Книжный парень

Чилец Дон Л.

Луна была бы права. Я открываю дверь и захожу внутрь. Положив телефон на стол, прислоняюсь спиной к двери и стараюсь не думать слишком много.

Стук в дверь выводит меня из задумчивости.

Я открываю Фишеру дверь, одной рукой он опирается о косяк, а другой держит пиджак, перекинутый через плечо. Он позирует или это естественная поза? Он должен знать, как великолепно выглядит. Иисус. Слова из песни, что он исполнял в караоке «здесь и сейчас» приобретают совершенно новый смысл, и теперь я пою песню про себя.

— Входи скорей, — неожиданно вылетает из меня,

и я тут же, закрывая глаза, мысленно ругаю себя.

Фишер мгновенно заходит.

— Мне очень нравится твоя квартира. Это отличный район.

— Да, раньше у меня был дом, но Оливер получил его при разводе. — Тьфу. Зачем я это сказала?

— Это действительно отстой. Извини.

— Это ты извини. Не знаю, почему я об этом заговорила. Иногда, когда нервничаю, я говорю лишнее.

— Перестань, — отмахивается Фишер, бросая пиджак на стул и беря меня за руку. — Тебе совершенно не о чем волноваться. Я здесь только для того, чтобы посмотреть с тобой телевизор.

Я указываю на экран, и Фишер подходит к дивану. Он пришел смотреть телевизор? «Дубленое Влагалище»? «Тонированный Виагразавр»? «Тюбик Вазелина»?

— Он большой, — замечает Фишер, указывая на телевизор.

— Так Кейси и сказала. — Боже мой!

— Ха. Думаю, это должно было быть моей репликой.

— Мне очень жаль. Тьфу. У меня секс в голове. — Ударяю себя по голове.

Фишер прочищает горло и засовывает руки в карманы.

— Может, включить его? Я имею в виду телевизор.

— Да, пожалуйста. Смотри, вдруг сможешь найти церковный канал.

Он смеется, сбрасывает обувь и плюхается на диван.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашиваю я.

— Что у тебя есть?

Я открываю холодильник.

— У меня есть вода, пара литров молока, «Доктор Пеппер» и вино! (Примеч.: «Доктор Пеппер» — газированный безалкогольный прохладительный напиток).

— «Доктор Пеппер» звучит великолепно.

Я закрываю холодильник и мысленно несколько раз ударяюсь головой о дверь. Конечно, он не хочет вина, дура. Ты только что сказала ему, что сегодня не будет никаких сцен из книги.

— Глупо, глупо, глупо.

— Что ты сказала?

Вот черт. Я сказала это вслух.

— Ничего.

— Я не нашел подходящий канал для нас, но как насчет CNN? Это должно быть достаточно скучно.

Передаю Фишеру стакан и банку, он ставит их на подставку стола. Я сажусь на противоположную сторону дивана, Фишер мне улыбается. Он скрещивает лодыжки, кладет ноги на журнальный столик и вытягивает руку вдоль спинки дивана. Рукава все еще закатаны до локтя, и это, наряду с вытянутой рукой, делает его рубашку обтягивающей во всех нужных местах.

Я чешу голову и тупо смотрю на экран. Через минуту снимаю пушинку со свитера. Это шоу не привлекает меня. Замечаю пульт рядом с его ногой.

— Давай посмотрим, что еще нам предлагают.

Следующие несколько секунд происходят будто в замедленной съемке. Я протягиваю руку за пультом, когда Фишер одновременно со мной наклоняется, чтобы взять свой напиток. Я задеваю его по руке, когда он берет стакан.

Тот дрожит в его руке, прежде чем соскользнуть, и коричневая жидкость выплескивается из стакана. Липкая гадость зависает в воздухе, чтобы посмеяться надо мной и дать понять, что, так или иначе, сегодня вечером все будет не по-моему. Шипучка целенаправленно устанавливает олимпийский рекорд самого дальнего всплеска, когда попадает на джинсы Фишера в районе паха. Он ахает, когда холодная жидкость попадает в его святая святых. Так и вижу лицо своей тети Розы, когда она говорит, чтобы я пошла в монастырь. И решаю, что она права.

А потом время снова возвращается в нормальное русло.

— Вот черт! Мне так жаль! — Бегу на кухню и быстро хватаю кухонное полотенце.

Фишер встает, и я вижу степень повреждения. Быстро беру полотенце и начинаю промокать мокрое пятно у его молнии.

— Хм, почему бы тебе не позволить мне самому? — спрашивает он.

Я продолжаю вытирать.

— Прости, я потянулась за пультом и не видела, как ты потянулся за стаканом.

— Грир...

Я опускаюсь на колени, сосредоточившись на сушке его штанов. Переворачиваю полотенце сухой стороной и кладу руку ему на задницу, чтобы надавить сильнее. Я не понимаю, что делаю, пока не чувствую, как под джинсами твердеет.

— Боже мой! — Я смотрю на Фишера и вижу, что его губы сжаты. Он старается не смеяться.

А потом понимаю, что моя рука на его заднице, а сама я стою на коленях рядом с его твердым членом. Немедленно отталкиваюсь от него и протягиваю полотенце.

— Привет, меня зовут Грир. Я идиотка. Приятно познакомиться.

Фишер громко смеется, а я сажусь и закрываю лицо руками.

— Все в порядке. Точно.

— Ты насквозь промок.

— Думаю, все не так уж и плохо. Как я выгляжу? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне.

Я смотрю сквозь пальцы и вижу мокрую выпуклость на штанах.

— Ты выглядишь так, будто обмочился.

— Высохнет.

Его слова наводят меня на мысль.

— Снимай штаны.

— Что?

— Сними их. Я брошу их в сушилку.

— Ты уверена?

— Да, конечно. — Я встаю и протягиваю ему руку.

Фишер пожимает плечами и начинает расстегивать ремень. Он наполовину расстегивает молнию, когда я понимаю, что только что попросила его раздеться в моей гостиной.

— Вот черт! Боже мой. Хм, может быть, тебе пойти в ванную, чтобы сделать это?

— Я не стесняюсь.

Фишер стягивает джинсы с ног, и я быстро поворачиваюсь к нему спиной.

— Вот, держи.

Я вытягиваю руку за спину и чувствую, как материал касается моих пальцев, но я не могу сжать его. Я продолжаю тянуться, но никак не могу ухватиться за ткань. Оглянувшись через плечо, я вижу, что Фишер смеется.

— Черт возьми, Фишер. Просто дай мне свои штаны.

— Возьми их. Я ничего не могу поделать, ты недостаточно близко стоишь.

Я пытаюсь схватить, и опять терплю неудачу, и вынуждена обернуться. Фишер стоит в боксерах, в которых выпирает член. Мой взгляд устремляется на мишень, прежде чем поднимаю его выше.