Княгиня Ольга. Святая воительница
Шрифт:
Ту же картину рисуют археологические памятники южной Руси: курганные комплексы в окрестностях Чернигова, поселение и могильник Шестовицы (ниже Чернигова по реке Десне), некрополи Киева, Изборска, Пскова, раскопки Старой Ладоги и др. древнерусских городов. Полиэтничное дружинное сословие, согласно этим данным, формировалось прежде всего из всех племён восточных славян и финно-угров с добавлением западных и южных славян, скандинавов, тюрков, венгров и разнообразных по происхождению воинов Хазарского каганата. Их предметный мир, наличие в котором скандинавских вещей так взбудоражило некогда норманистов, формировался в основном из славянских артефактов, среди которых присутствовали добыча и товары с Балтики, из Германии, Великой Степи, Византии, Средней Азии и даже Дальнего Востока. Кстати, складные весы и гирьки, указывающие на
124
Перхавко В.Б. Зарождение купечества на Руси // Восточная Европа в древности и Средневековье. М., 1988. С. 87–88.
Эти данные отнюдь не означают победу антинорманистов, которые упорно искали, но так и не нашли племя "русь" среди восточных славян. Даже В.В. Седов, предпринявший наиболее серьёзное исследование этого вопроса применительно к археологическим культурам при поддержке солидного исследования гидронимов, проведённого видным лингвистом О.Н. Трубачёвым [125] , убедительных доказательств наличия славянского племени "русь" привести не смог. И свести на нет роль скандинавов, которые, как мы видели, явно, хоть и в небольшом числе, присутствуют в русских дружинах с середины IX в., никому из антинорманистов не удалось. Ведь тот же красивый похоронный обряд в ладье, который так поразил ибн Фадлана, понравился и разноплемённым русским воеводам, в X в. "зарезервировавшим" его для себя. Балтийские морские разбойники, безусловно, внесли заметный" вклад в формирование культуры полиэтничного воинского сословия, даже стимулировали его появление. Недаром Никон Великий написал, что вся история появления Древнерусского государства началась с изгнания разбойников-варягов за море. Которое завершилось тем, что часть их вновь призвали на Русь, чтобы служить ей.
125
Трубачев О.Н. В поисках единства: Взгляд филолога па проблему истоков Руси. М., 1992; Изд. 2-е. М., 1997; Изд. 3-с. М., 2005.
Нам с вами спор сторон, равно отрицающих исторические факты в пользу одной надуманной концепции, интересен с трёх точек зрения. Во-первых, полезно знать, откуда и на каком основании растут "уши" различных исторических мифов. Во-вторых, важно понимать, чем научное исследование истории отличается от "партийного". Наконец, в пылу споров сторонники антагонистических концепций сделали много полезного для развития науки, предоставив делать верные выводы тем, кто в споре не участвует. Это не может не вызвать сердечной благодарности — не только моей, но и вашей, поскольку оригинальные научные выводы делаются на ваших глазах.
РУСЬ НА СУХОПУТНОМ ВОСТОЧНОМ ПУТИ
Как заметил крупный исследователь культурных, политических и торговых отношений Европы раннего Средневековья А.В. Назаренко, ошибочные попытки рассматривать роль разных этнических элементов в формировании Древней Руси по отдельности, упуская к тому же влияние Византии, прискорбны, но в то же время оставляют разумным историкам способ отличиться, рассматривая исторические взаимосвязи в комплексе. Между прочим, он указал на то, что по источникам учёные давным-давно знали, но осознать не могли: помимо путей "из варяг" (с Балтики) в персы и в греки, важнейшим в IX–X вв. (и много позже) был сухопутный путь на восток из Германии и Франции. Немцев и тем паче франков никто из норманистов и антинорманистов вообще в расчет не брал.
А между тем именно в Вертинских анналах, летописном своде Сен-Бертенского монастыря на севере Франции, в первый раз упомянута русь.
