Книга жизни и практики умирания
Шрифт:
Точно так же в тибетском буддизме существует основное, нормальное и такое же всеобщее, как начальное образование на Западе, духовное образование, полное духовное обучение для естественного бардо этой жизни, дающее существенно необходимый круг понятий, азбуку ума. Основами этого обучения являются так называемые «три орудия мудрости»: мудрость слушания и слышания; мудрость созерцания и размышления; и мудрость медитации. Они позволяют нам вновь пробудиться к сознаванию нашей истинной природы, с ними мы раскрываем и воплощаем радость и свободу того, чем мы истинно являемся, того, что мы называем «мудростью отсутствия эго».
Представьте человека, который внезапно приходит в себя в больнице после дорожной аварии и обнаруживает, что у него полная амнезия. Внешне все цело: у него то же самое лицо и тело, органы чувств и ум не повреждены, но он абсолютно не помнит, кто он такой. Точно так же мы не можем вспомнить свою истинную идентичность, свою исходную природу. Лихорадочно, с истинным ужасом, мы кидаемся во все стороны и импровизируем другую идентичность, и цепляемся за нее с отчаянием человека, вечно падающего в бездну. Эта ложная и принятая в невежестве идентичность и есть «эго».
Итак, эго – это отсутствие истинного знания о том, кем мы в действительности являемся, вместе с его результатом: обреченным цеплянием, во что бы то ни стало, за кое-как слепленный образ нас самих, за личность, которая неизбежно будет хамелеоном и обманщиком, вечно меняющимся, чтобы поддерживать ложь о своем существовании. По-тибетски, эго – дак дзин, что означает «цепляясь за себя». Эго определяют, как непрестанное движение цепляния за иллюзорное представление о «Я» и «мое», самом себе и другом, и все понятия, идеи, желания и действия, которые поддерживают эту ложную структуру. Такое цепляние с самого начала тщетно и обречено на неудачу, поскольку в нем нет ни основы, ни истины, и то, за что мы цепляемся, по своей природе не может быть схвачено. То, что мы вообще нуждаемся в том, чтобы цепляться, и продолжаем цепляться вновь и вновь, показывает, что в глубине своего существа мы знаем, что этой личности изначально не существует. И от этого тайного, нервирующего знания происходят все наши основные неуверенности и страхи.
Пока мы не разоблачим эго, оно продолжает водить нас за нос, как нечестный политик, бесконечно выставляющий свои ложные обещания, или адвокат, постоянно изобретающий все новые уловки и выдумки в защиту своего клиента, или ведущий телепередачи, бесконечно говорящий и поддерживающий поток вкрадчивой и пустой, но впечатляющей болтовни, в действительности ничего не сообщая.
Целые жизни невежества привели нас к тому, что мы все свое существо отождествляем с эго. Его величайшая победа – в том, что оно обманом заставило нас верить, что его интересы – это наши интересы. Какая ирония, если понять, что в действительности именно от эго и его цепляния происходят все наши страдания. Но эго столь убедительно, а мы так долго верили в его обман, что мысль о том, что мы можем лишиться эго, нас ужасает. Эго нашептывает нам, что лишиться эго – значит потерять всю привлекательность, которая только есть в том, чтобы быть человеком, и стать бесцветным роботом или инвалидом с повреждением мозга, ведущим растительное существование.
Эго блестяще играет на нашем основном страхе потери управления, страхе неизвестности. Мы можем говорить себе: «Мне действительно нужно было бы отказаться от эго, я так мучаюсь; но если я это сделаю, что со мной будет?»
И тут слышится сладкий голосок эго: «Я знаю, что иногда я мешаю, и, поверь мне, я вполне пойму, если ты захочешь избавиться от меня. Но ты на самом деле этого хочешь? Подумай: если я уйду, то что с тобой будет? Кто будет присматривать за тобой? Кто будет защищать тебя и заботиться о тебе так, как я делало это все эти годы?»
И даже если бы мы предельно понимали все это вранье эго, мы просто слишком боимся, чтобы отказаться от него: потому что без истинного знания природы нашего ума, или нашей истинной идентичности, у нас просто нет другого выбора. И мы вновь и вновь поддаемся его требованиям с той же ненавистью к себе, с какой алкоголик тянется к бутылке, которая, как он знает, уничтожает его, или наркоманка хватает наркотик, зная, что после краткого подъема наступит падение и отчаяние.
ЭГО НА ДУХОВНОМ ПУТИ
Чтобы покончить с произволом и тиранией эго, мы вступаем на духовный путь, однако изворотливость эго почти бесконечна, и оно способно на любом этапе пути подорвать и извратить наше желание освободиться от него. Истина проста, и учения чрезвычайно ясны; однако мне вновь и вновь приходилось с великой печалью видеть, как, едва только они начинают затрагивать и побуждать нас, эго старается усложнять их, потому что знает, что они угрожают самой его основе.
Вначале, когда мы впервые увлекаемся духовным путем и возможностями, которые он открывает, эго даже может поощрять нас, говоря: «Это действительно чудесно. Как раз то, что тебе надо! Это учение все объясняет!»
Затем, когда мы говорим, что хотим попробовать практику медитации или удалиться в уединение, эго мурлычет: «Что за чудесная идея! Почему бы и мне не пойти с тобой. Мы оба можем чему-то научиться». И в течение всего «медового месяца» нашего духовного развития эго будет побуждать нас: «Это замечательно – это так поразительно, так вдохновляет…»
Но как только мы войдем в период духовного пути, который я называю «кухонной раковиной с грязной посудой», и учения начнут глубоко затрагивать нас, мы неизбежно столкнемся с истиной о себе. При этом разоблачении эго будут открываться его болезненные места и начнут возникать всевозможные проблемы. Этот момент подобен поставленному перед нами зеркалу, от которого мы не сможем отводить взгляд. Это зеркало совершенно ясно, но из него на нас глядит уродливое, угрожающее лицо – наше лицо. И мы начинаем восставать против этого, потому что ненавидим то, что видим; мы можем в гневе ударить по этому зеркалу, но оно лишь разобьется на сотни уродливых рож, и они по-прежнему будут пялиться на нас.
Тогда мы начинаем возмущаться и горько жаловаться; а где же наше эго? О, оно стойко стоит рядом, поддерживая нас: «Ты совершенно прав, это невыносимо и чудовищно. Не терпи этого!» И пока мы завороженно слушаем его, оно продолжает подкидывать нам всевозможные сомнения и разгоряченные эмоции, подливая масла в огонь: «Разве ты не видишь, что это не то учение, что тебе нужно? Я все время тебе это говорило! Разве ты не видишь, что он – не твой учитель? В конце концов, ты такой умный, современный, утонченный человек Запада, а всякие экзотические штучки, вроде дзен-буддизма, суфизма, медитации, тибетского буддизма, принадлежат чуждым, иностранным, восточным культурам. Ну как какая-то философия, выдуманная тысячу лет тому назад в Гималаях, может быть полезна тебе?»