Князь Барятинский. Ближний Круг
Шрифт:
– Что?! С каких пор этот сброд владеет магией?!
– Это не они, дядюшка. Костя прогнал их… Он…
Но деду сказанного было достаточно. Он взмахом руки оборвал Нину и пристально уставился на меня.
– Что ты сделал?
– То, что должен был, – огрызнулся я. – Мне показалось, что я знаю более эффективные методы, чем топать ногой и кричать «Кыш!». – Подумав секунду, нехотя признал: – Возможно, немного перестарался.
Впрочем, вариантов-то у меня было не два вагона. Если бы не внезапно сработавшая магия, я бы, может, сейчас лежал за воротами с головой, пробитой кастетом. И дед бы уже колдовал в многострадальное тело следующего духа… Я запоздало подумал
– «Знаешь»? – напирал дед. – Именно «знаешь»?
– Я не планировал никакой магии! – буркнул я. – Хотел всего лишь быстренько настучать этому… Но тут выскочили ещё двое. Поймите правильно, будь я в своём теле, я бы даже сигарету не уронил, разобравшись с ними! Но тут всё оказалось немного сложнее. И вдруг получилось…
– Значит, самопроизвольное извержение, – совсем расстроился дед.
– Звучит как-то не очень, – хмыкнул я. – Может быть, подберём другой термин?
– Спонтанная вспышка, – предложила Нина, и я кивнул в знак одобрения. – Но меня напугала не она. Это была чёрная магия, Костя! Твоя первая спонтанная вспышка оказалась чёрной.
Глава 4. Магия и деньги
Я перевёл взгляд на деда. К тому, что у магии тут есть цветовая дифференциация, нужно было как-то относиться. Но как?
– А вот это плохо, – нахмурившись, проговорил дед. – Чёрная магия – это очень плохо.
Послышался шум мотора, шорох колёс, и мимо нас пронёсся автомобиль. Не сбавляя скорости, Надя дважды нажала на клаксон и унеслась в сторону гаража.
На этот раз дверь в кабинет Григорий Михайлович запер изнутри, выставив даже Нину. Разговор предстоял мужской и конфиденциальный. Мне, впрочем, показалось, что такие меры предосторожности вызваны не столько секретностью грядущей беседы, сколько тем, что дед не желал светить своё маленькое хобби.
Подойдя к книжному шкафу, он вынул с верхней полки несколько томов и достал объёмный графин, квадратный в сечении, более чем наполовину заполненный коричневой жидкостью. В том же тайнике обнаружился и бокал. Налив его до половины, дед посмотрел на меня. Я отрицательно покачал головой.
– Не пьёшь совсем? – уточнил дед.
– Бывает иногда. Но к этому телу я не привык, меры не знаю. К тому же на голодный желудок…
– Через полчаса будет ужин, – вздохнул дед и залпом опрокинул всё, что налил.
Поморщился, вздохнул и убрал реквизит на место.
– К делу, – сухо сказал он, сев за стол. – Вот что тебе нужно знать. Чёрная магия связана с желанием навредить другим и ублажить себя. Я, разумеется, упрощаю. Белая магия подразумевает противоположный подход к жизни.
– Навредить себе и ублажить окружающих? – удивился я.
– Не перебивай! – Дед пристукнул по столу кулаком, но тут же опомнился. – Извини… Я вижу своего непутёвого внука и обращаюсь соответственно.
– Да не страшно, – пожал я плечами.
– Белая магия означает созидание. Быть белым магом – значит, делать мир лучше. Не причинять вреда.
– Дед… – вздохнул я. – Не хочу расстраивать, но добрые дела чистыми руками не делаются. Не в сказке живём. Я бы поверил, что у вас – по-другому. Ещё полчаса
– Мне ты можешь доказать всё, что угодно, – пожал плечами дед. – Но магия – стихия, ей ничего не докажешь. Пока ты стоишь на пути созидания и развития – ты белый. Если становишься на путь разрушения – ты чёрный. Учитель прибудет завтра, он принесёт тебе амулет-индикатор. Надеюсь, ещё не всё потеряно. – Дед потёр ладонью лоб. – Видишь ли… Традиционно первая вспышка магии определяет выбор мага. Твоя первая вспышка была чёрной. Если пойдёшь этим путём – как ни старайся, ты не сможешь спасти наш мир от участи твоего.
– И что же делает белый маг, если на него бросаются с ножом? – не выдержал я. – Читает проповедь о терпимости? Подставляет другую печень?
Дед взял со стола канцелярский нож и бросил мне. Я поймал.
– Попробуй.
– Шутишь?
– Можешь не выдвигать лезвия. Нападай.
Пожав плечами, я встал с кресла и подошёл к столу. Григорий Михайлович сидел, сложив руки на столе, и смотрел на меня в ожидании. Я окинул взглядом стол.
Документы с него исчезли, остались лишь писчие принадлежности, ящичек с визитными карточками, да загадочный глобус, похожий на мраморный. Загадочность заключалась в том, что на глобусе не было континентов – там не было вообще ничего. Просто шар. Как будто заготовка, болванка.
Ну, что ж…
Я змеёй бросился вперёд. Нож без лезвия летел к сонной артерии. Я планировал остановить его в пяти миллиметрах от цели. По крайней мере, моё прежнее тело легко могло исполнить такой трюк.
Но что-то вмешалось в мои намерения. Краем глаза я заметил, как поверхность «глобуса» вспыхнула ярко-белым светом, шар начал вращаться. И в тот же миг моя рука словно врезалась в стену.
Я вскрикнул. Нож переломился пополам и выпал из руки на стол. Свечение шара погасло, вращение остановилось. Он вновь превратился в мраморный «глобус».
– Обычно, столкнувшись с агрессией, белый маг спонтанно применяет что-то подобное, – спокойно, как ни в чём не бывало сказал дед. – Осознанное применение конкретно этой техники называется Щит. У меня не было намерения навредить тебе, было лишь намерение защитить себя.
– Ясно. – Я отошёл, потирая руку и с уважением глядя на Григория Михайловича. – И много у вас таких трюков? Я имею в виду, у белых магов?
– Достаточно для того, чтобы чёрные маги знали своё место. – Дед взял обломки ножа и бросил их в корзину, стоявшую рядом со столом. – Надя – слабенький маг, однако в случае чего она гарантированно защитила бы себя от обычного человека. Твоё вмешательство не требовалось. К счастью, Надя не придала значения тому, что видела. Её впечатлила лишь твоя сила.
– Давай проясним. – Я прошёлся по кабинету, сложив руки на груди. – Значит, если простые люди, не маги, досаждают даме, вмешиваться не полагается? Дама-маг может сама за себя постоять?
– Ты можешь сделать такому человеку замечание, – развёл руками дед. – Как правило, этого более чем достаточно… Извини, тут моя вина. Мне непросто привыкнуть к мысли, что ты явился из мира, в котором давно позабыли магию. И то, что для меня – само собой разумеется, для тебя – нечто сверхъестественное… Видишь ли. В нашем государстве аристократы издревле являют собой высшую власть. Мы немногочисленны – едва ли одна десятая процента населения огромной Империи, – но, тем не менее. Мы управляем внутренней и внешней политикой. Экономикой, производством, земледелием. Командуем войсками, строим заводы и фабрики, осваиваем новые территории. Руководим образованием, здравоохранением, и так далее.