В статье 839 г. французский монах-хронист записал, что "в пятнадцатые календы июня" (18 мая) к "императору Запада" Людовику Благочестивому (правителю франков из рода Каролин-гов, 814–840) прибыло посольство от византийского императора Феофила (829–842). В императорской резиденции Ингельгейме митрополит Феодосий и сановник-спафарий Теофаний вручили
"Он (император Феофил. — А.Б.) также послал с ними тех самых, кто себя, то есть свой народ, называли рос, которых их король, прозванием каган, отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему, прося посредством упомянутого письма, поскольку они могли получить благосклонностью императора, возможность вернуться, а также помощь через всю его власть. Он не захотел, чтобы они возвращались теми [путями] и попали бы в сильную опасность, потому что пути, по которым они шли к нему в Константинополь, они проделывали среди варваров, очень жестоких и страшных народов".
Людовик Благочестивый, сын и наследник Карла Великого, был человеком весьма образованным и имел хороший геополитический кругозор. Как и император Феофил, он вёл множество войн с мусульманами и старался распространить своё влияние на славянские земли: и вдоль побережья Балтики (у бодричей), и в Подунавье (где он основал Восточную Марку на месте будущей Австрии), и на Адриатике (Карантанская морка). Логично предположить, что император Запада, подобно его противникам-мусульманам, знал о Руси во главе с русским каганом: титулом степным, но употреблявшимся самими русскими (даже патриотичный митрополит Илларион в середине XI в. называл так великих князей Владимира Святого и Ярослава Мудрого).
Императора Запада крайне насторожило, что послами Руси оказались скандинавы. Набеги викингов уже полтора десятилетия допекали его страшно. Попытка крестить данов и шведов фактически провалилась. Гамбург, куда Людовик поставил для этого епископа, ещё держался, но более крупный торговый город Дорестадт подвергался грабежам чуть ли не ежегодно, а Антверпен был разрушен. Крайне важная для империи франков международная торговля была под угрозой. А теперь скандинавы явились послами Руси, через которую шёл не единственный, но важный для франкских купцов водный путь в Византию с Балтики. Неудивительно, что Людовик Благочестивый отнёсся к ним с чрезвычайными предосторожностями, зафиксированными в Вертинских анналах:
"Очень тщательно исследовав причину их прихода, император узнал, что они из народа свеонов (шведов. — А.Б.), как считается, скорее разведчики, чем просители дружбы того королевства и нашего, он приказал удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть, а именно, честно они пришли от того или нет. И это он не преминул сообщить [императору] Феофилу через своих упомянутых послов и письменно, и то, что он охотно принял (послов Руси? — А.Б.) по сильному его желанию, а также, если они будут найдены верными, и для них было бы дано разрешение на возвращение в отечество без опасности; их следовало отпустить с помощью (от императора Запада. — А.Б.); если в другой раз вместе с нашими послами, направленными к его присутствию, появился бы кто-нибудь из таких [людей], он сам должен был назначить решение".
Проще говоря, император Запада не вполне поверил в то, что назвавшиеся послами Руси скандинавы не могли вернуться на Русь общеизвестными Днепровским или Донским путями: из Константинополя по Чёрному морю или по суше через Болгарию — страну воинственную, но в это время ослабленную. Людовик Благочестивый сам девять лет назад (в 930 г.) победоносно закончил войну с болгарами, пытавшимися отбить у империи франков славянские земли Среднего Подунавья, а год назад (в 838 г.) благополучно вернул себе власть над славянами Паннонии, поддержанными было болгарами. В 839 г., когда к Людовику Благочестивому прибыло посольство императора Феофила, не слишком сильный болгарский хан Пресиян потерпел поражение от сербов (на земли которых претендовали оба императора), так что даже сухопутный путь от Константинополя к Днепру не представлял явной опасности. Кочевавшие с 830-х гг. в Северном Причерноморье венгры жили в мире и союзе с Хазарским каганатом, а каган дружил с императором Феофилом, который около 834 г. прислал на Дон инженеров, чтобы помочь хазарам построить Саркел и др. крепости вдоль Донского торгового пути для защиты от русов.