Книга жизни и практики умирания
Шрифт:
Это нелегко. Ничто никогда не бывает совершенным. Да и как оно могло бы? Мы по-прежнему в сансаре. Даже когда вы избрали своего учителя и следуете учениям так искренно, как можете, вы часто встречаете трудности и неудачи, противоречия и несовершенства. Не сдавайтесь перед препятствиями и мелкими трудностями. Они часто оказываются лишь детскими эмоциями эго. Не позволяйте им заслонить для вас сущностную и вечную ценность того, что вы избрали. Не позволяйте своему нетерпению отвлечь вас от вашей преданности истине. Вновь и вновь я бывал опечален, видя, как многие с энтузиазмом и ожиданиями избирают учение или мастера, но тут же теряют свои устремления, как только возникают мельчайшие, неизбежные препятствия, впадают вновь в сансару и старые привычки и зря
Как сказал Будда в своем первом поучении, в корне всего нашего страдания в сансаре лежит невежество. Невежество, пока мы от него не освободимся, может казаться бесконечным, и оно затуманивает наш поиск даже тогда, когда мы уже вышли на духовный путь. Но если вы об этом помните и храните учения в своем сердце, то у вас постепенно разовьется способность различать, позволяющая узнавать в бесчисленных путаницах невежества именно то, чем они являются, и, таким образом, никогда не ставить под угрозу свою преданность и не терять перспективы.
Жизнь, как сказал нам Будда, кратка, как вспышка молнии; но, как сказал Вордсворт, «этот мир слишком велик для нас: добывая и тратя, мы не используем своих сил и они пропадают зря». Именно это неиспользование наших сил, которые при этом пропадают зря, это предательство нашей сущности, это неиспользование чудесной возможности, что предоставлена нам этой жизнью, этим бардо – возможности познать и воплотить нашу просветленную природу – и является, наверное, самой большой трагедией человеческой жизни. Мастера, по существу, постоянно говорят нам, чтобы мы перестали себя обманывать: что же мы вообще познали, если в момент смерти мы не знаем, кто мы воистину такие? Как сказано в Тибетской Книге Мертвых:
Твой ум далеко, не думаешь о приходе смерти,
Занимаешься всякими бессмысленными действиями,
Твое возвращение сейчас, с пустыми руками, будет полной путаницей;
Тебе нужно будет узнавание, духовные учения,
Так почему же немедленно не пойти путем мудрости?
Эти слова изошли из уст святых:
Если ты не хранишь учений своего мастера в сердце своем,
Разве ты не становишься обманывающим самого себя?
МАСТЕР
Будда говорит в одной из Тантр: [10] «Из всех будд, что когда-либо достигали просветления, ни один не совершил этого, не полагаясь на мастера, и из всей тысячи будд, что явятся в эту эпоху, никто не достигнет просветления, не полагаясь на мастера».
В 1987 году, после того, как мой возлюбленный мастер Дуджом Ринпоче отошел из этого мира, я возвращался поездом в Париж с юга Франции, где он жил. Образы его тысяч поступков, полных щедрости, нежности и сострадания, проносились в моем уме; я сидел в слезах, вновь и вновь повторяя про себя: «Если бы не ты, как бы я вообще мог понять?»
10
Тантры представляют собой учения и писания, в которых излагаются практики буддизма Ваджраяны, течения буддизма, преобладающего в Тибете. Тантрические учения основаны на принципе преображения нечистого видения в чистое видение посредством работы с телом, энергией и умом. Тантрические тексты обычно описывают мандалы и медитационные практики, связанные с определенным просветленным существом или божеством. Дзогчен Тантры, хотя и называются Тантрами, являются особым видом учений Дзогчен, которые основаны не на преображении, но на самоосвобождении.
Я осознал, так глубоко и остро, как никогда раньше, почему такое священное значение придается в нашей традиции взаимоотношениям мастера и ученика, и насколько существенно важны эти отношения для живой передачи истины, от ума к уму, от сердца к сердцу. Без моих мастеров у меня вообще не было бы никакой возможности осознать истину учений: я не могу даже представить, как бы я когда-либо смог достичь того скромного уровня понимания, который у меня сейчас есть.
