Книгоноша

Мы были очень бедны, но не так бедны, как солдаты. До войны все было иначе, но с тех пор как началась война, мы жили все беднее и беднее, а все-таки были не так бедны, как солдаты.

Солдаты стояли лагерем в долине возле нашего дома. Было это в конце года - кажется, тысяча семьсот восьмидесятого. Зима еще только-только начиналась, и в тот день, когда они пришли, снег запорошил всю долину, спускавшуюся к реке, которая видна была из нашего дома. Наш дом стоял на холме, высоко над долиной, и рекой, и заречными

полями. Мать все, бывало, смотрела в долину. Она говорила, что когда вернется отец, мы увидим, как он едет вверх по долине от реки. Отец был капитаном, служил в 3-м Континентальном полку. Все это случилось еще до того, как его убили.

Солдаты пришли берегом реки по проселочной дороге и завернули в нашу долину, чтобы здесь расположиться лагерем. Это были бойцы Пенсильванских регулярных войск, все худые, кожа да кости, и с усталыми лицами. Мы побежали их встречать, и они махали нам в знак приветствия. Мне было совестно перед ними, такой я был толстый и здоровый.

Во главе колонны ехал верхом командир, а чуть позади него - адъютант. Увидев меня, командир пустил лошадь в галоп, подскакал ко мне, осадил лошадь и перегнулся через луку.

– Здорово, сынок, - сказал он.

Я ничего не ответил, потому что боялся, что он думает о том, какой я толстый, а сам он такой худой. Мундир на нем был разорван и весь в грязи, треуголка уныло обвисла. Но лицо его мне понравилось. Оно было худое, суровое, но небольшие синие глаза смотрели весело.

Однако мне не хотелось, чтобы он счел меня круглым дураком, и я лихо отдал ему честь.

– Так-так, - улыбнулся он, - из тебя выйдет хороший солдат. А сколько тебе лет?

– Десять, сэр.

– И как же тебя зовут?

– Бентли Корбатт, сэр.

– Ты, наверное, живешь в том большом доме на холме? А это твоя сестра?

– Да, сэр, - отвечал я, немного сконфуженный тем, что Энн такая маленькая.
– Но у меня и еще есть, сэр.

– Еще один дом?
– спросил он, по-прежнему улыбаясь.

– Нет, сэр. Еще одна сестра, она гораздо старше вот этой, Энн. А вы к нам не заедете, сэр?

– Пожалуй... Вы, значит, не за англичан?

– Что вы, сэр, - быстро сказал я, а потом добавил: - У меня отец служит в 3-м Континентальном полку. Он капитан, - закончил я гордо.

– Так, - сказал он, теперь уже без улыбки. Он задумчиво посмотрел на меня, потом перевел взгляд на наш дом.
– Так, - повторил он. Потом продолжал: - Я генерал Уэйн. Ты, надеюсь, не откажешься познакомить меня с твоей матерью?

– Она умерла, сэр.

– Прошу прощенья. Тогда с твоей сестрой, раз она теперь хозяйка дома.

Я кивнул. Он наклонился, подхватил меня и посадил в седло впереди себя. Потом сделал знак адъютанту, тот посадил к себе Энн, и мы поехали к дому.

– Когда умерла твоя мать, сынок?
– спросил он меня по дороге.

–

Около трех недель, сэр, совсем недавно.

Я рассказал ему, как она все смотрела в долину.

– Отец, понимаете, еще не знает про нее. Сестра думает, что лучше ему не сообщать.

– Понятно.
– Он серьезно кивнул головой, но синие глаза его были ласковые и веселые; они, кажется, никогда не теряли своего веселого блеска. Я изогнулся в седле, чтобы посмотреть, как войска втягиваются в долину. Солдаты уже шли через наш фруктовый сад, и многие нагибались на ходу и подбирали с земли гнилые яблоки. Он проследил за ними взглядом.

– Трудное это дело - война, особенно для солдат, верно?
– Он словно и меня включал в их число.

– Не такое уж трудное, - ответил я спокойно, - для солдат.

Джейн поджидала нас на пороге, лицо у нее было очень серьезное, как всегда с тех пор, как умерла мать. Мы подъехали, и генерал спустил меня с седла прямо на ступеньку. Потом он спешился, отвесил Джейн учтивый поклон, сняв треуголку изящным жестом, точно она не была вся мятая и рваная.

– Мисс Корбатт?
– осведомился генерал.

Джейн наклонила голову.

– Я - генерал Уэйн, Континентальная армия, Пенсильванские регулярные войска. У меня две тысячи солдат, которых я хотел бы разместить в этой долине - всего на несколько недель, надеюсь, но, возможно, и почти на всю зиму. Это, очевидно, ваша земля?

– Да.
– Джейн сделала реверанс.
– Да, это земля моего отца. Входите, пожалуйста. Мы поговорим в комнатах.

Генерал Уэйн переступил порог следом за Джейн, за ним шел его адъютант, а я шел за адъютантом. Энн попробовала было войти за мной, но я оттолкнул ее и сказал строго:

– Девчонкам здесь не место.

В гостиной меня не заметили, и я притаился в уголке. Джейн сидела на стуле, красивая как картинка, а оба военных стояли перед ней навытяжку.

– Видите ли, - говорил генерал Уэйн, - нам нельзя быть слишком далеко от англичан, и слишком близко тоже нельзя. Здесь для нас самое подходящее место.

– Кажется, я понимаю.

– Но вы знаете, что такое солдаты - две тысячи оголодавших солдат.

– У меня отец в армии, сэр.

– Ну, тогда спасибо. Вы храбрая девушка.

– Нет-нет, - быстро перебила его Джейн.
– Благодарить меня не за что. Мне самой будет спокойнее, если рядом войска.

Генерал Уэйн улыбнулся печально.

– Едва ли. Не так уж приятно, когда твой дом превращают в поле сражения. Как ни взгляни, а война - жестокое дело.

– Я знаю, - сказала Джейн.

– Дом мы взяли бы под штаб-квартиру. Это значит - постой для меня и двух-трех офицеров. И комната, где заниматься делами.

Джейн кивнула.

– Я надеюсь, вам будет здесь удобно.