Книгоедство. Выбранные места из книжной истории всех времен, планет и народов
Шрифт:
«Про Чапая»
Сайт Lenta.ru, новости от 20.12.2000: «Художники-митьки Дмитрий Дроздецкий (Москва) и Михаил Сапего (Петербург) предлагают воздвигнуть памятник Чапаеву. По мысли митьков, он должен представлять собой голову Василия Ивановича, плавающую над водой реки Урал, в которой, по официальной версии, утонул летом 1919 года легендарный командарм. Для того же, чтобы оградить голову от воров и птиц, художники придумали специальную охранную систему…»
Неизвестно, что родилось раньше. Мысль о памятнике или эта книжка. Скорее всего, первая. Потому как, по книжной версии, «совсем не утонул Чапай в седом Урале». А переплыл
Ну а коли не утонул Чапай, то и памятник ему, по идее, не нужен, тем более плавающий в реке. Хотя мысль сама по себе интересная. Но, заметим, не оригинальная. Памятник Муму на Москва-реке, Садко на Волхове, Степану Разину на Волге в районе Астрахани, Чижику-Пыжику на Фонтанке (последний, правда, не плавающий, а установленный на плите из гранита в береговой нише) — такие проекты уже имеются и некоторые даже частично реализованы.
«Про Чернышевского, или Как Чернышевский царские загадки отгадывал»
Это книга о бесстрашии. А где бесстрашие, там непременно смутной тенью за левым плечом героя топчется его ничтожество страх. Мы, читатели искушенные психологической литературной традицией, за всяким героическим действием видим буйную игру антиномий. Ангел божий нам говорит: «Из сердца изгони страх. Бог любит правду, за нее и умри». А дьявол шепчет голосом предателя-Троцкого: «Ну на хрен тебе это надо? В лабаз вон красное с утра завезли, иди, покуда другие не разобрали». В этом чертовом глубинном психологизме, где «да» сражается смертным боем с «нет», беда и слава нашей литературы.
В народных же русских сказках, как в японских, и в африканских, и даже в сказках эскимосов Аляски, любая психология отдыхает. В сказке, если ты зарубил старушку, то иди себе преспокойно дальше и не мучайся вопросами совести. Черное в сказке черное, Кощей — тощий, а Иван — умный, хоть и дурак.
То же в сказке про Чернышевского. Суть ее такова. Русский царь решил доказать, насколько господин Чернышевский далек от народа. Для этого он закатил пир и прилюдно загадал Чернышевскому каверзную загадку. А именно: «Почем ноне свинина?» Ну, думает, опростоволосится сейчас господин Чернышевский, не отгадает. Да не на такого напал. Встает Николай Гаврилыч из-за стола, тычет в царя пальцем и говорит: «Ежели свиньи такие, как ты с царицей, то ни почем». Отгадал, одним словом, загадку на свою голову.
Сказка, как положено сказке, разукрашена сказочными картинками. Если где на картинке царь, так не иначе как с грибом-мухомором, который у него то торчмя торчит из кармана, то лежмя положен между графином и рюмочкой. А если где Николай Гаврилович, так без гриба, зато в штанах и ботинках. Проиллюстрировала сказку про Чернышевского художница Ира Васильева, известная под именем Иваси.
«Про шпионов»
Чтобы дать ясное представление об этой маленькой книжке, приведу в полном виде текст «Инструкции», которая ее предваряет.
Для служебного пользования
Инструкция к чтению
Книга, которую вы сейчас держите в руках, рассказывает о реальных событиях, происходивших в реальной жизни с реальными, живыми людьми — бойцами-пограничниками, командирами воинских частей, их женами, колхозниками, курсантами. Жизнь этих людей, как
Шпионами называют людей, которые с нехорошей целью проникают на территорию нашей родины. Наоборот, если наш агент проникает на вражескую территорию, это не шпион, а разведчик. Шпионы — плохие люди. Другое дело — разведчики. Это люди положительные, хорошие. «Разведчик должен уметь сочинять стихи, решать логарифмы, играть в карты, прогуливать собак и уважать старших», — так наставлял своего молодого друга легендарный ловец шпионов и популярнейший герой советской литературы 40-50-х годов майор Пронин.
Главная шпионская одежда — ватник. Он удобен, практичен, нОсок, согревает в холодное время года, в ватнике легко затеряться в толпе советских людей, ватник не прокусываем собакой, он смягчает удары веслом, лопатой (если плашмя) и предотвращает ушибы при падении с крыши или с балкона.
За неимением ватника, если, например, закапывая парашют в землю, враг закапывает по ошибке и ватник, шпионы надевают костюм. Костюм должен быть в клетку, слегка поношенный, с вшитой в воротник ампулой и многочисленными потайными карманами.
В качестве головного убора удобнее всего шляпа. Поля шляпы бросают на лицо тень, кроме того, шляпу удобно использовать для проявки в полевых условиях микропленки, вычерпывания воды из лодки, записывания шпионских сведений, когда потеряна записная книжка. Цвет шляпы враг предпочитает зеленый — под цвет травы и забора, — для лучшей маскировки на местности.
Обувь используется на широкой подошве, для придания стопе устойчивости на неровной почве. Обязательное условие — толстый, полый внутри каблук. Объем полости, и соответственно размер каблука, зависит от количества засыпаемого внутрь порошка, которое в свою очередь зависит от нюха собаки (у разных пород собак острота нюха разная) и числа километрочасов, необходимых, чтобы уйти от преследования, и вычисляется с помощью специальных таблиц.
Сухопутную границу удобнее всего переходить на ходулях, для надежности привязав к ним копыта. Копыта лучше всего применять лосиные, можно — оленьи. Коровьи копыта при переходе границы практически не используются. Как правило, крестьяне, населяющие приграничные села, хорошо знают своих коров и с легкостью определяют по следу, своя это корова или чужая.
Иногда пересекают границу с помощью махолёта на ручной тяге. Ни лодочным, ни велосипедным мотором шпионы при перелете не пользуются — из-за шума и запаха бензина.