На Западе многие относятся к мастерам с подозрительностью – и часто, к несчастью, вполне оправданно. Мне не нужно тут перечислять многие ужасные и разочаровывающие случаи глупости, жадности и шарлатанства, происходившие в современном мире с тех времен, когда в 50-х и 60-х годах в него начала проникать восточная мудрость. Однако все великие традиции мудрости, будь то христианство, суфизм, буддизм или индуизм, в своей силе опираются на взаимоотношения мастера и ученика. И поэтому мир сейчас срочно нуждается именно в наиболее ясном понимании того, что такое настоящий мастер, и что такое настоящий ученик или последователь, и какова истинная природа того преображения, что происходит посредством преданности мастеру, того, что можно было бы назвать «алхимией ученичества».
Наверное, самое трогательное и точное определение истинной природы мастера, какое я когда-либо встречал, я слышал от моего мастера Джамьянга Кхьенце. Он сказал, что, хотя наша истинная природа – природа будды, но ее с незапамятных времен закрывала темная туча невежества и путаницы. Однако эта истинная природа, наша природа будды, никогда полностью не сдавалась тирании невежества; она всегда каким-то образом восстает против нее.
Таким образом, наша природа будды имеет активную сторону, и это наш «внутренний учитель». Этот истинный учитель с того самого момента, как мы стали закрыты этой тучей, неустанно трудится для нас, постоянно стараясь вернуть нас к сиянию и простору нашего истинного существа. Джамьянг Кхьенце сказал, что ни на единую секунду этот внутренний учитель не отчаивается в нас. В своем бесконечном сострадании, едином с бесконечным состраданием всех будд и всех просветленных существ, он непрестанно работает для нашей эволюции – не только в этой жизни, но и во всех наших прошлых жизнях – применяя всевозможные искусные способы и всевозможные ситуации, чтобы научить и пробудить нас, и вернуть к истине.
Когда мы молились об истине, стремились к ней и жаждали ее очень долго, в течение многих, многих жизней, и когда наша карма стала достаточно очищенной, то происходит нечто вроде чуда. И это чудо, если мы способны понять и использовать его, может привести к тому, что мы сможем навечно покончить с невежеством: тот внутренний учитель, который всегда был с нами, проявляется в виде «внешнего учителя», которого мы, как по волшебству, и встречаем. Эта встреча является наиболее важным событием всех наших жизней.
Кто этот внешний учитель? Никто другой, как воплощение и голос нашего внутреннего учителя. Тот мастер, чей человеческий вид, человеческий голос и мудрость мы начинаем любить такой любовью, что глубже, чем любая другая любовь наших жизней – это не что иное, как внешнее проявление таинства нашей собственной внутренней истины. Что еще может объяснить, почему мы чувствуем такую сильную связь с этим человеком?
На самом глубинном и высшем уровне мастер и ученик не являются, и никогда не могут быть, никоим образом разделенными; ведь предназначение мастера в том, чтобы научить нас воспринимать, без какой бы то ни было помехи, ясное послание нашего собственного внутреннего учителя и привести нас к сознаванию постоянного присутствия этого высшего учителя в нас. Я желаю всем вам испытать в этой жизни радость этого наиболее совершенного вида дружбы.
Мастер не только говорит непосредственно от вашего собственного внутреннего учителя, он или она также приносит и передает вам все благословения всех просветленных существ. Именно это дает вашему мастеру необычайную силу просветления вашего ума и сердца. Он или она есть человеческое лицо абсолютного, если хотите, телефон, по которому позвонить вам могут все будды и все просветленные существа. Он или она представляет собой кристаллизацию мудрости всех будд и воплощение их сострадания, всегда направленного на вас: лучи их вселенского солнечного сияния направлены прямо на ваше сердце и ваш ум, чтобы освободить вас.