя. Так что если случайный прохожий твою уборную посетит, от этого хозяину только радостно делается. А поэтому надо ее поближе к уличной части выставить. Прохожие ведь в те времена (да, впрочем, и сейчас тоже) были не слишком стеснительны, вполне могли и обочиной обойтись. И тогда ценнейшая органика в песок уйдет. Особенной простотой нравов отличались грубоватые и малоотесанные жители Эдо, на которых обитатели древнего Киото взирали несколько свысока. В самом-то Киото на каждом перекрестке бочки для этого дела стояли. И знаменитые киотоские красавицы пользоваться ими у всех на виду совершенно не стеснялись. Однако мало-помалу и в Эдо пришли к выводу, что сбор отходов деятельности человеческого организма в одном месте — дело намного более практичное. И гигиеничнее так получается, и урожайнее.