Книжная лавка
Шрифт:
К счастью, за два последующих часа медсестра ни разу не заглянула ко мне в палату.
Глава 20
Рождество у нас проходит тихо, особенно по сравнению с предпраздничными неделями. Накануне мы с Леа украшаем маленькую пластиковую елку, потом сворачиваемся клубочком на диване и смотрим, как бедный Ральфи чуть не выстрелил самому себе в глаз в «Рождественской истории». Пьем горячий шоколад с бренди и заедаем churros — успел забежать в кафе «Оле» до закрытия. Удивительно, но факт — Фермина не задавала вопросов ни о стрельбе, ни о других наших новостях, что совершенно нетипично.
На следующее утро спим допоздна, потом смешиваем коктейль «Мимоза» и вручаем друг другу подарки. Сам я своим выбором очень доволен — ожерелье, которое Леа заметила на витрине и сказала, что оно красивое; фигурка Уолтера Собчака; набор ее любимых масел для ванны; и наконец, подарочный сертификат на все услуги в новом спа-салоне на Янг-стрит. Слышал, все знаменитости туда ходят. Конечно, мой банковский счет нескоро оправится после такого удара, но в подобных вещах лучше перебдеть, чем недобдеть.
Но главный подарок остается спрятанным в верхнем ящике моей тумбочки. Пока не решил, когда лучше его вручить, но рождественское утро — определенно неподходящее время. Тут надо как следует подумать…
Леа дарит мне DVD со всеми матчами футбольного клуба «Барселона» в сезоне 2008–2009. Они тогда не потерпели ни одного поражения. Я сражен наповал.
— Как ты догадалась? — восклицаю я, не в силах отвести взгляд от этих пятнадцати часов чистого удовольствия.
Леа смеется:
— Шерлоком Холмсом быть не надо! Ты, конечно, хорошо скрываешь свою футбольную одержимость, но не забывай, я тоже здесь живу. Взять хотя бы футболку с номером десять — обращаешься с ней, будто она из чистого золота. Сама видела, как ты ее вручную в раковине стирал. А еще Данте составляет график дежурств так, чтобы тебе не приходилось работать во время их матчей.
— Похоже, теперь ты знаешь обо мне все.
Леа отпивает глоток «Мимозы».
— Ух ты! На эту штуку лучше не налегать, а то голова кружится. Надо поесть.
Готовлю бекон, омлет, тосты и подаю с зерновым кофе. Леа привезла с собой навороченную машину, которая может приготовить любой горячий напиток, стоит только опустить внутрь соответствующий пластиковый контейнер со штрихкодом. Думаю, потрясающая машина была вынесена из роскошной съемной квартиры. Лишний повод порадоваться, что Гровер такой козел. Если захочет вернуть свое имущество, ему придется вырывать его из моих теплых, покрытых пятнами от капучино пальцев. Простой кофе не люблю, но к латте уже успел привыкнуть. Чувствую себя частью изысканной элиты.
Рождество праздник семейный, но на этот раз обойдется без застолий. Родители Леа в Сан-Франциско, мои — в Шотландии. Папа с мамой хотели отменить поездку из-за моего недавнего ранения, но я их отговорил. Во-первых, обе раны благополучно зажили, во-вторых, у родителей нет страховки на случай срыва поездки. Глупо терять несколько тысяч долларов из-за двух царапин.
По-моему, родители были только рады. Впрочем, они остались бы, если бы я попросил. Дело в том, что папин брат недавно сломал ногу. Вывалился пьяный из паба и со всей силы пнул шлакобетонный блок — принял за футбольный мяч. Поэтому программа визита предстоит следующая: дядя будет сидеть перед телевизором с ногой в гипсе, а папа с мамой — носить ему еду из холодильника и уверять, что им совсем нетрудно, что ты…
После завтрака Леа спешит в ванную испробовать новые масла и через полчаса выходит, окруженная неземным благоуханием. Мне в голову приходят некоторые мысли, но Леа напоминает, что у нас на сегодня большие планы, и чуть не пинками загоняет меня под душ. Затем идем в «Престиж», на специальный праздничный показ «Этой замечательной жизни». Знаю, что классика, но никогда особо не любил этот фильм. Альтернативное развитие событий всегда казалось надуманным, да и финал уж чересчур сентиментальный. Вдобавок очень сомневаюсь, что собранные в шляпу деньги помогут вернуть долг банку. Но Леа «Замечательную жизнь» просто обожает, поэтому молчу в тряпочку.
