Князь без княжества
Шрифт:
После снижения Иана оценила предусмотрительность Ванджелиса. Форт невелик, но идеально приспособлен для защиты малыми силами. Укреплен снаружи и внутри. Сбежать из него так же трудно, как и проникнуть.
Только на верхнюю площадку можно спланировать на посадке: больше нет удобных ровных мест, полудюжина стрелков с легкостью отобьется от летучего отряда. Снизу достаточно просто преодолеть стену, а взобраться по скале, минуя единственную дорожку, также проблематично, особенно под огнем из бойниц.
Можно, конечно, подтянуть орудия. Но не приучены наши пушкари, насколько
Устроившись в офицерской комнатке, сильно напоминающей чулан по площади, девушка принялась изучать форт изнутри, гадая, от какой напасти герцог решил здесь спрятать семью. Устройство крепостицы выучила за час, загадка ссылки в Дайкос не то что не раскрылась – даже не покрылась трещинками.
Потянулись дни ожидания, одинаковые как серебряные монеты в пять арги.
От добросовестности, а также желания не терять времени зря, Иана как-то устроила на верхней площадке башни маленькую проверку Орайону и двум гвардейским унтерам. Сначала попросила их фехтовать между собой, потом сама вышла на центр с парой длинных кинжалов.
Сын герцога смутился как всегда и неловко принял стойку, отставив левую настолько далеко назад, что, казалось, нащупывал там мамкину юбку, чтобы ухватиться. Учитывая наследственную длину рук, выглядел при этом более чем комично.
– У вас шпага, синьор. У меня только кинжалы. Извольте нападать!
Он сделал выпад. Движения герцогского отпрыска показались нарочито замедленными. Иана легко перехватила левой рукой клинок, зажав его между лезвием кинжала и крючком гарды, острием второго ткнула в кружевной воротник Орайона.
– Труп.
Обозванный трупом покорно опустил отпущенную шпагу.
– Да, высокородная.
– Признавайтесь. Вы вообще не умеете постоять за себя или меня стесняетесь?
– Признаюсь. В шпаге я не силен. Отец считает холодное оружие устаревшим и заставлял меня больше тренироваться с револьвером.
Унтеры спрятали смешки. Иана, почувствовав скрываемое веселье, цыкнула на них и пригрозила проэкзаменовать позже. Затем попросила револьвер Орайона, из которого высыпала патроны.
– Меткость проверю позже. А пока попробуйте быстро достать его и защититься, если я угрожаю кинжалом.
С неожиданной для самого себя прытью молодой человек рванул оружие из поясной кобуры... и с разочарованием почувствовал, что пустой ствол в момент щелчка глянул в сторону, кисть заныла от удара ребром крепкой ладошки, а кинжал снова уперся в воротник.
– Сегодня роль трупа вам пришлась по душе.
Лишь командир гарнизона, пожилой тей, из-за тучности предпочитающий более не пользоваться крылом, оказался сравнительно подготовленным воином, на его попечение Иана сдала недоученных гвардейцев. Сама занялась Орайоном, впервые в жизни ощутив себя в амплуа наставника, не считая уроков верховой езды, преподаваемых госпоже Еве.
Наследник громкого титула проявил способность попасть в сосну из револьвера с пятнадцати шагов, если та стояла смирно и не раскачивалась.
Иана, чье беспокойное сердце не утихомирил даже щедрый гонорар, прописанный в контракте, поняла, что не сможет подготовить из синего второсорта что-либо стоящее в бою, не имеет времени заниматься с ними фундаментально, начиная с азов – правильных стоек, основных движений, упражнений на ловкость и реакцию.
Можно, конечно, рассчитывать на общий невысокий уровень воинов западной окраины, но для нападения на семью герцога, если такая опасность существует, некий таинственный враг запросто решится пригласить наемника класса ее дяди, тоже уроженца Аделфии. Разве что дядя никогда бы не согласился на низость, в отношении других гарантию дать сложно. Поэтому Иана поступила самым простым образом: начала прививать Орайону несколько банальных, но действенных навыков да разучивать основы защиты, если кто-то ударит первым.
Так она заполнила пустоту дней, но не пустоту в душе. Потом заметила, что сын герцога начал в нее влюбляться.
Взгляды, вздохи, преувеличенная старательность. Во время конных прогулок – непременно подать руку, придержать стремя, лично отвести ее лошадь в конюшню или вывести, проверив затяжку подпруги. Чуть что – румянец смущения на все по-отцовски неказистое лицо, чуть подправленное яркостью черт, унаследованных от матери. Вероятно, благодаря ее крови у сына к двадцати двум годам вполне взрослые жесткие усики, черная бородка клинышком, что не делает взрослым самого Орайона.
– Ангард! Встать в меру!
Иана, не носившая шпаги и предпочитавшая малые по размеру орудия убийства, ей владела и то лучше охраняемой персоны, поэтому по мере сил пыталась заставить его научиться отражению хотя бы простейших атак, чтобы продержался пару секунд, пока не поспеет помощь.
Они выезжали вдвоем к северной дороге, ведущей к Нирайну, стреножили лошадей и упражнялись, приминая сапогами яркую весеннюю траву в дубраве, начисто лишенной подлеска. Именно там, после очередной команды «ассо» и очередной порции пота, пропитавшего камзол Орайона, их заметил одинокий всадник, немедленно повернувший коня под сень дубовых крон.
Если бы Иана попыталась вообразить наемного убийцу, подосланного к семье Ванджелисов, она представила бы его приблизительно так же: немолодой, седоусый, со шрамами на лице, которые его обезображивают, а не делают мужественно-благородным, как у Алекса. Главное – твердый и даже чуть-чуть сочувствующий взгляд водянистых глаз. В них написано: соболезную, высокородные синьоры, но с момента встречи со мной вы числитесь в покойниках.
Он был одет в черный плащ, не выдающий принадлежности ни к какому человеческому сообществу, простой коричневый камзол и такого же цвета шаровары, шляпа на голове, ботфорты на ногах. В одеянии нет ни малейшего намека на тейское происхождение, но телосложение и манера держаться с непоказным достоинством позволяют строить любые предположения. Словом – опасный, безжалостный и совершенно незнакомый тип.