Книга жизни и практики умирания
Шрифт:
Тело вытянулось на последнем ложе,
Голоса шепчут последние слова,
Ум следит, как ускользает последнее воспоминание:
Когда эта драма разыграется для тебя?
Важно спокойно, вновь и вновь, размышлять о том, что смерть реальна, и является без предупреждения. Не будьте подобны голубю из тибетской пословицы. Всю ночь он возится, устраивая свою постель, и восход уже наступает, а у него так и не было времени заснуть. Как сказал замечательный мастер двенадцатого века Дракпа Гьялцен: «Люди всю свою жизнь тратят на то, чтобы готовиться, готовиться, готовиться… Только для того, чтобы встретить следующую жизнь неготовыми».
СЕРЬЕЗНО ОТНОСИТЬСЯ К ЖИЗНИ
Наверное, только те, кто понимает, насколько хрупка жизнь, знают, насколько она драгоценна. Однажды, когда я участвовал в конференции, проходившей в Британии, Би-Би-Си брало интервью у ее участников. В это время они беседовали с действительно умирающей женщиной. Она была в страхе, потому что в повседневной жизни не думала, что смерть реальна. Теперь она это знала. И она хотела сказать тем, кто переживет ее, только одно: относитесь к жизни и к смерти серьезно.
Относиться к жизни серьезно – не значит проводить всю жизнь в медитациях, словно мы находимся высоко в Гималаях или в давние дни в Тибете. В современном мире нам приходится работать и зарабатывать на жизнь, но мы не должны заклиниваться на существовании от девяти утра до пяти вечера, но думать о более глубоком смысле жизни. Наша задача – установить равновесие, найти средний путь, научиться не перегружать себя внешней деятельностью и внешними заботами, но все больше и больше упрощать свои жизни. Ключ к нахождению счастливого равновесия в современной жизни лежит в простоте.
Это то, что в действительности понимается в буддизме как дисциплина. На тибетском языке дисциплина называется цул трим. Цул означает «уместный или справедливый», а трим – «правило» или путь. Таким образом, дисциплина – это совершение того, что уместно или справедливо; то есть, в наш излишне усложненный век – упрощение наших жизней.
Как следствие возникает покой ума. Появляется больше времени на обращения к духовным предметам и поиски того знания, что может дать только духовная истина, знание, которое поможет вам встретить смерть.
Печально, но это делают лишь немногие из нас. Может быть, сейчас нам следует чаще спрашивать себя: «Что я действительно достиг в своей жизни?» То есть – как много мы действительно поняли о жизни и смерти? Меня вдохновили описания, в книгах моего друга Кеннета Ринга и других авторов, переживаний людей, близких к смерти. Очень много переживших почти смертельные несчастные случаи или близких к смерти, описывают «обзор всей жизни». Они вновь переживали события своих жизней с невероятной яркостью и точностью. Иногда они даже переживали на себе следствия своих действий на окружающих и испытывали эмоции, вызванные их действиями у других. Один человек сказал Кеннету Рингу:
Я осознал, что каждый человек послан на землю, чтобы сознавать и учиться. Например, чтобы разделить больше любви с другими, чтобы проявлять больше любви друг к другу. Чтобы открыть, что самое важное – это человеческие взаимоотношения и любовь, а не материальные вещи. И чтобы осознать, что все, что ты делаешь в своей жизни, каждая мелочь, записывается, и даже если в то время ты пропускаешь это мимо, не думая, оно всегда всплывет потом.
Иногда этот просмотр жизни происходит в присутствии великолепного «светоносного существа». Различные свидетельства сходятся на том, что встреча с таким «существом» открывает единственную истинно серьезную цель жизни – «учиться любить других людей и приобретать знания».
Один человек рассказывал Раймонду Моуди: «Когда явился свет, то первое, что он мне сказал – „Что ты сделал, чтобы показать мне, что ты делал со своей жизнью?“ или что-то в этом смысле… И все это время он постоянно подчеркивал, что важна любовь… Он также очень интересовался тем, что относилось к знанию…» Другой рассказывал Кеннету Рингу: «Меня спрашивали – но без слов: это было непосредственное общение умов – „Что ты сделал для блага или совершенствования человечества?“»
Как бы ни протекала наша жизнь, но она делает нас теми, что мы есть, когда мы умираем. И тут учитывается все, абсолютно все.
ОСЕННИЕ ОБЛАКА
Это было в непальском монастыре. Старейший из живущих учеников моего мастера, великий Дилго Кхьенце Ринпоче, заканчивал свое поучение. Он был одним из выдающихся наставников нашего времени, учителем самого Далай-ламы и многих других мастеров, видящих в нем неистощимую сокровищницу мудрости и сострадания. Все мы не сводили глаз с этого кроткого, сияющего великого человека, ученого, поэта и мистика, двадцать два года своей жизни проведшего в уединении. Помолчав, он устремил взгляд вдаль: «Сейчас мне семьдесят восемь лет, и за свою жизнь я много видел. Столько молодых людей умерло, столько моих ровесников умерло, столько стариков умерло. Так много бывших высоко, оказались внизу. Так много бывших внизу, оказались высоко вверху. Изменилось так много стран. Было столько волнений и трагедий, столько войн, столько ужасного разрушения по всему миру. Но однако все эти перемены реальны не более, чем сновидение. Если вдуматься в это, вы осознаете, что ничто не постоянно и не неизменно, даже малейший волосок на вашем теле. И это не теория, но нечто, что вы можете действительно понять, осознать и даже увидеть вашими собственными глазами».
Я часто спрашиваю себя: «Почему все меняется?» И мне на ум приходит только один ответ: Такова жизнь. Ничто, абсолютно ничто, по своей природе не длительно. Будда сказал:
Это наше существование преходяще, как осенние облака.
Следить за рождением и смертью существ – все равно, что
Смотреть на движения в танце.
Вся жизнь – как вспышка молнии в небе,
Проносится мимо, как поток с крутой горы.
Одна из основных причин наших тревог и затруднений перед лицом смерти состоит в том, что мы игнорируем ту истину, что все преходяще. Мы столь отчаянно стремимся видеть все неизмененным, что нам приходится верить, будто все всегда останется таким же. Однако это всего лишь наша вера, созданная нами самими. А как часто мы обнаруживаем, что она имеет или мало общего с реальностью, или вообще ничего. Искусственно созданная, с ошибочными сведениями, идеями и предположениями, вера имеет то зыбкое основание, на котором мы строим свои жизни. Сколько бы ни старалась вмешаться истина, мы все равно предпочитаем, с безнадежной храбростью, продолжать притворяться.
Для наших умов изменения всегда несут потери и страдания. И когда они происходят, мы изо всех сил стараемся подавить в себе их осмысление, чтобы не чувствовать боли. Упрямо не позволяя себе сомневаться, мы полагаем, что неизменность дает безопасность, а изменчивость – нет. Однако на деле изменчивость сходна с некоторыми людьми, встречающимися нам в жизни, – вначале нам с ними беспокойно и тревожно, но, узнав их получше, мы видим, что они более дружелюбны и менее беспокоят нас, чем мы могли представить.