Возвращаемся домой и готовим ужин. Целая индейка на двоих — это слишком много, поэтому ограничиваемся уткой в винном соусе с картошкой и фасолью. Вина для соуса нужно много. Специально купил дешевую упаковку австралийского шираза — четыре бутылки. Но за ужином следует выпить чего-то более изысканного. Открываю «Опус Уан» 2005 года.
— Интересно, почему это вино стоит пятьсот долларов за бутылку? — задумчиво произносит Леа, отпивая глоток и помешивая лук с чесноком.
— Без понятия, — честно отвечаю я. — Может, его Роберт Паркер в «Винном гиде» похвалил. Представляешь, если бы с фильмами было так же? Существует всего два критика, и если хоть один из них кино одобрил, билеты можно продавать в несколько раз дороже. С вином так и происходит. Это вопрос престижа — точнее, престижного мнения. Возьмем фильм «На обочине». Главный герой на чем свет стоит ругает мерло и каберне фран, но нахваливает пино. В следующем году цены на мерло падают, а на пино возрастают вдвое. Но что такое его обожаемый шеваль блан? Смесь мерло и каберне фран!
— Значит, этот тип изображает из себя знатока вин, а сам все путает!
Отпиваю глоток «Опус Уан» и пробую катать на языке, но ничего особенного не чувствую. Да, вино я люблю, но сомелье из меня не получился бы — как выразились бы профессионалы, плохо различаю вкусовые нюансы. Завяжите мне глаза — «Батар-Монраше» от «Бэйби дак» не отличу.
— В общем, да. У каберне фран и вправду вкус мерзкий, но если его с чем-нибудь смешать, может получиться очень здорово. Мерло — вино неплохое, но многие дешевые винодельни добавляют химическую эссенцию дуба, чтобы покупатели думали, будто вино из Бургундии, а не из какого-нибудь медвежьего угла в Огайо.
Леа закатывает глаза.
— Значит, если принесу домой бутылку «Ред покет», на улицу меня выгонишь?
— «Ред покет» только на улице пить и можно.
После ужина разваливаемся на полу в гостиной и играем в настольную игру-викторину, пока не сходимся на ничьей. Мы такие сытые, сонные и пьяные (три бутылки на двоих — количество немалое, даже если значительная часть ушла на подливку), что ясно соображать не в состоянии и с удовольствием отправляемся спать.
Не успеваем опомниться, как наступает Новый год. Майки, как всегда, закрывает «Фальстафф» для обычных посетителей. В Новый год здесь проходит частная вечеринка, билеты на которую следует приобретать как минимум за месяц. Мы с Леа приходим в начале десятого и обнаруживаем в дальней кабинке Мину и Себастьяна. Себастьян покупает всем «Крепкого Джека» и в тысячный раз извиняется, что пуля, предназначавшаяся ему, досталась мне.
— Этому человеку я обязан жизнью! — слегка заплетающимся языком выговаривает Себастьян. Судя по стадии опьянения, легко определяю, что они пришли сюда около часа назад. — Ну или как минимум мужским здоровьем! Потребуются донорские органы — обращайся сразу ко мне!
— Хорошо, учту, — обещаю я.
Хотел ответить, что не согласен — некоторые органы у Себастьяна уж очень сильно б/у. Впрочем, при Мине на такие темы лучше не шутить.
— Как твой муж? — спрашивает Леа.
— Лучше. Снова лекарства принимает… — произносит Мина, избегая смотреть мне в глаза. Между нами и раньше-то наблюдалась неловкость, а теперь, когда ее муж меня подстрелил, общение прекратилось как таковое. В свободное от работы время старательно игнорируем друг друга. Чему только рад — ее нытье по поводу дурного обращения с супругом меня порядком раздражает. — Представляете, меня к нему не пускают, пока не пройдет психиатрическое освидетельствование, а у них там такая волокита! Даже не знаю, когда оно вообще будет. Наверное, нескоро.