Кнопка
Шрифт:
— Какие симптомы? — спросил он.
Я быстро описала все происходящее.
— Хорошо, — согласился маг. — Я могу полностью вылечить твою маму, она станет такой, какой была до Прорыва.
— О, как я вам благодарна! — залепетала я, чувствуя, как горячая волна облегчения пронзает все тело.
— Прошу выплатить мне аванс — тридцать золотых, — сказал Проректор.
— А…аванс…. тридцать… — язык мне не повиновался.
— Конечно. Лечение таких заболеваний очень трудоемкое, требующее большой затраты энергии. Это ведь не просто простуду вылечить или кости составить.
Шестьдесят золотых! Моя зарплата за два с половиной года! Мне такую сумму за два дня не собрать…
— Господин Проректор, а можно, я буду платить в рассрочку? У меня нет сейчас такой большой суммы, но я обещаю, что я в ближайшее время смогу найти эти деньги, — заискивающе попросила я.
Проректор нахмурился.
— Тогда и твою мать я тоже буду лечить в рассрочку. У тебя все?
Я кивнула, чувствуя, как все каменеет у меня в душе. Как можно жить дальше, учиться на аптекаря, если не можешь спасти даже собственную мать?
Впрочем, я ведь еще испробовала не все возможности.
Я побежала вверх по лестнице на пятый этаж. Хотя я еще не была удостоена великой чести убирать жилые помещения магов, но могла в них ориентироваться — однажды я помогала уборщице тете Глаше выносить мешки мусора после какой-то из гулянок магической молодежи. Так что комнату, где отдыхали молодые маги, я надеялась найти до того, как меня выгонят за нарушение правил.
Остановившись перед одной из дверей, я прислушалась. Оттуда доносилась музыка, гул голосов и взрывы смеха. Для храбрости я помолилась Подкове, хотя была уверена, что в последнее время она меня отдала Таракану в безраздельное пользование. Потом постучала, и, дождавшись приглашения, вошла.
Комната меня поразила не меньше, чем в первый раз. Повсюду на полу и на стенах были роскошные ковры с яркими узорами. В углах шелестели фонтаны, на мягких кушетках тут и там лежали пары, перед ними стояли небольшие столики с фруктами и бутылками вина. Где-то приятную мелодию играл невидимый оркестр.
— Что-то я не помню, чтобы мы звали прислугу, — сказал резкий голос.
Конечно же, это оказалась Камилла. На ее коленях лежал Эрнесто и играл ее пышными волнистыми прядями. На мое появление он отреагировал только безразличным взглядом, брошенным мельком.
— Простите, господа маги, — сказала я, низко кланяясь. — Мне нужно поговорить с господином Энрико.
— О! — сказал Энрико, который чуть поодаль от Камиллы сидел на полу и читал толстую книгу. — Да это же моя бывшая пациентка! Я тебя слушаю.
— Если позволит господин…. это приватный разговор.
— У меня нет от них секретов, — сказал Энрико, обводя комнату широким жестом. — говори.
— Я прошу господина мага помочь мне, — пролепетала я, краснея под пристальными взглядами окружающих. — Моя мама заболела. И, поскольку господин маг умеет исцелять, я осмелилась просить его о помощи.
— Что с ней? — поинтересовался Энрико, откладывая книгу.
Сказать при всех, что болезнь моей мамы связан с психическим заболеванием, было выше моих сил, поэтому я ответила:
— Боюсь, она при смерти, господин маг.
— Я так и думал, — кивнул Энрико. — Ведь ты аптекарша, да? Значит, прибежала ко мне, когда уже никакой другой надежды не оставалась. Я не знаю, что с твоей матерью, но, думаю, я смогу ее спасти за пятьдесят золотых.
— Пятьдесят? — переспросила я, борясь с отчаянием. — Но, господин маг, когда вы помогали нам тогда, после нападения артынски, вы сказали, что вы это делаете ради опыта.
— Я, конечно, не обязан тебе ничего объяснять, но, так уж и быть, — сказал Энрико, не обращая внимания на укоризненные взгляды остальных. — Артынской мы должны были заниматься, так как это наша обязанность. Поэтому я решил вам помочь, раз уж вы пострадали, в некотором роде, по нашему недосмотру.
Раздались недовольные выкрики, которые молодой маг прекратил одним взмахом руки.
— Да, я так считаю, — твердо ответил он всем недовольным и снова обратился ко мне: — А болезнь твоей матери с моей работой совершенно не связана, я и так назвал тебе заниженную цену. Будешь платить?
— С вашего позволения, — прошептала я еле движущимися губами и вышла.
Последняя надежда на спасение матери погасла. Даже если завтра утром мы с братьями начнем распродавать обстановку квартиры, нам не выручить необходимых денег так быстро. А сбор средств в Колледже только начался. Даже ростовщик не даст мне ссуду, потому что мне нечего оставить в залог.
Двигаясь так, будто у меня замерзли все конечности, я мыла полы, мыслями находясь в квартире рядом с больной мамой. Осознание собственной беспомощности было настолько ужасным, что, упади на меня в этот момент потолок, я бы не заметила. Вот уже пятнадцать лет я была для моих мальчиков и нянькой, и домработницей. Но я знала, что каждый день я могла зайти в комнат, где сидит преждевременно поседевшая женщина, и прижаться к ней. И каждый раз я получала необходимую ласку и поддержку, даже если мама просто бормотала: "Все будет хорошо, доченька, я это знаю". Как жить, когда фундамент твоей жизни рушится?
Находясь в прострации, я налетела на кого-то, автоматически извинилась с необходимым поклоном, и принялась вытирать воду из опрокинувшегося ведра.
— Эй, Кнопка, да послушай же меня! — Эрнесто встряхнул меня за плечи, и только тогда я обратила на него внимание. — Я помогу твоей матери.
— Что?
— Я помогу твоей матери, — повторил он.
— У меня нет таких денег, — безжизненным тоном произнесла я.
— Не нужно. Я это сделаю за услугу. Я помогу твоей матери, а ты пойдешь со мной на бал.
— Неужели… неужели это для вас настолько важно, что вы готовы бесплатно спасти умирающую женщину?
— Да, это для меня важно. Но я не гарантирую, что я ее спасу, все же я не целитель. Я только обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить ее состояние.
— Конечно, спасибо, господин м… Эрнесто, — прошептала я, глотая слезы.
— Прекрати вот это, — приказал маг, взяв меня за подбородок. — Быстро одевайся и пошли.
Первым вопросом, который я услышала, когда мы вошли ко мне в квартиру, было: